Украина – государство-зомби, единственный смысл существования которого – в том, чтобы воевать с Россией. Поэтому ни разрушение экономики, ни потери на фронте не заставят Киев капитулировать. Но решать эту проблему надо оперативно. Готов ли русский осиновый кол для укрозомби?
Завершение осени с её дождями и непролазной грязью сделало самым обсуждаемым вопрос: будет ли наступать наша армия, и если будет, то где? Нанесёт ли она удар со стороны Белоруссии или, может, попытается срезать украинский выступ в Донбассе?
Между тем промерзание почвы открывает наступательные возможности и противоположной стороне конфликта. Несмотря на все поставки с Запада, украинская армия по-прежнему продолжает воевать на советской технике, показатели проходимости которой – ровно такие же, как и у нашей. Кроме того, 90% того, что получила Украина от своих покровителей – это снятые с хранения или напрямую взятые из армий восточноевропейских государств танки, БМП и орудия советского производства.
Соответственно, погодные условия оказывают абсолютно одинаковое воздействие на обе армии. В остальном же – они находятся в очень разных положениях.
Мобилизация и опыт
Мы уже неоднократно отмечали, что Россия очень сильно опоздала с проведением мобилизации, минимум на четыре-пять месяцев. Киев же, напротив, предельно быстро среагировал на начало СВО: всеобщая мобилизация была объявлена уже 25 февраля, то есть на следующий день после начала спецоперации. В тот же день был запрещён выезд за границу мужчинам от 18 до 60 лет: киевский режим решительно приступил к заготовке пушечного мяса. Позже, правда, выяснилось, что под снаряды, в основном, будут посылать жителей русских регионов, а вот западенцев, как людей первого сорта и настоящих панов укрорейха, руководство ВСУ станет беречь и на передовую без лишней надобности постарается не направлять. Кроме того, природные бандеровцы показали себя откровенно плохими вояками: именно их подразделения отличились наибольшим количеством видеообращений к Зеленскому с возмущённым визгом по поводу того, что москали убивают их артиллерией, а «ридна ненька» ничего по этому поводу не делает.
За восемь лет Минских соглашений боевой опыт в зоне так называемой АТО успели получить тысячи украинских военных и силовиков. По состоянию на конец 2020-го таковых насчитывалось 403 тысячи. Иными словами, более 4% украинского населения имели боевой опыт, релевантный условиям текущего конфликта.
Спецоперация в Сирии, которую в эти же годы вела Россия, и рядом не стоит с АТО, ни по масштабам, ни по эффективности прокачки войск. Во-первых, она велась очень ограниченным контингентом профессионалов, которых оказалось недостаточно для того, чтобы выиграть СВО на первом этапе. Основной массы военных, не говоря уже о населении, эта операция коснулась исключительно в виде новостей из телевизора. Во-вторых, спасая Башара Асада, русские гоняли по барханам джихадистов, не имевших ни ПВО, ни дальнобойной артиллерии, ни танковых и механизированных бригад.
В результате за прошедшие годы Россия накапливала опыт экспедиционной войны, тогда как укрофашистский режим готовился к тотальной войне до последнего Миколы.
У кого «железо» лучше
Наиболее показателен в этом плане пример нашей авиации. В Сирии прекрасно себя зарекомендовал прицельно-навигационный комплекс СВП-24 «Гефест»: его электроника с высокой точностью определяет координаты, высоту и курс самолёта, рассчитывает траекторию падения бомбы и в автоматическом режиме производит сброс боеприпаса. Система позволяла бомбить супостатов с высоты в 6–8 км копеечной, но очень мощной «чугуниной», добиваясь точности попаданий, равной таковой у корректируемых боеприпасов с лазерными головками самонаведения.
Все были довольны: лётчики летали на недосягаемых для ПЗРК высотах, бомбы времён Великой Отечественной эффективно поражали назначенные цели. Однако после начала СВО оказалось, что у Украины есть советские комплексы С-300 и «Бук», для которых – чем выше самолёт летит, тем лучше. В результате попытка применять оперативно-тактическую авиацию против ВСУ так же, как она применялась в Сирии, привела к гибели самолётов и пленению лётчиков.
