Руководство Франции и Евросоюза в ярости – дело идет к тому, что российская частная военная компания будет работать в Мали. Почему Франция в свое время вела там военные действия, что заставило Париж принять решение вывести оттуда свои войска – и зачем правительству Мали россияне?
Глава МИД России Сергей Лавров заявил на Генассамблее ООН, что власти Мали обратились к российской частной военной компании (ЧВК) за помощью для борьбы с террористами, официальная Москва не имеет отношения к этому сотрудничеству, передает РИА «Новости». «Эта деятельность осуществляется на законной основе и касается отношений между принимающей стороной – это легитимное правительство, которое всеми признается как легитимная и переходная структура – и теми, кто предлагает услуги по линии иностранных специалистов», – заявил глава российского МИДа. Лавров уточнил, что Мали обратилось к ЧВК из-за того, что Франция намерена значительно сократить воинский контингент, который должен бороться с терроризмом на севере страны. Он добавил, что там до сих пор «правят бал» незаконные формирования.
Глава МИД РФ заявил, что верховный представитель Союза по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель убеждал Россию «не работать в Африке» в вопросах безопасности. «Как мне сказал Жозеп Боррель – вы лучше вообще в Африке не работайте, потому что Африка – это наше место. Вот прямо так и сказал», – заявил Сергей Лавров.
Лавров добавил, что заявления в духе «я тут первый, уходите» оскорбительны для малийских властей, которые пригласили внешних партнеров. Более того, в таком тоне разговаривать вообще ни с кем нельзя. Глава МИД РФ пояснил, что Бамако делает все возможное для возвращения конституционного порядка, переходные власти страны подтверждают свою приверженность международным обязательствам, а на февраль назначены выборы.
Ранее министерство иностранных дел Франции пообещало России «серьезные последствия» в случае прихода ЧВК Вагнера в Мали. Тему присутствия ЧВК Вагнера в Мали поднимал на встрече с Лавровым глава МИД Франции Жан-Ив Ле Дриан. Верховный представитель Евросоюза по иностранным делам и безопасности Жозеп Боррель, в свою очередь, предупредил Мали о возможных последствиях в случае сотрудничества властей африканской страны с ЧВК Вагнера.
Премьер Мали Шогель Кокалла Майга заявил, что власти вынуждены искать других партнеров для обеспечения безопасности, поскольку Франция решила завершить антитеррористическую операцию «Бархан» и «бросила» африканскую страну. Политик уточнил в ходе Генассамблеи ООН, что Париж принял решение в одностороннем порядке, не согласовывая его с Организацией Объединенных Наций и правительством Бамако. После этого конфигурация сил остается неясной. «Новая ситуация, складывающаяся в связи с завершением операции «Бархан», которая поставила Мали перед свершившимся фактом и привела к тому, что нас как будто бы выбросили на полпути, побудила нас изучать пути и средства, чтобы лучше самостоятельно обеспечивать безопасность с другими партнерами», – заявил Шогель Майга.
В свою очередь президент Франции Макрон заявил еще летом, что французские войска до конца текущего года покинут свои базы в Тимбукту, Кидале и Тесалите.
Бывшая французская колония Западный Судан, получившая после обретения независимости название Мали, состоит из двух плохо стыкующихся друг с другом частей. Северо-восточный регион страны, границы которого французы проводили по линейке, – это Сахель, то есть полупустыня, дальше к северу переходящая собственно в Сахару. Там живут в основном туареги и немного арабов. Самый известный населенный пункт – Тимбукту. На юге – собственно Мали, населенная африканскими племенами, в основном сонгай, мандинке и фульбе. Доминируют в стране африканцы, а туареги периодически требуют автономии, независимости и вообще повышенного к себе внимания.
В 2012 году на фоне разгрома соседней Ливии туареги подняли восстание, штурмом взяли Тимбукту и объявили о создании независимого государства Азавад. Через этот регион в тот период проходило огромное количество неучтенного оружия, которое западные страны отправляли в том числе и антикаддафистам в Ливию. Естественным путем «умеренные» туареги быстро попали под удар исламистов из «Ансар ад-Дин» – местного и отчасти ливийского филиала «Аль-Каиды». Опять же по понятным причинам исламисты оказались сильнее, выбили туарегов из Тимбукту и принялись разрушать древний город, входящий в список материального наследия ЮНЕСКО. Ибо шайтан.
