Давление США на Венесуэлу приобретает все более грубые формы. Американский сенатор Марко Рубио опубликовал в своем «Твиттере» ряд фотографий, прямо направленных на запугивание президента Николаса Мадуро, – Каддафи, Норьеги и Чаушеску. Подборка, сделанная Рубио, дискредитирует американских политиков сильнее тысячи слов.
Марко Рубио очень хотели сделать президентом США в 2016 году, но тогда сын кубинских эмигрантов (уехавших в Штаты еще до прихода к власти Кастро) проиграл борьбу за выдвижение от республиканцев Дональду Трампу. Однако 47-летний сенатор не расстраивается – у него далеко идущие планы, и, несомненно, мы еще увидим его попытки стать президентом. С Трампом Рубио сейчас не воюет, хотя порой и критикует.
А в начавшемся кризисе вокруг Венесуэлы занимает самую активную и откровенно ястребиную позицию. Как в силу собственных взглядов, так и потому, что у сенатора от Флориды много избирателей-латиноамериканцев, настроенных не просто против красной Кубы, но и вообще против левых латиноамериканских режимов как таковых. Рубио уже ездил в Колумбию, откуда Штаты и венесуэльская оппозиция координируют борьбу с Мадуро, грозил венесуэльскому руководству судом и возмездием. Но всего этого сенатору показалось мало, и он перешел к прямым угрозам убийством. Да, посредством «Твиттера» и фотографий, но суть от этого не меняется.
Началось с того, что в воскресенье Рубио опубликовал у себя в ленте фото Муаммара Каддафи. На одном ливийский лидер улыбается, а на другом он растерзанный и окровавленный за несколько минут до убийства. Учитывая, что большинство сообщений в «Твиттере» Рубио посвящено Венесуэле и Мадуро, понятно, что хотел сказать этим сенатор венесульскому президенту: вот что тебя ждет. Реакция, впрочем, оказалась не та, на которую рассчитывал Рубио – его засыпали возмущенными комментариями и обвинениями в садизме и поддержке убийц. Через некоторое время сенатор удалил свой твит и разместил другой. На этот раз с фотографиями генерала Мануэля Норьеги, панамского правителя. На одной он выступал, размахивая мачете, а на другой позировал в качестве узника тюрьмы в Майами.
То есть Рубио попытался как бы смягчить тон: не убьем, а просто посадим. Но этого сенатору показалось мало, да и крови не хватало, и позже он твитнул еще одну спаренную фотографию. На ней был румынский лидер Николае Чаушеску – выступающий на съезде компартии и вместе с женой на суде, вынесшем ему смертный приговор.
Намеки Рубио не остались без ответа. Президент Боливии Эво Моралес прямо обвинил США в планировании убийства Николаса Мадуро:
«Что теперь говорит Помпео? Он говорит: «Дни Мадуро сочтены». Вчера вечером американский сенатор сказал: «Надо убить Мадуро». Если с Мадуро что-то случится, ответственными за это будут США, Помпео и этот сенатор Рубио».
А во вторник на твиттер-угрозы Рубио отреагировали и в Москве. Официальный представитель МИД России Мария Захарова написала, что сенатор Рубио «совершает политический каминг-аут, расписываясь в исторической ответственности США за миллионы загубленных жизней в различных частях света». И подробно остановилась на примере с Николае Чаушеску, отметив, что Рубио, несмотря на его влияние и статус, «понятия не имеет о предмете рассуждений»:
«Но это очень даже неудивительно, так как американские политики, а теперь и чиновники мало смыслят в том, за что отвечают. Дело в том, что история Николае Чаушеску – это классический случай того, как в Вашингтоне готовы под прикрытием «демократических ценностей» поддерживать кого угодно, пока это соответствует национальным интересам. А если национальные интересы более не нуждаются в ком-либо, то и прощаются с «протеже» без особых церемоний».
