На днях от одного весьма умного человека довелось услышать, что после 1 июля (голосования по поправкам в Конституцию) и вступления поправок в силу Владимир Путин развернёт свою политику, как военный корабль в океане, и только тогда все увидят и узнают, какой он на самом деле. Ситуация, мол, долго готовилась и наконец-то дозрела. Кстати, подобные настроения высказывал не он один. А стоит ли ждать такого в реальности? Ответить на этот вопрос может, конечно, только сам Путин, но в условиях отсутствия возможности задать подобный вопрос, попробуем оценить уже пройденный им и страной под его руководством путь, чтобы попытаться понять, возможно ли такое в этой жизни.
Правила игры
Широкой публике Владимир Путин стал известен сначала в июле 1998-го, когда был назначен директором ФСБ, а потом уже в августе 1999-го, став сначала и.о., а потом и полноценным председателем правительства РФ. Уходя в отставку, Ельцин напутствовал его словами: «Берегите Россию». Обозначив тот круг задач, в решении которых сам не преуспел. Правда, понимал этот фронт Ельцин весьма своеобразно, поскольку сам заверил тогдашнего президента США Билла Клинтона в преемственности политики: «Он (Путин) продолжит линию Ельцина, ориентированную на демократию и расширение контактов России. У него есть энергия и мозги, чтобы добиться успехов в этом».
В том, что эти обещания не имеют под собой никаких оснований, по крайней мере во внутренней политике, сторонники Ельцина могли убедиться ещё за день до отставки Ельцина. 30 декабря 1999-го «Независимая газета» опубликовала программную статью главы правительства Путина. Там впервые от Владимира Владимировича прозвучали слова «социальное государство», «державность», «государственность» и подзабытое к тому времени в России слово «патриотизм». А как один из ориентиров обозначена «политическая стабильность без ухудшения условий жизни». Но тогда господа демократы восприняли эту статью как просто некую предвыборную риторику, не имеющую ничего общего с реальностью. Да и время публикации, 30 декабря, когда вся страна готовилась к встрече Нового года, а потом две недели отходила от него, позволило статье пройти без особого резонанса. О чём они, наверное, жалеют до сих пор.
В том же мае 2000-го, в котором проходит инаугурация после первых выборов Путина президентом, он назначает на должности «ока государева» первых семерых полпредов в федеральных округах. У России той поры две главные головные боли, которые угрожают целостности страны, – «парад суверенитетов», устроенный Ельциным в 90-х, и засилье олигархов во власти, оформившееся в популярное в народе и СМИ определение «семибанкирщина». Нет, олигархов, конечно, в России насчитывалось гораздо больше, но именно эти семеро олицетворяли собой настоящую, а не декоративную власть в государстве. После назначения полпредов, среди которых пятеро из семи были до того связаны с силовыми структурами, процесс региональных суверенитетов был запущен в обратную сторону. А спустя ещё пару месяцев, в июле всё того же 2000-го Путин провёл встречу с 22 представителями российских бизнес-кругов (теми самыми олигархами), на которой объяснил им новые правила игры: «Ни один клан, ни один олигарх не должны быть приближены к региональной и к федеральной власти, они должны быть равноудалены от власти». Тем самым он лишь подтвердил уже высказанную перед выборами 28 февраля на встрече с доверенными лицами одну из основных декларируемых им идей: «Надо исключить то, чтобы кто-то присосался к власти и мог использовать это в своих целях».
А уже в августе 2000-го Путин меняет порядок избрания членов Совета Федерации: вместо губернаторов и глав региональной законодательной власти в него назначают представителей этих ветвей власти. Логика проста – у губернаторов есть чем заняться в регионах. И их дело – наводить там порядок, а не просиживать штаны в коридорах федеральных органов власти, как исполнительной, так и законодательной, в поисках «ништяков» и преференций. Да и губернаторам крутить с олигархами было проще в Москве, чем в своих регионах, где все на виду.
