США и Китай продолжают обмен санкциями, однако их интенсивность пока заметно отличается от «санкционного цунами», которому Запад подверг Москву. При этом, как считают эксперты, адаптивность российской экономики стала откровением для Пекина. И более того, учитывая риски эскалации тайваньского кризиса, Китай начал готовиться к масштабным санкциям с учетом опыта России.
Еще 10–15 лет назад отношения США и КНР казались безоблачными и в какой-то степени образцовыми. Мировой гегемон планировал за ручку привести к вершинам международной политики быстро развивающегося восточного гиганта, что вылилось в нашумевшую в свое время концепцию «Большой двойки» или G2.
Как напоминает издание ТАСС, именно тогда в обиход вошло слово «Кимерика», которое отражало веру в амбициозный союз потенциально сильнейших государств планеты. В 2011 году Хиллари Клинтон, занимавшая тогда пост госсекретаря США, на саммите АТЭС провозгласила грядущее столетие «тихоокеанским веком Америки», а президент Барак Обама позже заявил о начале «разворота к Азии».
Историк Нил Фергюсон отлично описал «Кимерику» на страницах издания The American Interest. По его мнению, накопление Китаем облигаций госдолга США в период финансового кризиса 2008 года привело к тому, что две страны сформировали экономический симбиоз, который сделал невозможным размежевание двух систем в ближайшей перспективе.
В итоге образовалась единая структура, охватывающая около 13% суши и четверть населения Земли. С другой стороны, в масштабных взаимодействиях двух стран отчетливо наблюдался дефицит торгового баланса между США с Китаем, который составлял 295 млрд долларов уже в 2011 году. То есть Вашингтон импортировал из КНР товаров и услуг в разы больше, чем экспортировал в Китай.
Идея превратить Пекин в «подручного соуправленца» провалилась, поскольку экономическая чаша весов стала неуклонно склоняться в сторону Поднебесной. Так, еще в 2012 году издание Reuters писало: чудовищный разрыв в торговле с КНР обошелся США потерей 2,7 млн рабочих мест.
Неконтролируемый рост экономики КНР заставил Штаты пересмотреть подходы к выстраиванию диалога с Пекином. В частности, в инициируемое Обамой транстихоокеанское партнерство Китай вежливо «забыли пригласить». Дошло до того, что сам автор «Кимерики» в 2020 году на страницах издания Bloomberg признал некорректность собственной идеи, назвав происходящее между США и Китаем «спуском в темный лес».
Чтобы не допустить перехода «глобальной инициативы» в руки Пекина, Вашингтону понадобился Дональд Трамп. Как отмечало издание РИА Новости, одним из важнейших предвыборных обещаний 45-го президента США стало объявление Китая «валютным манипулятором». И он сдержал свое слово.
Пересмотр отношений с КНР Трамп начал помпезно и амбициозно. Уже в январе 2018 года он дал старт процессу введения санкций против Пекина, который позже войдет в историю как «Торговая война» (China – United States trade war). Первыми под удар попали солнечные батареи: на их ввоз в Америку был установлен 30% тариф, что вызвало у Китая «сильное разочарование».
Позже Штаты осудили Пекин за использование «дискриминационных практик», наличие которых установили в результате расследования по делу о краже интеллектуальной собственности. В связи с этим администрация Трампа приняла решение о повышении ряда пошлин на товары из КНР, сообщает сайт Торгового представительства США.
В целом обвинения в краже интеллектуальной собственности стали своеобразным «карт-бланшем» Вашингтона на введение санкций в отношении Китая. Уже к апрелю 2018 года Штаты выпустили список из 1300 товаров, налоги на ввоз которых из Китая должны возрасти на 25%. Как отмечало издание The Straits Times, в список вошли электроника, запчасти для самолетов, спутники, медицинские товары и оборудование.
