В ближайшие десятилетия главным и наиболее часто употребляемым понятием, вне всяких сомнений, станет термин «декаплинг». Английское слово «decoupling» означает буквально «размыкание пары» и может относиться к широкому спектру явлений — от физики до экономики. Во всех случаях речь идет о размыкании связи между двумя системами, причем тогда, когда обе они друг от друга в большей или меньшей степени зависят. Точного аналога для перевода этого слова на русский язык нет, хотя по смыслу подходят «размыкание», «расцепление», «разрыв пары». Но предпочтительнее все же сохранить английский термин «декаплинг».
В широком смысле, на уровне глобальных цивилизационных процессов «декаплинг» означает нечто прямо противоположное «глобализации». Термин «globalization» (глобализация) также английский (латинского происхождения). Глобализация означает смычку всех государств и культур между собой по правилам и алгоритмам, установленным на Западе. «Быть глобальными» означает быть такими, как современный Запад, принимать его культурные ценности, его экономические механизмы, его технологические решения, его политические институции и протоколы, его информационные системы, его эстетические установки, его этические критерии за нечто всеобщее, тотальное, единственно возможное, обязательное. На практике это означает «сцепление» незападных обществ с Западом, а также между собой, но всегда таким образом, чтобы алгоритмом служили именно западные правила и установки. По сути, в такой однополярной глобализации был главный центр — Запад — и все остальные. The West and the Rest, по выражению С. Хантингтона. Остальные (the Rest) были призваны замкнуться на Запад (the West). И это замыкание как раз и обеспечивало интеграцию в единую планетарную глобальную систему, в мировую «Империю» постмодерна с метрополией, расположенной в центре человечества, то есть на самом Западе.
Вступление в глобализацию, признание легитимности наднациональных институтов — таких как ВТО, ВОЗ, МВФ, Мировой банк, МУС, ЕСПЧ и так вплоть до Мирового правительства, прообразом которого являются Трехсторонняя комиссия или Давосский форум — было актом связывания систем, что выражается термином «каплинг» («coupling»). Между коллективным Западом и любой другой страной, культурой или цивилизацией образовывалась пара, в которой сразу же устанавливалась определенная иерархия — ведущий/ведомый. Запад выполнял функцию хозяина, не-Запад — раба. Вдоль этой оси «каплинга» и складывалась вся система мировой политики, экономики, информации, технологии, промышленности, финансов, ресурсов. Запад в такой ситуации был воплощением будущего — «прогресса», «развития», «эволюции», «реформ», а все остальным предполагалось замкнуться на Запад и двигаться вслед за ним по логике «догоняющего развития».
Мир в глазах глобалистов расчленился на три зоны — «богатый Север» (собственно Запад — США и ЕС, а также Австралия и Япония), «страны Полупериферии» (прежде всего, довольно развитые страны БРИКС) и «бедный Юг» (все остальные).
Китай включился в глобализацию с начала 1980-х годов при Дэн Сяопине. Россия на гораздо менее выгодных условиях — с начала 1990-х при Ельцине. Реформы Горбачева также были ориентированы на «каплинг» с Западом («общеевропейский дом»). Позднее к этому активно подключилась Индия. Каждая страна «замыкалась» на Запад, и это означало подключение к процессу глобализации.
Глобализация была и остается по своей природе западоцентричным явлением, а с учетом того, что главную роль в ней играют США и глобалистские элиты, вполне закономерно использовать для ее характеристики именно английские термины. Глобализация осуществлялась через «каплинг», а дальше уже все включившиеся в ее процесс действовали по ее правилам и установкам на всех уровнях — как глобальном, так и региональном.
Процессы глобализации набирали обороты начиная с конца 80-х годов прошлого века, пока не начали пробуксовывать и стопориться уже в 2000-е.
Наиболее значимым фактором в этом опрокидывании вектора глобализации стала политика Путина, который на первых порах стремился вписать в него Россию (вступление в ВТО и так далее), но при этом настаивал на суверенитете, что приходило в явное противоречие с главной установкой глобалистов — с движением к десуверенизации, денационализации и с перспективой установления Мирового правительства. Так Путин быстро дистанцировался от ВМФ и Мирового банка, справедливо заметив, что эти институции используют «каплинг» в интересах Запада и подчас прямо против интересов России.
Параллельно Китай, который извлек максимальную выгоду из глобализации, используя в своих интересах вовлеченность в мировую экономику, финансовую систему и особенно делокализацию промышленности, переводимую глобалистами из стран самого Запада в Юго-Восточную Азию, где стоимость рабочей силы была существенно ниже, также подошел к исчерпанию положительных результатов такой стратегии. При этом Китай в ряде областей изначально заботился о суверенитете — отказавшись от управляемой с Запада либеральной демократии (события на площади Тяньаньмэнь) и установив полный национальный контроль над интернетом и цифровой сферой. Особенно это стало очевидно при Си Цзиньпине, который открыто провозгласил курс Китая не на западоцентричный глобализм, а на собственную модель мировой политики, основанную на многополярности.