Уроки для непонятливых
На этом фоне в стране проходило урегулирование в Чечне, начавшееся со второй чеченской, переработка Конституции Татарстана и т.д. Господа олигархи не то чтобы не хотели делиться властью, они не восприняли всерьёз предупреждение президента. Вполне вероятно, что они стали жертвами иллюзий после истории с задержанием видного члена «семибанкирщины» Владимира Гусинского, который после месячного с небольшим пребывания в камере СИЗО был после подписания соглашения выпущен на волю и беспрепятственно покинул Россию. Через три года другой видный член «семибанкирщины» в рамках начавшегося дела ЮКОСа Михаил Ходорковский сотоварищи отправился на нары. Оно, конечно, практически каждого из олигархов было за что посадить при желании, но Михаил Борисович особенно активно вместе со своей командой лез в политику. «Взаимопонимание» Ходорковского с КПРФ, например, дошло до того, что депутатом Госдумы от фракции коммунистов стал высокопоставленный менеджер ЮКОСа Алексей Кондауров (позднее, кстати, обрушившийся на пригревшую его на своей груди партию с критикой за «потерю оппозиционности»). А слухи ходили такие, что МБХ с компанией чуть ли не всю фракцию КПРФ в Госдуме взяли «на кормление».
Урок был понят практически всеми олигархами. В государственную казну потекли налоги, а «изобретение» МБХ сотоварищи – «скважинная жидкость», которую он якобы добывал вместо нефти, ушла в историю, не оставив за собой никакой памяти. Самым «непонятливым» оказался Борис Березовский, который, как говорили, открывал «дверь ногой» если не к самому Ельцину, то к руководству его администрации. В рамках расследования Путин, наверное, впервые, продемонстрировал, что пытаться шантажировать его или оказывать давление выходит себе дороже. Глава администрации Александр Волошин, доставшийся Путину от Ельцина по наследству, осудивший аресты владельцев и топ-менеджеров ЮКОСа, отправился в отставку. За ним последовал и придерживавшийся аналогичной позиции премьер-министр Михаил Касьянов.
«Державность», «государственничество» и «социальное государство» в ходе первого срока Путина обрели зримые черты в виде конкретных решений и реализованных реформ. В частности, Путиным инициирована судебная реформа, в 2001-м принято несколько ключевых законов – «О статусе судей в РФ», «О судебной системе РФ», «О Конституционном суде РФ» и «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ». Осенью 2001-го президент подписал новый Земельный кодекс РФ, а в декабре 2001-го – новый УПК РФ, расширивший права обвиняемых и потерпевших и приблизившийся по прописанным нормам к европейскому законодательству. Тогда же был принят вместо Кодекса законов о труде новый Трудовой кодекс, отражавший реалии рыночной экономики, который вступил в силу с 1 февраля 2002-го. Летом и осенью 2002-го Путин подписал новые редакции Арбитражного процессуального кодекса, Гражданского процессуального кодекса. К концу первого президентского срока по инициативе Путина был создан Стабилизационный фонд России для «обеспечения стабильности экономического развития страны».
Ну и, конечно, нельзя не отметить возвращение мелодии старого гимна СССР вместо «патриотической песни» Глинки, которое Путин провёл через Госдуму ещё в конце 2000-го. Старый гимн с новыми словами (в очередной редакции автора текста советского гимна Сергея Михалкова) зазвучал в первые минуты 2001-го после новогоднего обращения президента и многими был воспринят с энтузиазмом – как символ грядущего возвращения к СССР. Впрочем, эти надежды оказались беспочвенными. Путин, похоже, вкладывал в возвращение гимна не идеологический смысл, а воспринимал его как символ исторической преемственности и сохранения традиций великой страны. Те, кто почему-то вместо «социального государства» услышали «социалистическое», позже оказались разочарованы. Но это было не проблемой Путина, поскольку он ничего такого и не обещал.