В разгар «Торговой войны» произошло еще одно важное событие: США впервые ввели в отношении Китая не экономические, но политические санкции. Под удар попал Ли Шанфу (нынешний министр обороны страны), занимавший тогда пост руководителя департамента подготовки войск и снабжения Центрального военного совета КНР.
Причиной новых ограничений стала покупка Поднебесной зенитных ракетных комплексов С-400 и истребителей Су-35 у находящегося под санкциями «Рособоронэкспорта». Санкции ввели в рамках закона «О противодействии противникам Америки посредством санкций» (CAATSA).
Позже санкционное давление Штатов в отношении Китая практически полностью перешло в высокотехнологичное русло. В частности, 19 мая 2019 года Министерство торговли США внесло Huawei в черный список иностранных предприятий, с которыми американским фирмам запрещается вести торговлю.
Первой компанией, откликнувшейся на распоряжение сверху, стала Google, что сразу же привело к потерям обновлений системы Android на китайских смартфонах и доступа к таким популярным сервисам, как Google Play, браузер Chrome и YouTube. Подобный шаг, как рассчитывали американские власти, должен был привести к полной неконкурентоспособности китайских смартфонов за пределами КНР.
После Трампа за введение новых ограничительных мер взялся Джо Байден. При нем США ввели санкции на ограничение продажи чипов для вычислений с использованием искусственного интеллекта, сообщает РБК. Теперь для реализации данной продукции любой китайской компании приходится получать специальную лицензию у американских партнеров.
Кроме того, ряд запретов коснулся и того оборудования, которое может быть использовано КНР при создании собственных чипов. При этом в своей борьбе против Поднебесной американцы стали прибегать к помощи союзников. Так, по желанию Вашингтона было ограничено количество современных полупроводников, выпускаемых южнокорейскими фирмами на территории Китая.
Тайвань как Крым?
Очевидно, что США не собираются сбавлять обороты борьбе с Пекином. И для этого используются не только экономические вопросы, но и политические. Как отмечают эксперты, США начинают использовать проблему Тайваня так же, как в свое время они воспользовались воссоединением Крыма с Россией. Механизм действий тот же: постоянно повышающийся градус запретов, провоцирование эскалации и постепенный выход на конфликт с государством-противником.
Однако стратегия Запада в отношении Москвы и Пекина, вне всяких сомнений, имела и существенные различия. Так, издание РИА Новости напоминает, что уже в 2014 году США и ЕС ввели колоссальное количество санкций против российских политиков и бизнесменов. В случае с КНР такого пока не наблюдается. Но это пока.
«В плане введения ограничений американцы всегда действуют шаблонно. Условно говоря, находят действующий алгоритм и уже на его основании выстраивают работу с новым конкурентом. В частности, мы видим, что в обоих случаях западные страны пытаются «варить лягушку постепенно», – сказал политолог и экономист Иван Лизан.
«Санкции нарастают поэтапно: сперва они вводятся в малых количествах, с перспективой дальнейшего роста давления. При этом для их введения используются и территориальные споры. Активное сдерживание России, как они это называют, началось после воссоединения с Крымом. А у Китая здесь все может быть сложнее: Тайвань, Гонконг и Синьцзян-Уйгурский автономный район являются поводом для разногласий с США», – отмечает собеседник.
«С другой стороны, Китай является не только угрозой для западной экономики, но и большой ценностью. Объем взаимной торговли Москвы и Вашингтона не мог похвастаться особой величиной еще до начала СВО. В связи с этим Белый дом мог пойти на масштабные и резкие действия в отношении Москвы, чего в рамках диалога с КНР нельзя было позволить», – подчеркивает эксперт.
«Однако в политике ничто не остается неизменным. Количество всегда перетекает в качество, и в какой-то момент Вашингтон начнет «резать по живому», переходя к более жестким ограничениям, которые могут навредить и его финансовой системе. Пока Штаты действуют достаточно избирательно: где-то им выгоднее заставить Европу ввести санкции против КНР, а самим отсидеться в тени», – считает Лизан.