Захарова изложила свое представление о том, кем был Чаушеску. Начав с того, что правивший 34 года Румынией политик не был типичным социалистическим лидером – «самолюбивый и властный правитель, он часто поступался «коммунистическими принципами» и долгие годы следовал в американском и западноевропейском политическом фарватере».
Тут, конечно, есть сильное преувеличение, хотя все упомянутые Захаровой факты и имели место. Чаушеску действительно осудил ввод советских войск в Чехословакию в 1968-м, сохранил дипломатические отношения с Израилем и Чили после того, как с ними порвали связи все союзные СССР соцстраны, направил делегацию на Олимпиаду в Лос-Анджелес в 1984 году, которую бойкотировали остальные соцстраны. Захарова права в том, что Чаушеску хотел сокращения зависимости Румынии от СССР и других стран социалистического лагеря. Но вот отводить ему место в фарватере Запада неправильно.
«Гений Карпат» хотел сделать так, чтобы с Румынией все считались и все дружили, а она могла бы использовать это к своей выгоде. И первое ему удалось: он проводил уникальную независимую от всех политику, сохраняя отношения с СССР и США, ФРГ и ГДР, Израилем и палестинцами, Китаем и СССР. Конечно, союзнические отношения – в рамках Варшавского договора – связывали Румынию только с СССР, но ни у одного другого члена ОВД не было даже близко такой степени внешнеполитической свободы, как у Чаушеску.
Он действительно делал на мировой арене то, что считал нужным – ездил к Мао и английской королеве, встречался с красными кхмерами и израильскими министрами. Причем извлекал из этого выгоду – становясь уникальным посредником между теми, кто никогда не встречался друг с другом, наводя мосты и способствуя различным тайным контактам и переговорам.
Благосклонность к нему Запада была действительно велика. Не случайно первый в истории визит президента США в социалистические страны состоялся именно в Румынию (о поездке Никсона в Бухарест Захарова тоже упоминает). После Второй мировой войны до 1969 года, то есть четверть века, ни одну из стран мира социализма глава США не посещал – и визит Никсона в Румынию состоялся до его поездок в Китай и СССР. Конечно, Запад был заинтересован в том, чтобы ослабить Восточный блок (другими слабыми звеньями считались Польша и Венгрия), и охотно давал Румынии кредиты и даже современные технологии. Но Чаушеску был себе на уме и скорее использовал западный интерес в своих целях, чем давал использовать себя.
Более того, как только он понял, что на него пытаются давить с помощью кредитов, а их обслуживание становится тяжелой ношей для румынской экономики (Чаушеску создал огромную тяжелую промышленность – рассчитывая в том числе и на рост доходов от экспорта), он решил рассчитаться по всем долгам.
И ему это удалось – к 1989 году страна выплатила все до копейки, более 10 миллиардов долларов. Сделать это удалось благодаря действовавшему несколько лет режиму жестокой экономии – ограничивалась даже температура в квартирах. Но воспользоваться плодами укрепившейся независимости Румынии не удалось – в конце того же года Чаушеску был свергнут и убит.
Захарова неправа в том, что связывает ухудшение отношений Чаушеску с Западом – дескать, «все поменялось, как это и бывает с западной любовью, когда Чаушеску перестал устраивать своих благодетелей»:
«Награды, визиты, кредиты и другие «благоприятствования» прекратились не из-за его политического долголетия или недемократичности правления, а из-за несоответствия западным интересам».
Отношения Чаушеску с Западом стали ухудшаться с начала 80-х. Причина была не в том, что он перестал устраивать Запад, а в том, что в Бухаресте решили уменьшить свою зависимость от западных кредитов. То есть Чаушеску перестал видеть в Западе противовес СССР, а тут и перестройка в нашей стране подоспела. И так называемая революция декабря 1989 года не была, как пишет Захарова, «первой цветной революцией в регионе» – хотя в ней действительно был «весь набор традиционных механизмов «возращения демократии и заботы о населении»: от дезинформации до провокаций».