Искусство возможного
Можно сказать, что первый срок Владимира Путина был посвящён определению правил игры и восстановления основ экономики и настоящей государственной власти в стране. А только после этого пришёл черёд для формирования новой социальной политики и развития заложенных ранее основ. Благо динамика экономического развития России это стала позволять. В 2000-м рост ВВП составил 10%, в 2001-м – 5,7%, в 2002-м – 4,9%, в 2003-м – 7,3%. В следующие пять лет эти показатели соответственно выросли на 7,2%, 6,4%, 7,7%, 8,1%. В 2008-м, когда прозвенел первый звонок финансово-экономического кризиса, ВВП вырос на 5,6%. А доля населения, живущего ниже уровня бедности, за 2000-2004 годы снизилась с 29% до 18%.
У многих из тех, кто оценивал состояние российской экономики, достаточно часто можно встретить утверждение, что благополучием 2000-х Россия обязана высоким ценам на нефть. А вся остальная страна ничего, мол, и не делала, лишь пользовалась благами, подаренными надутым нефтяным пузырём. Однако, если посмотреть на цифры, то от этих утверждений мало что останется. Так, например, индекс производства обрабатывающих промышленных отраслей вырос с 1999-го по 2007-й на 77%. Производство машиностроения увеличилось за этот период на 91%, а в пищевой промышленности — на 64%. Потребительское кредитование за время с 2000 по 2006 год увеличилось в 45 раз. Что бы кто ни говорил про пагубность закредитованности, на тот период это было исключительно положительным показателем, поскольку россияне не только брали, но и отдавали кредиты, а значит – у них была такая возможность, исходя из роста доходов, и уверенность в будущем. А налоговая реформа, которая увеличила отчисления с нефтяников, но уменьшила нагрузку на всех остальных, подняла собираемость налогов в казну и обеспечила выполнение расходных статей бюджета. В 2004-м сборы налогов составили 250% от уровня предыдущего года.
Пользуясь благоприятной конъюнктурой и достигнутым экономическим эффектом, Путин перенёс акцент на приоритетность выполнения социальных задач. В 2005-м он запустил четыре приоритетных нацпроекта: «Здоровье», «Образование», «Жильё», «Развитие АПК». Последний подразумевал переход к продовольственной независимости страны и уменьшение зависимости от продовольственного импорта, что было с энтузиазмом воспринято той частью населения, которая ещё не забыла «ножки Буша». А через год, в 2006-м, в России впервые из уст президента прозвучало словосочетание «материнский капитал». Примерно в те же годы в стране провели «монетизацию льгот» для пенсионеров, поначалу встреченную этой категорией населения и многими СМИ в штыки. Но позже выяснилось, что значительная часть этой социальной группы, особенно сельское население, от «монетизации» выиграло.
Государство вернуло себе контроль в стратегических отраслях отечественной экономики. Государственная компания «Роснефть» в итоге аккумулировала практически все активы бывшего ЮКОСа, а государственный же концерн «Газпром» выкупил у Романа Абрамовича компанию «Сибнефть», переименовав её позже в «Газпром нефть». После этого собираемость налогов в нефтяном секторе значительно выросла. Государство стало развивать госкомпании в машиностроительной отраслях, ВПК, на транспорте (РЖД), что незамедлительно сказалось и на экономических показателях, и на качестве продукции и предоставляемых услуг.
Однако представлять историю России как череду исключительных побед в ходе поступательного развития было бы неправильно и однобоко. Препятствий и поражений тоже хватало. Затормозили развитие страны и экономический кризис 2008-2010 годов, и санкции за Крым и Донбасс, и длящийся уже несколько лет нынешний экономический кризис вкупе с осложнениями в результате пандемии коронавируса. И глупо было бы отрицать, что в последние годы реальные доходы россиян упали, и пока эту тенденцию переломить не удалось.
Но Россия старается справиться с «эпидемией несчастий», и кое-что у неё получается. Государство не отказалось ни от одного взятого на себя ранее обязательства в социальной сфере. Более того, в условиях падения реальных доходов меры поддержки самых малоимущих групп населения уже в наши дни были только расширены, несмотря на неблагоприятную конъюнктуру. К примеру, материнский капитал, чьи размеры из года в год лишь увеличиваются, стало возможным получить уже после рождения первого ребёнка, малоимущим семьям дали право на получение ежемесячных выплат на детей до 7 лет, всех учеников начальных классов решено обеспечить бесплатным горячим питанием и т.д.
