Сигналы о том, что система вошла в фазу турбулентности, сыплются со всех сторон. Не заметить того, что мы стоим на пороге очень серьезных изменений, — уже становится невозможным даже при изрядном желании.
Посудите сами, после того, как Владимир Путин внес предложение по поправкам в Конституцию, все СМИ, по идее, должны были дружно взять под козырек и пиарить инициативу: мол, в сложившейся ситуации по-другому никак нельзя и вообще лучшего решения не придумаешь. Однако мы можем наблюдать скорее противоположную картину: в официальных СМИ дается лишь сугубо информационный контент, а в чуть сколько бы то ни было оппозиционных (а в России все издания и каналы, которые не относятся к официальным, являются оппозиционными) — от поправок не оставляют и камня на камне. И это при том, что еще несколько месяцев назад критику в адрес президента могли позволить себе только самые радикально-либеральные СМИ.
Ясно, что это не журналисты осмелели и не главреды расхрабрились — просто из Кремля не поступила директива, а то, что не запрещено, — разрешено. Здесь логика простая. Вопрос в другом: почему эта самая директива не поступила? Что, оттепель?
Ну нет, в это верится плохо, точнее, не верится совсем — в то, что власть решила поиграть в демократию, дав отмашку на либеральные вольности. Ибо в Кремле прекрасно понимают, что от формирования повестки и ее удержания в нужном русле до того, как народные массы высыплют на улицу, — один шаг.
Тут и психологом не надо быть: если со всех сторон доносятся уверенные интенции, что в том прозябании, в котором оказалась страна, виновата власть, то даже те, которые думали иначе, начинают менять свою точку зрения. Это — как дважды два.
И еще: не стоит забывать, что распад СССР — он произошел не только из-за кризиса в верхах, не только из-за проводимой политики, ведущей в никуда. С теми ресурсами можно было еще протянуть долго. Посмотрите на Северную Корею: в сравнении с ней Россия — это рай и оплот демократии. Каким безудержным воображением нужно обладать, чтобы представить, что кто-то из рядовых жителей КНДР сказал бы «во весь голос» что-то не очень лицеприятное ну, скажем, в отношении высокопоставленного чиновника или засомневался бы в политике партии и после этого за ним не приехал бы корейский «черный воронок»? А чтобы в прессе появлялись уничижительные реплики о правительстве — это уже из области нет, не фантастики, но чистого безумия.
А у нас все это было. В чем только ни обвиняли того же Дмитрия Анатольевича, когда он был еще в должности премьер-министра! Правда, выхлопа от этого было немного. Что говорит прежде всего об изрядной прочности режима. Но, с другой стороны, кто в СССР за несколько лет до распада мог подумать, что советский порядок рассыплется, как карточный домик?
Это стало возможным по одной простой причине: недовольство системой стали транслировать определенные товарищи из высоких кабинетов. Грубо говоря, часть элит стала выступать за новый порядок. То есть, по сути, санкционировало переход от социалистического устройства к капиталистическому. Без этой санкции, я вас уверяю, мы бы до сих пор жили в СССР. Да, может быть, было бы даже хуже, чем сейчас, но — в том же государстве. И не было бы у кремлевской верхушки фантазий по поводу «геополитического реванша».
Нечто подобное мы можем наблюдать и сейчас. Причем в момент — сам по себе не отличающийся высокой степенью стабильности — транзита власти. И это не списать на внутрикремлевский конфликт между «партией Совбеза» и «партией Госсовета», поскольку вне зависимости от их приоритетов у них есть одно общее — и те, и другие ратуют за то, чтобы Система жила и здравствовала. А такая инфоповестка — как мина замедленного действия, которую привести в действие способно что угодно — вспомним волну протестов в Екатеринбурге или в Москве прошлым летом: ну, кто мог предположить, что строительство церкви на территории парка или недопуск кандидатов к участию в муниципальных выборах обернется такими накалами страстей? В том-то и дело, что никто.
Сама собой закрадывается конспирологическая мыслишка, что все эти народные всплески носили чей-то рукотворный характер, как пробы перед настоящим рывком — общенациональным протестом, о неотвратимости которого, кстати, настойчиво говорит либеральный политолог Валерий Соловей, как бы формируя определенный концепт у своей — отмечу, довольно немаленькой — аудитории. И он — не единственный.
