Усилению разрозненности, отчуждению от родных и близких и погружению в виртуальную химеру способствуют развивающиеся социальные технологии, применяемые глобальными элитами в качестве инструмента гибридной войны против человека и человечества.

Ещё каких-то тридцать лет назад сложно было представить, что более 60% мирового населения будет онлайн, а среднестатистический пользователь будет ежедневно проводить время в интернете почти 7 часов. По данным ирландской компании Statcounter, специализирующейся на анализе веб-трафика, в 2020 году около 53% всех запросов в интернете были отправлены со смартфонов.

Цифры не лгут

Ещё не так давно эти аппараты казались чуть ли не научной фантастикой — первый серийный смартфон с привычным для современных девайсов тачскрином и многофункциональностью появился лишь в 2007 году. И если тогда владельцами смартфонов могли стать обеспеченные или заинтересованные в новых технологиях люди, то сейчас выпускаются аппараты на любой вкус и бюджет.

Однако вернёмся к статистике использования плодов прогресса: из выше указанных 7 часов половина времени в 2020 году приходилась на интернет-сессии с мобильных устройств — в основном на общение в соцсетях и на развлекательные видео. Приведём сведения об использовании мобильного трафика по отношению к ПК: если в среднем по миру пользователи убивали 50% ценнейшего ресурса на соцсети и 21% на развлекательные видео, то в России эти показатели ещё выше — согласно статистике Hootsuite, 92% россиян «залипают» в соцсетях, а 74% времени просматривают потешные видео со смартфонов. То есть Facebook, YouTube и WhatsApp — именно эти платформы в прошлом году были самыми используемыми — стали тремя китами, на которых зиждется жизнь интернет-зависимых, в особенности — трудоспособных мужчин и женщин.

Hootsuite приводит следующие сведения: в 2020 году наиболее активными были пользователи в двух возрастных категориях — 18-24 года (10% женщин, 14% мужчин) и 25-34 года (13% женщин и 19% мужчин). Получается, что «залипшими» во всемирной сети оказались, главным образом, наиболее активные и трудоспособные люди, рассчитывающие на самоутверждение в роли личности, специалиста в той или иной области и семьянина.

Кислород современного мира

Однако не стоит полагать, что используемая в повседневной жизни и в работе электроника и программное обеспечение — зло. Здесь работает всё то же «правило ножа»: адекватный человек нарежет ножом хлеб, а нездоровый — пырнёт ближнего своего или самого себя. В сложившейся за короткий период ситуации самое важное — как и ради чего именно IT-разработки применяются. Уже давно не секрет, что детище Цукерберга и скупленные им платформы (к примеру, те же «инста» и WhatsApp), а также другие площадки «сливают» данные пользователей заинтересованным лицам — начиная от спецслужб и заканчивая шарашкиными конторами. Подобные утечки стали даже настолько естественным (хотя и остаётся неэтичным) явлением, что новости об очередном «сливе» уже никого не удивляют, а производители электроники выпускают продукцию с защитой от потенциальных незваных соглядатаев. Любой пользователь, даже изощрённо шифруясь, где-нибудь да наследит, и к этому уже относятся более спокойно, чем в разгар скандала по поводу проекта АНБ PRISM. Не случайно ещё задолго до этого 40-й президент США Рональд Рейган назвал информацию «кислородом современного мира».

Но есть проблема, о которой более-менее открыто дискутируют разве что медики с корнем «психо» в названии специальности и — чуть реже — социологи. В нашей стране эта проблема стала предметом обсуждения в постсоветские годы, и это неудивительно — ведь потеряв ориентиры, в «лихие 90-е» наше общество судорожно искало смысл хоть в чём-нибудь: кто-то ушёл в бизнес (порой далеко не «белый»), кто-то в поисках поддержки угодил в секту, а кто-то сгинул в алко-клеевой нирване… И лишь немногие, цепляясь за общечеловеческие ценности и продолжая созидать, остались, как в известной песне, «в трезвом уме да с твёрдой рукой в строю».

Состояние, о котором некому рассказать

Одиночество, пожалуй, самая страшная беда в жизни человека: никто не протянет руку помощи, да и радость не с кем разделить. Казалось бы, сейчас, когда технологии позволяют общаться без ограничений, одиночество уже не является той экзистенциальной угрозой, которая на заре существования человечества применялась в качестве самой тяжёлой кары, но это очень опасное заблуждение.

В декабре 2020 года НИУ ВШЭ (Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики») и ФНИСЦ РАН (Федеральный научно-исследовательский социологический центр Российской академии наук) опубликовали совместное исследование, отражающее масштаб социального вируса под названием «одиночество». Очень часто это чувство путают с желанием уединиться и с независимостью, поэтому в своей работе авторы определяют одиночество как «тяжёлое эмоциональное состояние, вызванное дефицитом или отсутствием необходимых социальных связей — с обществом, культурной средой, с близкими и друзьями». И в этом состоянии, которое усугубляется в том числе и из-за антиковидных ограничений, пребывает почти половина россиян. Предпосылками служат и социальное неравенство, и смена морально-этических норм с выливающимися из этого ростом индивидуализма, а также недостатком взаимодоверия и взаимоуважения.