Впрочем, Путину пришлось принимать и непопулярные решения. Одним из них стало решение о повышении пенсионного возраста, несмотря на ряд заявлений президента в начале 2000-х, что при нём такая реформа проводиться не будет. И тут, и во многом другом логика действий главы государства станет ясна, если понять, что он и страна живут не в вакууме или какой-то другой стерильной обстановке, что ситуация меняется и зачастую диктует необходимые шаги, которые в лучшем случае приходится смягчать, исходя из имеющихся резервов. «Пенсионная реформа» – это следствие тяжёлой демографической ситуации, когда снижение количества населения уже стало угрожать не только устойчивости нынешней системы пенсионного финансирования, но и грозить дефицитом рабочих рук для экономики.
Надо просто понять, что ему приходится лавировать исходя из возможностей государства и страны в целом. Он, к примеру, неоднократно признавал грабительский характер проведённой Чубайсом приватизации, но так же твёрдо заявлял, что пересмотра её итогов не допустит. И логика тут проста: главное – не допустить конфликта внутри страны между определёнными группами. С течением времени он реализует некоторые шаги по наведению той же социальной справедливости, как, к слову, его последняя инициатива о введении прогрессивного подоходного налога, но и тут все его шаги осторожны и подчиняются главной сверхзадаче – сохранению политической стабильности как основы для развития страны. Он поддержал, как говорят, олигархов в период кризиса, но сделал это тоже не в силу личных симпатий. К некоторым, совершенно точно, он относится чуть ли не с презрением. Но предприятия, принадлежащие тем же олигархам, – это десятки и сотни тысяч рабочих мест.
А потому ему приходится выбирать некую «золотую середину» между крупным бизнесом, наёмной рабочей силой, государством, населением. Просто чтобы вся эта конструкция сохраняла устойчивость. Тем более что Россия, говоря по-честному, ещё не оформилась окончательно, не приняла окончательную отлитую форму после крушения СССР, а лишь продолжает искать себя. Пусть главные параметры и характеристики и определены, но для нюансов ещё так много простора. И Путин последователен в реализации генеральной линии своей политики, но совсем другой вопрос, что он вынужден вносить в неё тактические коррективы в связи с меняющейся ситуацией. Впрочем, как и все мы в своей жизни.
«Если друг оказался вдруг…»
Единственной сферой, в которой Путина могут упрекнуть в непоследовательности, остаются международные отношения. Вот как, например, описывает это профессор Высшей школы экономики, доктор юридических наук Александр Домрин:
– Первый срок ВВП = третий срок ЕБН, когда ВВП не мог трогать людей ЕБН или менять его предательскую политику. Отсюда, в частности, закрытие российских баз на Кубе и Вьетнаме, помилование американского шпиона Поупа, непонятная позиция о роли США/НАТО в гибели «Курска». Во внешней политике ВВП стал независимым только в 2007 году (Мюнхенская речь). Для него это стало своего рода разворотом над Атлантикой Примакова. Это простое совпадение, что ЕБН склеил ласты в том же 2007-м?
Суждение эмоциональное и категоричное. И доля истины в нём, безусловно, имеется. Но наверное, всё не так однозначно. Можно, например, вспомнить, что Путин совершил ряд шагов, которые должны были установить достаточно дружеские отношения России с миром, но, как он полагал, России не просящей и униженной, а равноправной среди других держав. В то время шаги Путина были совершенно искренними, президент США Джордж Буш-младший, как казалось, готов был воспринимать Россию. Тем более что после терактов 11 сентября 2001 года Россия без колебаний и самой первой выступила на стороне США. Более того, Россия вступила в антитеррористическую коалицию, организованную Вашингтоном против афганских талибов. А спустя некоторое время подписала декларацию «Отношения Россия – НАТО: новое качество». В мае 2002-го был даже создан Совет Россия – НАТО. Россия в знак добрых намерений и из-за сложностей с финансированием закрыла свой центр радиоэлектронной разведки на Кубе и базу ВМФ во Вьетнаме. С деньгами были проблемы, но и отрицать некий аванс для дальнейшего улучшения отношений Москвы с США и НАТО было бы глупо.