Поэтому, когда спрашивают, почему у нас нет планирующих бомб, способных поражать цели на расстоянии в 40–70 км от точки сброса (хотя такие боеприпасы есть даже у Ирана), – ответ, в числе прочего, заключается в том, что опыт показал их ненужность.
Аналогичным образом сирийский опыт подкузьмил нам и в других направлениях: во взглядах на работу артиллерии, организацию логистики, использование бронетехники. Реально полезные выводы сделали очень небольшие подразделения «спецуры», «вагнеров» и вертолётчиков; зато ложной уверенностью собственного превосходства пропиталась вся армия. И особенно – её руководство.
К вопросу о перемалывании
Возможности наступления зависят от многих факторов, но первым и главным является доступность живой силы. Опыт многих войн свидетельствует, что для наступления с нормальными шансами на успех необходимо иметь общий перевес в силах в соотношении три к одному, а на направлении главного удара – и вовсе пять к одному.
По состоянию на октябрь 2022-го численность ВСУ оценивалась в пределах от 900 тысяч до 1,2 миллиона человек. Цифры впечатляющие, но не надо забывать, что далеко не вся эта масса собрана на фронте: многие подразделения держатся в тылу, значительная часть сторожит границу с Белоруссией, кто-то находится на обучении в Европе.
В течение всей кампании ВСУ несли огромные потери. Командование украинской армии буквально останавливало русские удары пушечным мясом. 30 ноября председатель Еврокомиссии, высшего органа исполнительной власти ЕС, Урсула фон дер Ляйен заявила, что Украина за время СВО потеряла убитыми 100 тысяч военных. Судя по тому, с какой скоростью из записи её выступления оказались вырезаны эти слова и какую истерику по этому поводу закатил Киев – можно не сомневаться, что экс-министр обороны ФРГ проболталась и озвучила на публику цифры, которые ни для кого из западного руководства не тайна и даже не новость.
Эта цифра хорошо соотносятся с более ранними оценками западных экспертов. В частности, о ста тысячах погибших вэсэушников говорил и экс-советник главы Пентагона полковник Дуглас Макгрегор.
Как правило, обозреватели делают из этого вывод, что число раненых примерно в три раза превышает цифру безвозвратных потерь. Эти умозаключения делаются на основе статистики войн XX века. Однако находящиеся в открытом доступе данные по потерям пехоты ДНР позволяют предположить, что на самом деле это не так. В зависимости от обстановки на фронте донецкая пехота на одного убитого теряет от пяти до восьми человек ранеными.
Очевидно, изменение пропорций связано с повсеместным распространением средств индивидуальной бронезащиты (шлемов и бронежилетов) и современной медицины.
Кроме того, огромное значение имеет то обстоятельство, что стороны несут основные потери от артиллерийского огня друг друга. В результате основную массу пострадавших составляют бойцы с множественными осколочными ранениями конечностей и лица. Понятно, что такие повреждения тоже легко могут стать фатальными, но всё-таки значительный процент раненых в итоге не только выживает, но и возвращается обратно в строй.
Соответственно, общие потери ВСУ, включающие как безвозвратные, так и санитарные, легко могли перевалить за полмиллиона человек. Однако это не значит, что украинская военная машина стала слабее на эти 500 тысяч. Многие из них уже вернулись из госпиталей в окопы, часть проделала этот путь уже не один раз. С другой стороны, очевидно, что чем дальше, тем больший процент украинских вооружённых сил (да и общества в целом) будут составлять инвалиды и контуженные, в прямом смысле этого слова.
По оценке Минобороны России, в ноябре ВСУ потеряли убитыми примерно 8300 человек. По сути, были истреблены три бригады. При этом общие потери врага по состоянию на середину октября оценивались нашим военным ведомством в 123 133 военнослужащих.