«Долгое время Вашингтон останавливала и роль Поднебесной как «мировой фабрики». Россия, конечно, является важным поставщиком сырья, но чисто психологически Западу легче пережить активный поиск металлов и сырья, нежели готовых продуктов, которые закупаются у Китая в промышленных масштабах», – акцентирует собеседник.
«Отсюда вытекают и ключевые различия в тактике санкционного давления на РФ и КНР: в случае с Россией удары приходятся преимущественно по экспорту, чтобы лишить нашу страну возможности заработка денег. С Поднебесной Запад реализует иную задачу: необходимо остановить ее техническое развитие, поэтому Штаты и ЕС ограничивают в основном ввоз в Китай образцов высоких технологий и их запчастей», – рассуждает эксперт.
«Еще одно важное отличие – это единодушие ЕС и США в необходимости введения санкций. Россию не воспринимали как важного экономического игрока, поэтому собрать коалицию особой проблемы не составило, хотя Европу пришлось несколько раз прогибать. Не замечать влияние Китая сложнее, поэтому европейцы «встают в позу», боясь еще навредить собственным странам», – уточняет Лизан.
«Что касается контрсанкционной политики, то у России она выглядит более активной. Пекин к такому пока не готов. Фактически Китай ограничивает лишь поставки редкоземельных металлов для американского ВПК. Но я думаю, вскоре оба государства пойдут на экономическую эскалацию, особенно в сферах экономики, которые соприкасаются с военной промышленностью», – подчеркивает Лизан.
Напомним, в феврале Китай внес двух представителей американского ВПК Raytheon Missiles & Defense и Lockheed Martin в список неблагонадежных юридических лиц из-за осуществляемых ими поставок вооружений на Тайвань. Позже Пекин наложил полный запрет на ведение деятельности предпринимателей КНР с указанными компаниями. Согласно заявлению Минкоммерции страны, данное решение направлено на предотвращение использования национальных технологий в военной промышленности США.
«Санкционное цунами» vs «Устойчивая конфронтация»
«На мой взгляд, сравнивать санкционную политику западных стран в отношении России и Китая нужно крайне осторожно. Имеется много отличий. Ситуация вокруг Тайваня сильно отличается от украинского вопроса. Иные исходные параметры и историко-политические рамки проблемы», – сказал Иван Тимофеев, генеральный директор Российского совета по международным делам (РСМД), программный директор международного дискуссионного клуба «Валдай».
«Кроме того, ограничения, введенные против КНР, не так уж и сильно привязаны к Тайваню. Первопричина конфронтации США и Поднебесной – желание Вашингтона сдержать технологический рост Пекина. Для реализации данного устремления подходит любой повод. Можно брать те же Гонконг или СУАР и анонсировать санкции на основании ситуации в данных регионах», – отмечает эксперт.
«Однако Тайвань действительно является наиболее взрывоопасным кейсом, и если Китай решится на силовой метод решения данной проблемы, то ограничения будут введены сильнейшие, причем в кратчайшие сроки. Отличается и структура запретов: Россия сейчас пребывает в «санкционном цунами», а в случае с КНР все остается относительно спокойно», – подчеркивает собеседник.
«Тем не менее в отношении Китая уже действует экспортный контроль, задача которого не допустить попадания из США в Поднебесную передовых американских технологий. Финансовые санкции до сих пор остаются весьма скромными. Системообразующие предприятия и банки КНР до сих пор не подпадают под ограничения», – акцентирует Тимофеев.
«То есть в настоящий момент главным отличием являются условия и интенсивность введения санкций. С Россией все происходит в рамках устойчивого кризиса, в то время как ситуация с КНР скорее описывается словами «устойчивой конфронтации». До сих пор экономическая взаимозависимость двух стран продолжает играть колоссальную роль в плане восприятия ситуации обоими государствами», – считает эксперт.
