Дипломатия бессильна

Министр иностранных дел России Сергей Лавров охарактеризовал последние тенденции в американской внешней политике весьма интересной фразой. (Речь идёт о предложениях американских политиков разрешить Украине наносить по России удары американским оружием).

«Как я понимаю, эти разговоры отражают в определённом смысле безысходность и понимание, что обычными честными средствами, которые применяются в международном праве даже во время боевых действий, они не достигнут цели. Это похоже на агонию» — сказал Лавров.

По сути всё верно. США понимают, что их план по принуждению России к повиновению провалился, что провал этого плана означает и крах надежд на сохранение американской гегемонии. Соответственно, Pax Americana бьётся в агонии.

Но по форме эта фраза – полное собрание оксюморонов. Какие-такие честные средства применяются в международном праве в принципе и, особенно, во время военных действий? Никто никогда не стеснялся воровать друг у друга технологии, переманивать союзников, организовывать «бархатные», «цветные» и прочие «революции», которые, начиная с 1945 года переводили страны Восточной Европы, а частично и Третьего мира из лагеря в лагерь, вести друг против друга прокси войны, размещать ракеты в Турции и на Кубе, посылать самолёты-шпионы и сбивать их и т.д.

Что же касается военных действий, то с момента принятия устава ООН, любые военные действия, не санкционированные Советом Безопасности ООН международным правом, мягко говоря, не одобряются (не буду писать, как они называются в международном праве, желающие сами найдут, но очень не одобряются).

Об этом все знают и все, при необходимости, ведут несанкционированные ООН боевые действия, просто называют их не войной, а как-нибудь иначе. А ушлые американцы и вовсе умудрились вести войну в Корее под флагом ООН. Больше мы им такого не позволяли, но одну ошибку допустили, когда ради принципа (бойкот ООН из-за признания КР (Тайвань), а не КНР членом Совбеза) СССР в 1950 году проигнорировал заседание по корейскому вопросу и позволил, таким образом, союзникам Республики Корея прикрыться флагом ООН.

То есть, говорить о «честных средствах», которые применяются в международном праве во время военных действий, как-то несколько наивно. Если дело дошло до войны, то все знают, что историю напишет победитель – он же и будет «честен и справедлив».

В данном случае в лавровскую формулировку просто просится классическая западная фраза о «порядке, основанном на правилах». Но она уже настолько скомпрометирована, замызгавшими её до предела американцами, что даже «честные средства» «во время боевых действий» выглядят как-то пристойнее.

Проблема, однако, в том, что министр иностранных дел России высокопрофессиональный дипломат и прекрасно образованный человек. Свои мысли он умеет выражать и точно, и афористично, и «птичьим языком» международной политики владеет едва ли не лучше всех в мире, по крайней мере его западным вариантом (не берусь судить о китайцах и японцах, так как лишён удовольствия оценивать их обороты в оригинале).

После смерти Киссинджера, Лавров – последний из дипломатов «раньшего времени» (как говорил Паниковский), который до сих пор играет ключевую роль в международной политике. Тот факт, что ему пришлось для выражения своей позиции создавать сложную и внутренне противоречивую словесную конструкцию, свидетельствует о беспрецедентном искажении глобального игрового поля, произошедшим на наших глазах.

Просто многие этого ещё не поняли, не увидели, а Лавров, как опытнейший политик, не только заметил, но и сказал. Однако, ограниченный требованиями к своей должности, вынужденный использовать устойчивые дипломатические формулировки, он смог продемонстрировать высочайший уровень тревоги, только за счёт создания данной сложнейшей конструкции.

Дело в том, что дипломатический язык предельно конкретен и потому не богат. Все его озабоченности и глубокие озабоченности ориентированы отнюдь не на широкую публику, которая никак не может взять в толк кому они нужны, а на таких же профессионалов с другой стороны. Дипломаты не говорят «если вы поступите так-то, мы объявим вам войну» — их дело дать оппоненту понять каков уровень риска, при этом не загоняя свою страну в узкое горлышко заранее объявленных действий. Работа дипломата угрожать так, чтобы сохранить путь к отступлению и пространство для манёвра, на случай, если противник не испугался, а воевать твоя страна ещё не готова.

Когда дело доходит до ультиматумов, на сцену выходят военные, а дипломатов отзывают на родину. Каждый решает свою задачу.

Сейчас уже не осталось в живых дипломатов, работавших до 1939 года, тем более, до 1914 года. Тогдашний мир немного походил на наш современный. Великих держав было несколько. Они составляли разные комбинации, вступая друг с другом в альянсы, перебегая из союза в союз, формируя противостоящие военные блоки и, при этом, до последнего колеблясь на чьей стороне выступить.

Кроме того великие державы имели обширную клиентелу: независимые мелкие европейские страны, часть из которых утратила статус великой державы, а часть никогда его и не имела, государства Латинской Америки, Турцию (больного человека Европы), Персию, Китай, Абиссинию – в общем всё, что не было разделено, как колонии.