Всё могло бы тянуться и дальше по этой колее, но «представление» испортили сами американцы, то ли посчитавшие, что уже вытянули все козыри из этой колоды, то ли успокоенные тем самым обещанием Ельцина Клинтону. И это не прошло мимо внимания российского президента.
В декабре 2001-го США объявили об одностороннем выходе из Договора о ПРО. В марте 2003-го США в обход Совбеза ООН вторглись в Ирак, проигнорировав критику этого решения со стороны России и Германии. В 2003-м США выступили против российского плана урегулирования приднестровского конфликта. В том же году приветствовали и поддержали «революцию роз» в Грузии и приход к власти русофоба Михаила Саакашвили. При этом, безусловно, Путин не мог не отметить слаженный хор западных СМИ, критикующих его за «Норд-Ост» и Беслан, с готовностью подхватывающих любую бредовую конспирологию. А до того — кампанию против президента России за не самую удачную фразу в истории с погибшей подлодкой «Курск». Кампанию, начатую, кстати, Борисом Березовским посредством своего штатного «телекиллера» Сергея Доренко.
Но, конечно же, самым главным, абсолютно поворотным событием стало пятое расширение НАТО и принятие в состав блока семи восточноевропейских стран, в том числе Эстонии, Латвии и Литвы. Через 12 лет в своей Крымской речи Путин показал, что помнит это вероломство со стороны Буша-младшего и Тони Блэра: «Нас раз за разом обманывали, принимали решения за нашей спиной, ставили перед свершившимся фактом. Так было и с расширением НАТО на восток, с размещением военной инфраструктуры у наших границ. Нам всё время одно и то же твердили: «Ну, вас это не касается»».
Не забыл. Зарубка в памяти осталась навсегда
Можно предположить, что именно тогда Путин окончательно убедился, что для Запада с крушением СССР ничего не изменилось, и коллективный Запад настроен против России точно так же, как раньше в противостоянии с Советским Союзом. Что им не нужна ни сильная, ни равноправная на международной арене Россия, которую они видят исключительно послушной колонией. И тогда он начал искать союзников по другим адресам. В первую очередь в экономике, стремясь воссоздать утраченные связи на постсоветском пространстве и в странах, являвшихся традиционными экономическими партнёрами СССР. Прекрасно отдавая себе отчёт, что в случае военного конфликта с НАТО, по крайней мере в ближайшие годы, России предстоит вступать в него без подкрепления от союзников, в одиночку. Именно поэтому была поставлена задача в кратчайшие сроки перевооружить Вооружённые силы страны. И Таможенный союз, и ЕАЭС, и разворот в сторону БРИК, и ШОС – всё родом оттуда.
Здесь президент России тоже оказался весьма последователен. Раз и навсегда он обозначил в своей речи на Мюнхенской конференции по безопасности 2007 года глобальные опасности, которые исходят от коллективного Запада не только России, но и всему миру, и обозначил альтернативу принципов строительства международного сотрудничества. Не доводя ситуацию до предела в противостоянии, он продолжает ту политику, которую избрал для страны. Никакие санкции, контрсанкции, торговые войны и прочие угрозы не в силах изменить эту политику. Вот уже более 14 лет Россия последовательно реализует эту политику независимого суверенного государства, и, кстати, те же поправки в Конституцию лишь закрепляют её и обеспечивают этот курс в будущем.
А потому никакого разворота или поворота в этой области в будущем, во всяком случае при Путине, нет и не может быть. К радости или неудовольствию тех, кто ждёт таких поворотов, как внутри России, так и за её пределами.
Недо- или чересчур?
Как выразился профессор Домрин, наиболее ярко иллюстрирует положение Путина в российском обществе ситуация с приговором режиссёру Серебренникову, когда не удовлетворены остались и «патриоты», и условные либералы. Для одних он в своей политике «недостаточно Путин», для других – «чересчур Путин». А потому неудовлетворёнными в какой-то степени остаются обе стороны.