Здесь социальные сети и приложения для обмена сообщениями выступают лишь как суррогат, уступающий живому общению, поскольку львиную долю информации человек получает не из текста, а из вербальных и невербальных источников: тембр голоса, мимика, жестикуляция, внешность и расположение собеседника, а также прикосновения.

То есть мы не только узнаём некий факт, но и можем определить достоверность, а в этом нам помогает настроение собеседника и то, как он говорит и двигается. Также мы можем узнать и о самом собеседнике, лишь взглянув на него и выявив какие-либо особенности — ведь именно так, «сканируя» человека, знающие люди могут определить, что за тип личности перед ними.

Паутина лайков

Итак, не имея возможности реализовать себя в живом общении, человек погружается в интернет и, если в его душе пустота, увязает в этой липкой сети как мотылёк в паутине. Не секрет, что медиаплатформами занимаются не только программисты, но и специалисты-гуманитарии — психологи, социологи, маркетологи и иже с ними. И недаром в 1998 году появился патент на старый добрый «лайк» (впрочем, изначально его функцией было создание закладки на понравившемся сайте), а в 2010 году кнопка «Like» впервые появилась в самой популярной соцсети и превратилась в маркетинговый инструмент — ведь это идеальная метка для аккуратной слежки и «обстрела» пользователя таргетированной рекламой.

И если для человека со здоровой самооценкой лайк это не более чем негласное послание в духе «здесь был Вася», то у закомплексованной личности количество лайков определяет статус. Для них отсутствие реакции — всё равно что признак прекращения существования, особенно когда жизнь за пределами виртуальной реальности не блещет событиями и яркими впечатлениями, которыми ещё и не с кем поделиться.

А в феврале 2016 года кнопка «нравится» обросла новыми «оттенками», отображающими часть базовых эмоций — это позволило не только накручивать просмотры и увеличивать монетизацию публикаций, но и сыграло злую шутку с неуверенными в себе и мнительными людьми, усугубив их зависимость от виртуальных «отметок», поставленных людьми из списка «друзья» и сетевыми мимокрокодилами.

То есть жаждущие внимания люди, погрузившиеся в виртуалити, уверовали в то, что они без заветных «сердечек» и «ха-ха» буквально не существуют. К слову, отчасти и этим объясняется феномен блогеров, готовых ради лайков привязать себя к бамперу и прокатиться голой филейной частью по асфальту, но это уже отдельный разговор.

Пластмассовый мир победил?

То, что значительная часть людей мысленно «переселилась» в виртуальный мир, а в реальной жизни испытывает коллапс, крайне опасно не только с медицинской точки зрения, но и в плане безопасности нашего государства — как говорили в Древнем Риме, «divide et impera» («Разделяй и властвуй»). Человек, который в реальной жизни испытывает растерянность и фрустрацию, постепенно теряет и волю к жизни, и веру в себя и в свои возможности, то есть он даже при всём желании не может что-то сделать для общества — просто потому, что сам не понимает, чего хочет и на что способен. При этом пагубный эффект усиливается замкнутостью — таким образом человек пребывает в своеобразном вакууме даже несмотря на присутствие семьи и друзей, а его замкнутость вызывает замешательство и растерянность уже у тех, кто видит проблему, но не знает, как помочь её решить.

Людьми, ставшими заложниками одиночества, очень легко манипулировать — и усилению разрозненности, отчуждению от родных и близких, и погружению в виртуальную химеру способствуют развивающиеся социальные технологии, применяемые глобальными элитами в качестве инструмента гибридной войны, которая идёт не только против России, но и против всего того, что делает человека человеком.

Смысл этой войны — разделить человеческие массы (для этого, к слову, и искажается образ семьи в рамках радикальных гендерных концепций) и низвести до животного состояния, чтобы потом заявить: «человечество слабо, неадекватно, несовершенно и нуждается во внешнем управлении». В этом «новом дивном мире» проводниками «внешнего управления» как раз и должны стать разного рода усовершенствования человеческого тела, способные напрямую действовать на мозг, а значит — на мысли и поведение человека.

Если присмотреться, то уже сейчас мир идёт к тому, чтобы «правильное» человеческое поведение стало двигателем экономики в информационном посткапитализме, а общество разделилось на касты в зависимости от степени модификации. Можем ли мы, живые и чувствующие люди, не допустить этого? Да, но для этого необходимо действовать в двух направлениях: самосовершенствование на индивидуальном уровне, а также работа на государственном уровне в виде национального проекта.

Если Россия вновь станет самой читающей страной в мире, если мы разработаем систему образования и воспитания, основанную на советских стандартах и доступную каждому гражданину, то сами перестанем цепляться за шлак западной культуры (т.н. поп-культура) и увидим, что невозможно человека превратить в покорного биоробота — ходячую майнинг-ферму. Человеческий дух неукротим, именно об этом говорится в многочисленных мировых легендах, поэтому даже в худшем для нас случае триумф трансгуманизма будет лишь пирровой победой.

zvezdaweekly.ru