Сквозь этот лес соглашений, обманов, интересов и амбиций продраться было практически невозможно, ядерного оружия ещё не было, две мировые войны с их ужасными потерями ещё не нанесли человечеству ужасную психическую травму, поэтому, в отличие от нынешних времён, война формально считалась легитимным способом решения политических споров, если они оказывались слишком запутанными для решения мирными средствами.

Но все современные дипломаты, включая Лаврова, работали в эпоху, когда мир был чётко разделён на сферы влияния сверхдержав. Даже после распада СССР Россия заявляла о своём праве на зону исключительных интересов в рамках постсоветского пространства, а Запад в этом праве ей не отказывал.

Ядерное оружие, обеспечивавшее ядерное сдерживание (невозможность войны между сверхдержавами, из-за того, что в ней не было бы победителя) принуждало главных игроков, если и не соблюдать международное право буквально (сверхдержавы всегда оставляли за собой право наводить в своей сфере влияния порядок без оглядки на ООН – проблемы возникали, если наведение порядка затягивалось), то вести борьбу в рамках пресловутого «порядка, основанного на правилах» — никем не сформулированных официально, но всем понятных.

Дело в том, что в рамках правил ХХ века американцы уже проиграли, должны были бы признать поражение, откатиться, отдать нам контроль над частью мира, а дальше попытаться перегруппироваться и начать борьбу сначала. Так сделали США после Вьетнама и нефтяного кризиса 70-х, так сделали мы после катастрофы 90-х.

Но в этот раз всё пошло не так. Новые западные элиты, во-первых, поверили пропаганде собственной исключительности. Это самое большое несчастье, которое может случиться с человеком. Люди, уверовавшие в собственную пропаганду и потерявшие чувство самоиронии, внешне смешны, а внутренне страшны, ибо самые страшные преступления совершают исключительно серьёзные до тошноты ответственные личности, абсолютно уверенные в своей непогрешимости.

Во-вторых, после десятилетий разрядки, они потеряли страх перед ядерным оружием. Его стало на порядок меньше, чем было раньше. Ограниченное количество межконтинентальных носителей, находящихся на боевом дежурстве, а значит готовых к использованию при превентивном или ответно-встречном ударе дополнительно ограничивает количество доставляемых стратегических боеголовок.

Учитывая наличие систем ПРО, гарантирующих что часть (неизвестно какая) боевых блоков не достигнет цели, заставляет экономно распределять свои ударные возможности по целям. А целей много – это и политические и административные центры, и промышленные зоны, на каждую из которых требуется не одна боеголовка и особенно важные групповые военные цели (флот в базах, базы стратегической авиации, развёрнутые группировки войск и т.д.).

В общем, оценка военных и учёных, свидетельствующая о том, что в первые же минуты ядерной войны погибнет от ста до двухсот миллионов человек, до миллиарда в первую неделю, а дальше как повезёт, не производит на западные элиты никакого впечатления. Они готовы рискнуть. Кстати в нашем обществе тоже растёт количество желающих рискнуть, мотивирующих свою позицию так же, как Запад: кто-то верит, что «они не посмеют ответить», а кто-то уверен, что «у них ракет давно нет, а те что есть – ржавые».

В результате, вместо того, чтобы признать поражение, США и ведомый ими коллективный Запад продолжили игру, причём не на ничью, что ещё хоть как-то можно было бы объяснить, а на победу. Раньше они провоцировали столкновение России и Украины, сейчас они провоцируют столкновение России и Европы (то есть РФ и НАТО) и это на фоне разгорающихся китайского (он гораздо шире тайваньского) и ближневосточного кризисов.

Хотите представить себя на месте Лаврова? Представьте себе, что вы чемпион митра по шахматам, прибыли на турнир, выходите на игру, а вам сдают карты и говорят что теперь будем играть в покер и нагло удивляются, что вы прибыли на игру без кольта, намекая, что так никто ещё не выигрывал.

Что должен сказать Лавров американцам, чтобы те осознали в какую опасную игру они играют? Угрожать ядерным ударом – не его работа. Для этого у нас есть депутаты, эксперты и даже целый зампред Совбеза. Работа дипломата смягчать, а не нагнетать. Выступить и простым языком, без экивоков разъяснить им опасность взятого курса? Так про дебилов Лавров уже говорил. Остаётся только констатировать, что международное право могло бы быть международным правом, если бы ещё кому-нибудь было нужно в качестве международного права.

Но без международного права (которое всегда несовершенно и всегда право сильного, но периодически работает хотя бы для избранных) нет дипломатии. Если всё обман и ни во что нельзя верить, то не о чем и договариваться. А когда музы молчат, начинают говорить пушки.

Дипломаты встали из-за стола, собрали свои вещи и выходят из зала. Военные толпятся в дверях с картами и готовы обозначить на них свои цели. Об этом сказал Лавров, но вряд ли он будет услышан закусившим удила Западом.

ukraina.ru