Однако рискну предположить, что Путин по отношению к России ведёт себя не как недо- и не как чересчур. А именно как просто Путин. Он выстраивает некую срединную линию. Которая в равной степени проходит посередине. Между интересами населения и государства. Между интересами бизнеса и наёмных работников. Между теми же либералами и патриотами.
Он не берёт ничью сторону. Он одновременно и националист, и либерал, и консерватор. Всё в равной степени, всё в умеренных пропорциях. Он не отдаёт ни одной политической силе, ни одному лагерю чрезмерных преференций внутри страны, удерживая от гражданского конфликта. Пусть, мол, лучше тлеет, но не полыхает. И это тоже остаётся неизменным ещё с 2000 года. Всё в той же программной статье в последний день своего первого премьерства, вышедшей 30 декабря 1999-го, Путин писал о недопустимости новых революций, о том, что опыт СССР нельзя недооценивать, но надо помнить и «об огромной цене, которую общество, народ заплатили в ходе этого социального эксперимента». И совершенно точно он не хочет, чтобы страна вновь платила такую цену. Что неминуемо случится, если президент самим фактом того, что примет явно чью-то сторону, даст команду на «атаку». Потому и либеральный клан в правительстве чувствует себя столь вольготно, а «башни Кремля» не собираются уступать друг другу. Ведь Путин отвечает на за ту или иную «башню», не за пенсионеров или «пионеров» по отдельности, а за всю страну.
Кстати, о «башнях». Понятие, конечно, условное, но явление реальное. И проявилось оно не сейчас и не после 2014-го. А ещё в 2007-м, когда Путин обозначил решение выставить на выборы на соискание президентского поста старого приятеля и тогдашнего главу правительства Дмитрия Медведева. Может, кто-то забыл, но тогда часть силовиков решили, что Путин уступил оппонентам и силовые ведомства при новом президенте ждёт потеря статуса и значения. И тогда, сочтя, что кот уже не правит в доме и ушёл, «мыши пустились в пляс». Дело дошло до того, что конкурентная борьба выплеснулась в СМИ и оформилась в статью в «Коммерсанте» за авторством тогдашнего главы ФСКН Виктора Черкесова «Нельзя допустить, чтобы воины превратились в торговцев». Для Черкесова вынос конкурентной борьбы и конфликта внутри силовых структур обернулся в итоге поражением. Путин не любит публичности силовиков, и глава ФСКН премьером Путиным вначале был переведён главой в «Рособоронпоставку», а потом и вовсе отправлен в отставку.
И – к вопросу о том, что Путин пойдёт на выборы 2024-го после «обнуления» и не уступит своё место никому. При рокировке Путин-Медведев о своём решении Владимир Владимирович объявил всего за несколько месяцев до выборов. И то начался «пляс мышей». Есть определённая логика в том, что он «не исключил» своего похода на следующие выборы президента, чтобы это стало некоей профилактикой против «мышепляса», чтобы исключить свой потенциальный статус «хромой утки» и превентивно приструнить обе (или сколько их там существует) «Башни Кремля». И что в конце 2023-го или начале 2024-го кандидатом от Кремля, или вернее «от Путина», станет вовсе не он.
В любом случае, ждать от него резких разворотов во внутренней политике вряд ли стоит. Именно потому, что Владимир Владимирович не какой-то там недо- или чересчур, а просто Путин. И удержать страну от внутреннего конфликта – его первейшая и наиглавнейшая задача. Для него самого.