«Но как показал европейско-российский разрыв, где уровень связей также являлся крайне высоким, подобное вполне вероятно. В определенный момент истории стратегические соображения могут «подмять под себя» экономику, и цена подобных действий может оказаться высокой», – отмечает Тимофеев.
«При этом китайское руководство вряд ли испытывает какие-либо иллюзии по поводу возвращения в славные времена «Кимерики». Дипломатия КНР действует достаточно реалистично и воспринимает происходящее в правильных тонах. Тем не менее Поднебесная превратилась в мировую фабрику, обладающую собственными инновационными технологиями», – акцентирует собеседник.
«Данный факт является лучшей защитой от любых ограничений. Россия также активно вела политику импортозамещения. Стоит отметить, что наша экономика оказалась невероятно адаптивной. Вопрос о контрсанкциях необходимо рассматривать стратегически, с точки зрения общей готовности экономики. Главное – это сильная технологическая база, а дополнительные меры противодействия уже приложатся», – подчеркивает Тимофеев.
Санкции как урок
«Что касается адаптивности, то Китай регулярно проводит стресс-тесты собственной экономики, а в мае 2022 года данное мероприятие было организовано с особым прицелом на ограничения, которые США и ЕС ввели против России. Результаты оказались крайне интересными: выяснилось, что даже Пекину в подобных условиях придется достаточно сложно», – считает директор Института стран Азии и Африки МГУ Алексей Маслов.
«Поэтому антироссийские санкции во многом стали уроком для Пекина. Во-первых, на примере России Китай в целом убедился в том, что даже против великой державы могут быть введены столь существенные ограничения. Долгое время эксперты Поднебесной не предполагали, что западные страны готовы на игру, которая и по ним ударит, особенно в сфере энергетики», – отмечает эксперт.
«Во-вторых, отключение РФ от SWIFT убедило КНР в необходимости создания независимой финансовой системы. Была ускорена разработка электронного юаня, который планируется вводить в эксплуатацию в рамках отдельного экономического макрорегиона. Его составят страны инициативы «Один пояс – один путь» и страны БРИКС», – подчеркивает собеседник.
«В-третьих, Китай начал активно создавать полностью суверенные технологии. В этом плане Пекин оказался даже более зависимым от США и ЕС, чем Россия. Сразу после начала СВО КНР вложила огромные деньги в поддержку стартапов. Кроме того, был дан старт их ускоренному внедрению в производство», – акцентирует Маслов.
«В-четвертых, Поднебесная стала налаживать поставки, которые были бы независимы от стран Запада. Началась активная диверсификация торговых путей за счет наращивания оборотов с Азией и Африкой. Помимо этого, часть производств перенесены в государства, отношения с которыми остаются стабильными», – отмечает эксперт.
«Также стоит отметить и существенные изменения в общей стратегии развития государства. КНР ускорила процесс достижения цифровой независимости и начала активизацию подготовки технических специалистов в тех сферах, которые остаются крайне чувствительными в плане зависимости от западных стран», – подчеркивает собеседник.
«Стоит отметить, что опыт, приобретенный Китаем при анализе ограничений, введенных в отношении России, оказался даже более полезным, чем воспоминания о собственной жизни под санкциями 1989 года. Тогда США в ответ на разгон митинга на площади Тяньаньмэнь предприняли целый ряд запретов в отношении Пекина», – отмечает Малов.
«Однако тот опыт существенно устарел. Во-первых, давление Вашингтона существенно ограничивалось искренним желанием КНР встать на рельсы рыночной экономики. Это Западу нравилось, и уже в 1990 году объем взаимной торговли вырос, несмотря на все введенные ранее санкции», – считает эксперт.
«Во-вторых, Китай не воспринимался как угроза американской гегемонии. Многие продукты, которые затронули ограничения ввоза в Поднебесную, откровенно говоря, были и не нужны Пекину, потому что промышленность находилась лишь в стадии становления. Сейчас ситуация принципиально иная. Поэтому устойчивость России стала уроком для Китая», – резюмирует Маслов.
vz.ru