Туареги запросили мира у центрального правительства Мали, обещали впредь вести себя хорошо, независимость не провозглашать (только автономию) в обмен на помощь от исламистов. Правительство Мали, в свою очередь, обратилось к США и Европе за помощью. Американцы по каким-то своим причинам ввязываться в борьбу с «Аль-Каидой» в Африке не стали, а вот бывшая метрополия Франция с готовностью откликнулась. По мелочи помогли и еще некоторые европейские страны.
Сперва все шло неплохо. В ходе операции «Сервал» французы отбили Тимбукту, отбросили исламистов вглубь пустыни и сочли свою миссию выполненной, хотя и не до конца. Операция стала называться «Бархан», и ее территорию расширили за счет Буркина-Фасо, Мавритании, Нигера и Чада. На пике активности французы держали в регионе 4500 военнослужащих на трех базах в Нджамене, Ниамее и Гао и еще на шести аванпостах. 470 бронемашин, 19 вертолетов, восемь истребителей, два беспилотника. Со снабжением помогала Германия в рамках миссии ООН в Мали (все официально и законно).
Правда, на земле физическую помощь французам оказала только Эстония. Таллин, только не смейтесь, прислал 50 солдат, серьезно этим оголив оборону Нарвы от возможной агрессии России. Сейчас отважных эстонских воинов бросили посреди пустыни. Министр обороны Эстонии Калле Лаанет заявил 22 сентября, что, как только Мали договорится с русскими, эстонские солдаты из Мали уедут.
Потому что в какой-то момент что-то пошло не так. Сперва выяснилось, что выделенные на операцию французские и немецкие вертолеты оказались списанными. Они выработали весь свой ресурс. Для проведения глубинных рейдов в пустыню для охоты на караваны с оружием и наркотиками они оказались непригодны. По свидетельству очевидцев, при малейшем огневом контакте французские военнослужащие возвращались на свои базы и старались особо от них не удаляться. По сути дела, они последние лет пять изображали «борьбу с терроризмом».
Начальник штаба обороны Франции генерал Пьер де Вилье утверждал, что «такой «африканский» формат стоит недорого, но и не дает никакого эффекта». Генерал неоднократно требовал от президента Макрона увеличения военного бюджета, но безуспешно. В конце концов барон де Вилье подал в отставку со словами «я не буду так трахаться». Это выступление добрые люди записали на пленку и передали в газету Le Monde. Громкий уход генерала де Вилье стал первой отставкой начальника штаба обороны Франции за все годы Пятой республики. Надо сказать, что после терактов в Париже именно генерал де Вилье был идейным сторонником переноса борьбы с исламистами на их территорию. В первую очередь в доступный французам Сахель. Уже после отставки начштаба президент Макрон назвал поведение генерала «недостойным».
В ноябре 2019 года французы и эстонцы начали операцию Bourgou 4 на стыке границ Мали, Нигера и Буркина-Фасо. Она закончилась, по сути не начавшись. 25 ноября 2019 года французский боевой вертолет Eurocopter Tiger столкнулся с транспортным вертолетом Couguar, в результате чего погибли 13 французских солдат. Не разминулись в песчаной буре. С этого момента Макрон распорядился потихоньку сворачивать присутствие французских военных.
На фоне заявленного ухода французов в Мали стало нарастать недовольство. Меньше чем за календарный год в стране произошло два военных переворота (в августе 2020 года и в мае этого года). Именно тогда на массовых митингах в Бамако стали появляться российские флаги, портреты Владимира Путина и до боли знакомый лозунг «Введи войска!». Но год назад это воспринималось всего лишь как смешной анекдот. Фотографии африканцев, размахивающих российскими флагами, разошлись на мемы в соцсетях.
Сейчас же есть данные, что в тех же социальных сетях среди граждан стран бывшего СССР идет активная вербовка персонала для возможной операции в Мали. Причем речь идет не только о военных специальностях (приветствуются саперы, минеры, а также операторы и механики беспилотных летательных средств), но и переводчики с французского, санинструкторы, врачи общей специальности, хирурги, терапевты, инженеры, повара, водители. Мужчины от 25 до 45 лет, без уголовных судимостей и без налоговых задолженностей, с хорошим здоровьем.