Алексей Мухин, гендиректор Центра политической информации:
– Владимир Путин настроен достаточно идеалистически и по отношению к своим сторонникам, и по отношению к своим оппонентам. Логика его действий на внешнеполитическом треке – она, в общем, проста. У него есть ярко выраженные мессианские черты в отношении России. Он как личный вызов воспринял разрушение Советского Союза и ослабление России в 90-х годах. И за периоды своего президентства и премьерства де-факто пытался, с одной стороны, нейтрализовать вызовы и угрозы, которые возникли в этой связи на внешнем треке, а с другой стороны, усилить политическую, военную, экономическую компоненты, для того чтобы реабилитировать Россию в качестве геополитического игрока. Его усилия на этом направлении не прерывались ни разу. Такое техническое прерывание произошло в 2008-2012 годах, когда он исполнял обязанности премьера и был отсечён от принятия внешнеполитических решений. Именно тогда случилась катастрофа с резолюцией по Ливии, которая привела к фактическому разрушению страны. С тех пор Владимир Путин таких упущений не допускал. На данном этапе можно сказать, что Владимир Путин большую часть задач, поставленных им самим перед страной и перед коллегами по Совету безопасности Российской Федерации, выполнил. Но выяснилось следующее. Противодействие деятельности и активности президента во внешнеполитической сфере выросло в разы тоже.
Внутри страны на Владимира Путина самым непосредственным образом воздействуют три фактора. Первое – это, как ни странно, пассивность граждан. Потому что российская политическая система крайне инертна. Для того чтобы сподвигнуть её к какой-то активности, нужны титанические усилия. Периодически Путин устаёт от применения этих усилий. Второй фактор – это внутренняя оппозиция. Та, которая де-факто существует в его окружении. Это самый опасный вид оппозиции. Потому что внешне они лояльны Путину, но на самом деле действуют против его задач и интересов. Ну, и наиболее безобидное – это так называемая внесистемная оппозиция, которая шатается по соцсетям и производит мелкие провокации, для того чтобы усложнить жизнь главы государства.
В настоящее время мы находимся в состоянии информационной войны, это следует признать. Находясь в состоянии ведения боевых действий, невозможно предугадать, кто победит. Потому что фортуна военная – она изменчива. И то, что тебе кажется победой, вполне может оказаться пирровой победой. И Россия, и Китай проходили через эти фазы. Поэтому сейчас действуют крайне осторожно. Сейчас говорить о том, что победа будет за нами, враг будет разбит, можно, но для поднятия духа солдат. И Путин, кстати, один из немногих лидеров, вернее единственный мировой лидер, который предложил уже сейчас начать договариваться о послевоенном устройстве мира. Именно статья, посвящённая 75-летию Победы, – это и есть такое предложение.
Сейчас Путин стоит перед новыми вызовами. Недопущение глобального военного конфликта, к которому ведут США и Великобритания вместе с остальными их союзниками. Позиционирование России в качестве мощного экономического игрока, взамен той роли, которая была уготована России в конце 80-х – начале 90-х годов. И вывод нашей страны из состояния перманентного кризиса. Вот, пожалуй, исполнив эти свои функции, в формате функционала, исполнив эту миссию, Владимир Путин, я так понимаю, будет считать свою карьеру главы государства завершённой. До достижения этого момента, я так понимаю, он настроен по-бойцовски.
Михаил Тимошенко, военный эксперт, полковник в отставке:
– Огромнейшая проблема нынешней России – кадры. Вернее, дефицит компетентных кадров, который существует у нас ныне в результате той политики, что проводилась всё это время. У нас все министерства перестали быть хозяйствующими субъектами. И чем они занимаются? Они пишут прогнозы и проекты законов. Ну, а кто пишет прогнозы и проекты законов? Те, кто никогда на предприятии не работал. Они шугаются от завода, как лошадь от трамвая. И в итоге получаем то, что получаем. Классическая иллюстрация с тем же Сердюковым, к примеру, назначенным министром обороны под флагом экономии. И деньги стали экономить таким способом: создали две параллельных конторы, которые должны были вести гособоронзаказ. И девушки, набранные туда из налоговой, и, м-м-м… по разным другим признакам, они определяли цену и выкручивали руки промышленности каким образом? Она берёт расценки и предложения потенциальных подрядчиков и убирает оттуда, и справа, и слева, одинаковые позиции по наименованию, останавливаясь на минимальных по цене. Формируют столбик цифр, которые получаются процентов на 20 меньше, чем у самого выгодного предложения, и говорят: вот, по этой цене. В результате собираем с пятого на десятое. Но девушки не знали системы производства и нормирующих документов промышленности, которые унаследовали от Советского Союза. Например, что техника, которую делают для войск, на колёсном ходу и на гусеничном – она разная, и требования к ней разные. Если у тебя авиационный двигатель, то вполне возможно, что его нельзя возить железнодорожным транспортом, а можно только воздушным. Ну и вот, пошло-поехало. В результате имели то, что имели. А дальше – ну, что дальше. Дальше мы получаем кадровый ресурс такой, что их краше в гроб кладут.