В эту струю, точнее, поток, вписываются очень многие. И не только политологи. Потому что такое направление мысли уже становится трендом. Тот же Юрий Дудь со своими документалками или Алена Водонаева, вдруг ни с того ни с сего разразившаяся серией антивластных постов, разбивающих в пух и прах одну из предложенных президентом поправок. И ведь ее слова процитировали даже официальные СМИ! Пусть пропаганда ее и осудила, это не имеет значения. Главное то, что о ее позиции узнали миллионы, хотя и без этого — аудитория у Дудя с Водонаевой нехилая. И зерно, будьте уверены, упало и прорастет, если не уже.
Да что там Дудь с Водонаевой! Когда сам глава государства ограничивается лишь призывом «не отчаиваться», комментруя слова безымянной петербурженки, посетовавшей на то, что у ее знакомого, который является инвалидом второй группы, пенсия составляет 3,8 тысячи рублей — это уже полный зашквар! Ведь этот его ответ незамедлительно вызывает в памяти фразу «денег нет, но вы держитесь» «прогрессивного» экс-премьера, рейтинг которого стал ниже, чем Жириновского! Что, просто так, что ли, этот диалог появился на «Интерфаксе»? И то, что после ее устроили на более приличную работу (сама она пожаловалась, что получает всего десять с небольшим) — сути не меняет. Об этом быстро забудут, если вообще прочтут, а вот президентская реплика — останется в истории.
Все это генерирует крайне негативный фон для конституционной реформы, которая, по сути, становится голосованием, определяющим неформальную легитимность президента: доверяет ли ему общество или нет. Не зря же глава ЦИК Элла Памфилова — пусть и по затратам — сравнила плебисцит с президентскими выборами. Это они, по сути, и есть.
И все идет к тому, что эти «выборы» Владимир Путин может проиграть. И вместе с ним — поскольку он символизирует Систему — и «партия Совбеза», и «партия Госсовета», ибо они являются частью Системы и немыслимы вне ее (впрочем, у последних есть шансы на то, чтобы перекочевать в новую формацию, в отличие от первых с их тенденцией на консервацию Системы). Явно, что за этим антисистемным трендом стоят не они. Тогда — кто?
Прокремлевские пропагандисты и политологи нам в один голос проревут, что это, мол, все происки США и Запада, которые спят и видят, как вновь поставить Россию-матушку на колени, с которых она встала. Насчет колен — это, конечно, спорно, судя по той нищете, в которой пребывает страна, как-то язык не поворачивается сказать, что она поднялась на ноги. Но вот направление их взгляда — верное, этого не отнять. Но, понятно, что сами по себе «враги Отчизны» действовать не могут, но лишь через некую силу. А кто в России отличается прозападными настроениями? Совершенно верно: Семья во главе с Волошиным и Юмашевым.
Да, позиции Семьи существенно ослабли, но амбиции — вряд ли, если судить по тому, с каким упорством они претворяют в жизнь операцию «Перестройка 2.0», точнее, готовят к ней почву. Ведь транслирование в массовое сознание нужных смыслов (в этом, надо отдать должное, власть им отлично помогала своей «заботой» в виде пенсионной реформы, повышения НДС и тарифов на услуги ЖКХ, развалом здравоохранения под красивым словом «оптимизация» и прочая, прочая) — они начали задолго до транзита. И, надо отдать должное, их старания не пропали даром. Так, по данным опроса, проведенного Московским центром Карнеги ближе к концу 2019 года, 90% опрошенных выступили за перемены в стране, причем две трети из них — за решительные. А согласно другому опросу, 72% россиян полагают, что интересы власти и простого народа не совпадают. По сути, для Кремля это не просто сигнал, но — «красная лампочка», от мигания которой уже начинает рябить в глазах. И здесь важно то, что антивластные настроения становятся доминантой в массовом сознании: не критиковать власть становится уже как-то даже неприлично.
Стоит ли за этим Семья как искусный направляющий и «серый кардинал», на благо себе использующий все те шансы, которые им дает власть, дискредитирующая себя по полной в глазах россиян? Рискну предположить, что — да, поскольку направление — прозападное — оно говорит само за себя.