Особо оговаривается, что не принимаются граждане Грузии и Украины, участники боевых действий в ЛНР и ДНР, а также в широком понимании уроженцы Донбасса и Крыма. Это требование устраняет возможность каких-либо сложностей на почве санкций, и отчасти это результат известной провокации в Минске. С другой стороны, это уже вызвало шквал негодования, поскольку как раз эти категории граждан широко представлены на рынке военных специалистов. Минимальная зарплата – 150 тысяч рублей в месяц, но в подавляющем большинстве случаев по факту выплаты заметно больше за счет разнообразных бонусов (востребованная военная специальность, знание языка и тому подобное).
Здесь важно понимать, что российская сторона по большому счету не имеет никаких ярко выраженных интересов в Мали. А присутствие ради присутствия – не наш стиль. Инициатива явно исходила именно со стороны переходного правительства Мали, которое реально, во-первых, было оскорблено поведением Франции, а во-вторых, напугано перспективой наступления исламистов через «пустоту», образующуюся вокруг Тимбукту после ухода французов. И искать поддержки правительство Мали решило в России.
Можно предположить, что впервые обращение поступило от министра обороны Мали, побывавшего в России на недавних «армейских играх» и танковом биатлоне. Франция тратила на содержание своего контингента в Мали примерно 700 тысяч евро в год. России такие траты в стране, в которой нет никаких выраженных интересов, не слишком симпатичны. А с другой стороны, по неподтвержденным данным, Мали сама готова платить россиянам более восьми миллионов долларов, что делает операцию окупаемой. Но именно частным охранным структурам, а не государству Россия.
Сама возможность того, что некие россияне с оружием в ближайшие дни «зайдут» в Мали и займут бывшие французские базы и опорные пункты, породила множество споров.
В том числе и чисто юридического характера, поскольку с формальной точки зрения в России до сих пор нет закона о ЧВК. Зато есть уголовная статья за наемничество (359 УК РФ). Но в 2016 году правительство Медведева выступило против принятия «закона о ЧВК», поскольку само существование неких частных вооруженных формирований можно вольно трактовать не как «наемничество», а как «незаконные вооруженные формирования». А они запрещены частью 5 статьи 13 Конституции РФ. Сергей Лавров в 2018 году снова выступил за принятия нового, более проработанного закона о ЧВК, поскольку, как в той не совсем приличной поговорке, ЧВК есть, а слова нет.
Это спор больше идеологический, чем юридический. И ранее – даже в советское время – возникали проблемы у тех, кто проходил службу за пределами страны или работал там по контракту с принимающей стороной. Причем не обязательно по военному контракту. Например, служба в контингенте в Анголе проходила по линии Министерства обороны с оформлением соответствующих документов. Но те, кто работал не с ангольцами, а с намибийцами (например, штучные переводчики с африкаанс), хотя и с территории Анголы, проходили по линии ЦК КПСС и были засекречены до такого состояния, что им потом долго приходилось доказывать, где они были все это время. Дело было в том, что советский контингент в Анголе находился официально, по приглашениям правительства страны. А работа по соседней Намибии и с намибийцами приравнивалась к диверсии, поскольку официально такой страны вообще не существовало, а СССР войну ЮАР не объявлял.
Похожая история складывалась и в постсоветское время с сотрудниками (в том числе и гражданскими), работавшими в горячих или проблемных точках за пределами РФ. При некотором желании и фантазии на них можно было распространить и пресловутую 359-ю статью, и даже обвинение в участии в незаконных вооруженных формированиях.
Но все эти сложности действительно можно решить путем принятия хорошо продуманного закона о ЧВК. И он действительно назрел. Возможно, новый состав Госдумы озаботится этим вопросом. Кроме того, отсутствие законодательной базы нарушает права тех, кто там работает, поскольку нет никакой социальной защиты. Пенсионный фонд РФ, например, в ответ на объяснение «я в Мали был, исламистов по пустыне гонял» просто посмеется. Проблема с пенсиями и социальным статусом ветеранов горячих точек до сих пор решается в индивидуальном порядке.
vz.ru