Курс на многополярность активно утвердил со своей стороны и Путин, а вслед за ним к этой модели стали все более склоняться и другие страны Полупериферии и прежде всего страны БРИКС.
Особенно отношения между Россией и Западом обострились с началом СВО на Украине, после чего Запад стал стремительно обрезать связи с Москвой — на уровне экономики (санкции), политики (беспрецедентная волна русофобии), энергетики (взрыв газопроводов в Северном море), технологического обмена (запрет на поставки технологий в Россию), спорта (серия надуманных дисквалификаций российских спортсменов и запрет на участие в Олимпиаде) и так далее. Иными словами, в ответ на СВО, то есть на полноценное заявление Путина о суверенитете России, Запад приступил к «декаплингу».
Вот с этого момента термин «декаплинг» и приобретает все свое глубинное содержание. Это не просто разрыв связей, это новый режим функционирования двух систем, каждая из которых отныне призвана быть полностью независимой от другой. Для США и ЕС «декаплинг» выглядит как наказание России за «неправильное поведение», то есть ее принудительный отрыв от процессов и инструментов развития. Для России, напротив, эта вынужденная автаркия, во многом сглаженная сохранением и даже развитием контактов с не-западными странами, выглядит как следующий решительный шаг к восстановлению полного геополитического суверенитета, существенно подорванного и даже почти полностью утраченного с конца 80-х — начала 90-х годов. Кто именно начал «декаплинг», то есть вырезание России из структуры западоцентричной однополярной глобализации, сейчас трудно сказать однозначно. Формально СВО начала Россия, но подспудно Запад активно подвигал ее к этому и всячески провоцировал через свои украинские прокси-инструменты.
В любом случае мы имеем факт: Россия вступила в процесс «декаплинга» в отношении Запада и продвигаемого им глобализма. И это только самое начало. Впереди у нее остальные неизбежные этапы.
Прежде всего нам предстоит последовательный и фундаментальный отказ от признания универсальности западных норм — в экономике, политике, образовании, технологиях, культуре, искусстве, информации, этике и так далее. «Декаплинг» означает не просто ухудшение или даже разрыв отношений. Все гораздо глубже. Речь идет о пересмотре базовых цивилизационных установок, сложившихся в России задолго до ХХ века, в которых Запад принимался за образец, а цепочка его исторических этапов развития — за непререкаемую модель для всех остальных народов и цивилизаций, в том числе и для нашей страны. Ведь в какой-то мере западническими были и два последних столетия правления Романовых, и (с коррекцией на критику капитализма) советский период, и тем более эпоха либеральных реформ от начала 90-х годов до февраля 2022 года. Последние столетия Россия занималась как раз «каплингом», не ставя под вопрос универсальность западного пути развития. Да, коммунисты считали, что капитализм необходимо преодолеть, но лишь после того, как он будет построен, и на основе принятия «объективной необходимости» смены формаций. Даже перспективы Мировой революции рассматривались Троцким и Ленином как процесс «каплинга», «интернационализма», смычки с Западом, хотя и в целях формирования единого мирового пролетариата и эскалации его борьбы. При Сталине СССР, по сути, стал отдельным государством-цивилизацией, но только за счет фактического удаления от норм марксистской ортодоксии и опоры на собственные силы и самобытный творческий гений народа.
А когда энергии и практики сталинизма иссякли, СССР снова двинулся на Запад по логике «каплинга» и… закономерно разлетелся вдребезги. Либеральные реформы 90-х стали новым рывком в направлении «каплинга», отсюда атлантизм и прозападная позиция элит той эпохи. Даже при Путине на первом этапе Россия старалась сохранить «каплинг» любой ценой, пока не пришла к прямому противоречию с еще более твердой волей Путина укреплять суверенитет государства (что было бы в условиях продолжения глобализации практически неосуществимо — ни в теории, ни на практике).
И вот сегодня Россия — уже осознанно, твердо и необратимо — вступает в «декаплинг». Теперь понятно, почему мы согласились использовать изначально этот термин в его англоязычной версии. «Каплинг» — это интеграция в Запад, признание его структур, ценностей и технологий универсальными образцами и построенная на этом системная зависимость от него, а также стремление включиться в него, догонять его, следовать за ним — и, на худой конец, импортозамещать то, от чего он нас решил отлучить. «Декаплинг» — это, напротив, уход от всех этих установок, опора не только на собственные силы, но и на собственные ценности, на собственную идентичность, на свою историю, на свой дух. Мы, конечно, пока не осознаем глубины этого, ведь западничество в России, история нашего «каплинга» длятся уже несколько столетий. Пусть с переменным успехом, но проникновение Запада в наше общество проходило непрерывно и навязчиво. Запад давно уже не только вовне, но и внутри нас. Поэтому «декаплинг» будет очень непростым. Он включает в себя сложнейшие операции по «изгнанию из общества всех влияний Запада». Причем глубина такой чистки намного серьезней даже критики буржуазного строя в советскую эпоху. Тогда речь шла о конкуренции двух линий развития единой (по умолчанию западной!) цивилизации — капиталистической и социалистической, но и вторая — социалистическая — модель строилась на критериях развития западного общества, на западных учениях и теориях, на западных методах подсчета и оценки, на западной шкале уровня развития и так далее. Либералы и коммунисты едины в понимании того, что цивилизация может быть только одна, и они также согласны, что таковой является западная цивилизация — ее циклы, ее формации, ее фазы развития.