Мы видим, что у нас прорва юристов, прорва экономистов. А с экономикой беда. Ну как же так-то? Это же неправильно. Но почему-то Владимир Владимирович вроде этого не замечает. Может быть, сделать несколько иначе бы можно было. Допустим, на инженерные специальности, и вообще, что связано с производством, набирать на бюджет, а этих всех посадить на деньги. И пусть они платят за свои дипломы. А мы потом посмотрим, как они будут отрабатывать. И отработают ли вообще, и нужно ли нам вообще такое образование. Наполовину платное, наполовину бесплатное. Пандемия, я полагаю, должна была дать понять всем нашим руководителям партии и правительства, что курс на реформы зачастую выбирается неправильно, но даже когда правильно, реализуются они теми, кто ни разу не построил даже сортир с воздушным охлаждением.
Майкл Васюра, независимый журналист (США):
– Внешняя политика России зависит от внутренней гораздо больше, чем внутренняя от внешней. Цель власти России – это сохранение у власти. И всё, что они делают, преследует эту цель. Если Россия помогает Асаду в Сирии или секретно отправляет войска в Украину, это чтобы показать народу России, что руководство прямо управляет ситуацией за рубежом, или заявляет об угрозах со стороны НАТО, это делается, чтобы остаться у власти. Путин и его команда якобы защищают страну от угрозы нестабильного мира. Проблема в том, что россияне действительно могут заметить наличие проблем у себя «дома»: инфляция, зарплата не всегда стабильна и т.д. И власти очень удобно сваливать всё это на козни зарубежных врагов.
Конечно, не один Путин придумал эту схему. И не полностью он руководит всем, что происходит в стране. Есть коллективный Путин, и пока это держит власть. Они даже меняют Конституцию, чтобы оставить первое лицо команды у власти. Это чтобы не было споров ни у народа, ни во власти. Черчилль в своё время сказал, что борьба за власть в России – это подковёрная схватка нескольких бульдогов. С тех пор ничего не изменилось практически. И нам на Западе придётся ждать и смотреть, какой бульдог выберется из-под ковра. Менять эту систему очень сложно. Политика Путина вместе с тем очень похожа на политику СССР 60-х годов прошлого века.
Что будет дальше? Я уверен, что страна «забрежневеет», но «коллективный Путин» останется править страной. Не будет никакой революции, никакого «семнадцатого года». Стабильность продолжится до того времени, пока это будет возможно. Пока Россия не ослабеет, какой была в 1989-м, и не повторит судьбу СССР. Но в течение 10-15 лет в России вряд ли что изменится.
Послесловие автора к комментарию Васюры:
– Типичное мышление американца, не выходящего за рамки стереотипов, с которыми вырос. Можно напомнить про американские войска в той же Сирии, куда их никто не приглашал, и поддержку США террористов, которые стремятся свергнуть законные правительства в разных странах. Но это американскому журналисту – что об стенку горох. Он вырос и живёт с сознанием исключительности США и убеждённостью в том, что его исключительной нации всё позволено. В ХХ веке такую убеждённость своей нации привили идеологи Третьего рейха, и чем это закончилось, все мы знаем. Можно напомнить, что это американский президент назвал СССР «империей зла», мобилизовав на борьбу с нашей страной ресурсы не только своего государства, но и всех союзников, как в Европе, так и на других континентах. Но это, как и многие другие аргументы, не достигнет своей цели. Они необучаемы. Ровно до тех пор, пока их не научит сама жизнь.
tsargrad.tv