Информация плюс размышления
Как в школьной задачке про бассейн, где по одной трубе вода заливается, по другой вытекает, – ответ на вопросы, долго ли ещё сможет воевать укрорейх и хватит ли у него сил на зимнее, весеннее, летнее наступление – зависит от того, какой из этих двух процессов будет идти с большей скоростью.
Из данных нашего Минобороны следует, что в среднем ВСУ теряли по 10,25 тысячи человек в месяц. Озвученные фон дер Ляйен и Макгрегором 100 тысяч выводят нас на цифру в 8,3 тысячи погибших ежемесячно, что очень похоже на ноябрьские данные от нашего министерства. Очевидно, что перед нами «вилка», в пределах которой лежит реальное число гибнущих за русофобский рейх хохлов и подневольных русских: от 8 до 10 тысяч человек в месяц.
Возмещение 10 тысяч безвозвратных потерь не является для Украины чем-то непосильным. Иными словами, даже для того, чтобы вызвать коллапс уже имеющейся околомиллионной группировки, то есть для истребления 50% её состава, России потребуется вести войну около 50 месяцев – чуть больше четырёх лет. Но если учесть, что мобилизационный потенциал Украины составляет от одного до двух миллионов, то процесс перемалывания грозит растянуться уже на целое десятилетие.
Ставка на экономическое истощение тоже вряд ли сыграет – прежде всего потому, что коллективный Запад взял Украину на полное содержание. Коллапс экономики не похоронит украинское государство, а лишь облегчит мобилизацию мужского населения, так как в стране, где нет работы, а еда выдаётся по карточкам, спрятаться от военкома становится практически невозможно.
Кроме того, как показал всё тот же сирийский опыт, если в стране не хватает террористов для свержения недемократического режима, их всегда можно завезти в товарных количествах откуда-нибудь из-за рубежа. Уже сейчас на территории бывшей Украины против нас воюют тысячи поляков и румын, сотни грузин, британских подданных и американцев. Совсем заместить «микол» боевым интернационалом у кураторов Украины, скорее всего, не получится, но оттянуть момент конца украинской государственности – вполне.
Комментарий эксперта
«Войну на истощение можно вести до последнего украинца, вопрос заключается в пропаганде и в положении на фронте. Если начинаются проблемы, если происходят поражения, то тогда ресурс истощается очень быстро. Физически он остаётся, но начинает действовать эффект деморализации. В противном случае всё может тянуться достаточно долго», – пояснил военный эксперт Владислав Шурыгин.
По его оценке, Украина реально может поставить в строй до двух миллионов человек, без потери функциональности государства. При этом на сегодняшний день у них в строю примерно 900 тысяч, полагает специалист.
«Соответственно, они ещё долго могут набирать и класть людей, но проблема у них в том, что мобилизованных нужно ещё обувать, одевать, как-то обучать. А это уже сложно», – отметил Шурыгин.
Также он обратил внимание на потери в командном составе ВСУ. Младший офицерский состав уже настолько выбит, что сержанты стали командовать ротами, а это тоже очень существенная вещь для ведения войны, подчеркнул эксперт.
Остаётся только наступать
В целом обозначенные выше обстоятельства позволяют сделать вывод, что Россия не сможет победить украинское псевдогосударство только за счёт изматывания противника: Украине просто не дадут упасть её спонсоры. А потому победа над укрофашистским режимом может быть добыта только на поле боя, в результате наступательных операций, аналогичных Брусиловскому прорыву и десяти сталинским ударам. Украину необходимо отсечь от Польши ударом с белорусской территории, лишить руководства, рассечь на части уничтожением мостов через Днепр.
Территорию врага нужно резать на куски и забирать под наш контроль, лишая Киев возможности использовать проживающее там население и расположенную там промышленность в своих целях.
После оставления Херсона, сделавшего невозможным наступление на Николаев и Одессу, самым болезненным является вопрос обеспечения безопасности Белгородской и Курской областей, а также прекращения обстрелов Донецка. Решить их можно только путём освобождения Черниговской, Сумской и Харьковской областей и отодвиганием выступа от Донецка.
Новый год обещает быть жарким.
tsargrad.tv