То есть это не было инициированной американцами спецоперацией по смене власти в Румынии – Запад, конечно, был заинтересован в расшатывании Восточного блока, но к этому моменту уже пала Берлинская стена, сменилась власть в Венгрии и Чехословакии. Михаил Горбачев и его окружение поддерживали «обновление» в соцстранах – и в падении последовательно коммунистического Чаушеску видели чуть ли не руку Москвы.
В действительности там было всего понемногу – и игра западных разведок, в том числе и в провокации с венгерским меньшинством, и усталость румын от экономии, и кризис самого стиля правления Чаушеску, и подначивание части румынских руководителей к «демократизации» со стороны Москвы, и стечение трагических обстоятельств.
Всей правды мы пока что не знаем, но точно, что Чаушеску не отдавал приказа стрелять в народ. Захарова права, когда пишет о том, что «приказ стрелять в демонстрантов в Тимишоаре отдал армии не Чаушеску (за что его расстреляли после двухчасового суда), а «перешедший на сторону народа» (ничего не напоминает?) генерал Стэнкулеску»:
«Кстати, именно он был одним из организаторов суда над Чаушеску и его расстрела. А бывший премьер-министр Венгрии Немет впоследствии признал, что венгерские спецслужбы поставляли румынской оппозиции оружие. Опять ничего не напоминает?
И еще. Информация к размышлению для сенатора Рубио и тех, кого он воодушевляет. Спустя два десятка лет, в 2008 году, «перешедший на сторону народа и низвергший Чаушеску» генерал Стэнкулеску был осужден на длительный срок заключения за участие в подавлении «революции 1989 года». А председатель трибунала, приговорившего Чаушеску к расстрелу, вскоре после убийства румынского лидера покончил жизнь самоубийством».
Да, Чаушеску сейчас в Румынии вспоминают тепло – за него три года назад были готовы проголосовать три четверти румын – в отличие от тех, кто его подставил и сверг. Страна с тех пор утратила какую-либо самостоятельность, став бедной окраиной Евросоюза и поставщиком дешевой рабочей силы.
Параллели между Румынией и Венгрией 1989 года и Венесуэлой и Колумбией 2019 года действительно есть – румыны устали от кризиса и экономии, как и венесуэльцы, а венгры и колумбийцы начинают мутить воду у своих соседей.
Вся ставка и в венесуэльском случае, и в румынском делается на внутренний переворот. Вот только за спиной Чаушеску в 1989 году не было никакой великой державы (он был слишком самостоятельным для этого), а Мадуро все-таки может рассчитывать на помощь России и Китая. Другое дело, что внешняя игра против Румынии была гораздо менее жесткой, чем сейчас против Венесуэлы.
Что касается Марко Рубио, что все три приведенных им для устрашения Мадуро примера не работают. Точнее, работают против США. Интервенция в Ливии, которая была организована Западом под предлогом защиты «угнетаемых ливийцев», разрушила ливийское государство и ввергло страну в хаос и гражданскую войну – и Каддафи стал не только мучеником, но и «иконой» для последующих поколений многих левых во всем мире.
Ради ареста Мануэля Норьеги американцы устроили в 1989 году военную интервенцию в Панаму – последнюю по времени военную операцию в Латинской Америке. Мало того, что это было вопиющим нарушением всех законов – так еще и напоминать сегодня об этом латиноамериканцам крайне невыгодно для самих США. Ведь даже только одни разговоры о возможности американского военного вторжения в Венесуэлу уже поднимают и так высокий градус антиамериканизма во всем регионе – а когда действующий сенатор напоминает латиноамериканцам о том, что делали с ними их американские соседи, это играет не против Мадуро, а против США.
Ну а пример с Чаушеску и вовсе бьет мимо цели. И очень характерно – в качестве иллюстрации Рубио взял не существующую фотографию с суда над Николае и Еленой, а имитирующий ее кадр из художественного фильма. Что лишний раз подтверждает, что американская политическая элита, как и ее консультанты, не только очень кровожадны, но и крайне безграмотны. Что не мешает им учить другие народы – а может быть, даже и помогает.
vz.ru