Семья медленно, но верно пытается вернуть свое влияния, исподволь подбрасывая те смыслы, которые могут разгореться не хуже ленинской «искры». И для того, чтобы это случилось — много не надо. Власть уже все сделала за нее: реальные доходы падают седьмой год подряд (статистические погрешности Росстата, понятное дело, в расчет не берем), нищих (то есть тех, кто за чертой бедности) в стране только по официальной статистике около 20 млн, а просто бедных — больше чем две трети населения. И перспектив, что ситуация выправится — будем реалистами — их нет. И на этом фоне «американская мечта», как раз и транслируемая Семьй, становится такой притягательной и желанной, что все те «духовные скрепы», которыми якобы соединено наше общество в «долгое государство Путина», начинают испаряться подобно вампирской плоти в лучах восходящего солнца.
Но далеко не все столь же высоко оценивают роль Семьи в транзите власти. Например, руководитель Лаборатории Политических и Социальных Технологий Алексей Неживой, не отрицая претензий Семьи на власть, полагает, что шансов у нее нет:
— Семья, возможно, предъявляет сейчас свои претензии на участие в трансфере, и у них, в принципе, есть часть олигархической фронды, которая недовольна нынешней ситуацией и мечтает о возвращении в 90-ые. Но она, в свете ситуации нынешней — она более ослаблена, она вытеснена. В принципе, весь политический процесс, шедший с 99-го года, — он вел к тому, чтобы вытеснить Семью на обочину.
Сейчас основная экономика — кооператив Озера и госкорпорации. Тот же Сечин — очень сильная фигура в политическом смысле. Если рассматривать нынешнюю ситуацию, то Семья, конечно, пытается выступать неким игроком и собрать вокруг себя старую олигархическую команду. Но от той команды мало что осталось. Большинство тех олигархов сейчас богатеют, конечно, видно, что они вылезают, но их не видно в политике совершенно. Этот бизнес был выведен за пределы России.
Я думаю, если Семья участвует в трансфере — она пытается получить, поскольку Запад к ней привык в свое время, поддержку с Запада. Но США и Западу — им сейчас не до России, у них своих проблем выше головы: у Трампа — выборы, в Евросоюзе — тоже все обеспокоены своими внутренними делами, Великобритания от них уже сбежала. В этом плане время для трансфера выбрано очень удачное. Это — одна сторона. С другой — сегодняшяя конъюнктура в чем-то очень напоминает начало прошлого века. Может быть, кайзер и финансировал что-то здесь, и англичане, но в итоге никто ничего получить не смог, потому что добраться не смогли из-за своих же проблем. Сейчас — то же самое: Семья, да, пытается вылезти. Волошин и Юмашев пытаются играть, но я не считаю, что они — самый сильный претендент.
Нужно учитывать, что одна из задач трансфера — получить большую самостоятельность от Запада. То есть элита российская, в свете всего этого кризиса, хочет большей самостоятельности. Ее больше не устраивает та ситуация, когда они здесь очень здорово мониторили, не давали многим политическим процессам идти. Например, программа, которую Центробанк проводит, неоднократно сейчас критикуется многими экономистами, мы как бы отрабатывали технологию сырьевого придатка Запада. Правительство Медведева четко на этой технологии сидело, все эти нацпроекты, реиндустриализация — все было остановлено, потому что в мировой экономике есть другие производители высокотехнологической промышленности, а нам было дозволено поставлять лишь нефтянку да лес. Но в обратку представители элиты получали возможность вывозить что-то на Запад и жить там хорошо, припеваючи. Но эта система стала рушиться, Западу, во-первых, не до того экономически, он уже не существует, а, во-вторых, он уже не может дать тех гарантий, учитывая настроение Трампа, который нацелен скорее на обрушение роли Евросоюза.
В свете того глобального политического и экономического процесса, который идет в мире, у Семьи шансов нет, поскольку поддержки оттуда большой не будет. Дело в том, что Семья как бы противится главному мировому тренду, не в ногу с ним идет, а пытается идти вспять. Сейчас тренд — на регионализацию мировой политики. Вот, мы в тоже в этот процесс вступили—о чем и говорят поправки в Конституцию. То же самое Англия сейчас. Семья в этой ситуации — пережиток прошлого. В свое время глобальная экономика купила верхушку СССР — тут уже можно прямо сказать, времени много прошло. Но эта система умерла, Поэтому Семья на фоне этого — анахронизм, как если бы какой-нибудь тиранозавр ожил сейчас, ну побегал бы немного, но все равно сдох бы, потому что изменилась природа, изменились условия, он не выживает в конкуренции, — подытожил Неживой.
svpressa.ru