Столетие до этого русские славянофилы пошли намного дальше и призвали к системному пересмотру, и отказу от западничества, и обращению к собственным русским корням. По сути, это было стартом нашего «декаплинга». Жаль, что этой тенденции, весьма популярной в России XIX — начала XX века, не суждено было восторжествовать. Сейчас мы просто обязаны завершить то, что славянофилы, а за ними русские евразийцы, начали. Нам надо победить Запад как претензию на универсализм, глобализм и уникальность.
Можно считать, что «декаплинг» нам навязан самим Западом. Но, скорее всего, в этом видна тайная работа Провидения. На примере открытия Олимпийских игр в Париже это можно наблюдать наглядно. Запад запретил России участвовать в Олимпиаде. Но вместо наказания на фоне того эстетически чудовищного парада извращенцев и жалкого копошения пловцов в заваленных нечистотами и токсическими отходами водах Сены все это превратилось в нечто прямо противоположное — в операцию спасения России от позора и унижения. Картины «декаплинга» в спорте наглядно иллюстрируют его целебный характер. Отрезая нас от самого себя, Запад по сути способствует нашему оздоровлению, нашему воскрешению. Не допущенная в средоточие вырождения и бесстыдного греха Россия оказывается на дистанции, на удалении. Это и осознается нами сегодня как Провидение. Так оно и есть.
Если теперь мы бросим взгляд на остальной мир, то тут же заметим, что не мы одни стали на путь «декаплинга». Все те народы и цивилизации, которые склоняются в пользу многополярной архитектуры мира, вступают в тот же самый процесс.
Недавно в разговоре с крупнейшим китайским олигархом и инвестором я услышал рассуждения о «декаплинге» от него самого. С полной уверенностью мой собеседник говорил, что «декаплинг» Китая и США неотвратим — и уже начался. Только вопрос в том, что Запад хочет провести его на выгодных для самого себя условиях, а Китай стремится к прямо противоположному, то есть к своей выгоде. Ведь до последнего момента Китай успешно извлекал из глобализации позитивные результаты, а вот сейчас это требует ревизии и опоры на собственную модель, которую Китай неразрывно связывает с успехом интеграции Большой Евразии (совместно с Россией) и реализацией проекта «Один пояс — один путь». По словам влиятельного китайского собеседника, именно «декаплинг» будет определять суть отношений между Китаем и Западом в ближайшие десятилетия.
Индия также выбирает многополярность все отчетливее и тверже. Пока о полном «декаплинге» с Западом речи не идет, но премьер-министр Нарендра Моди недавно открыто провозгласил курс на «деколонизацию индийского ума». То есть и здесь, в этой гигантской стране, государстве-цивилизации (Бхарат) по крайней мере в сфере идей (а это главное!) курс взят на интеллектуальный «декаплинг». Западные формы мышления, философии, культуры более не принимаются индусами новой эпохи за безусловный образец. Тем более что память об ужасах колонизации и порабощения англичанами индусов до сих пор живы в памяти. А ведь колонизация тоже была разновидностью «каплинга», то есть «модернизации» и «вестернизации» (поэтому ее и поддерживал Маркс).
Очевидно, полноценный «декаплинг» идет и в исламском мире. Против западного прокси на Ближнем Востоке — Израиля — палестинцами и мусульманами-шиитами этого региона сейчас ведется настоящая война. А полная противоположность современных западных ценностей и установок с нормами исламской религии и культуры уже давно является лейтмотивом антизападной политики исламских обществ. Позорный парад извращенцев на открытии Олимпиады в Париже только подлил масла в огонь. И показательно, что на оскорбление Христа в богомерзкой постановке жестче всего отреагировали власти исламского Ирана. Ислам явно ориентирован на «декаплинг», и это необратимо.
В определенных секторах те же процессы намечены и в других цивилизациях — в новом витке деколонизации африканских народов и в политике многих стран Латинской Америки. Чем больше они втягиваются в процессы многополярности, сближаются с блоком БРИКС, тем острее внутри и этих обществ становится проблема «декаплинга».
И наконец, мы можем заметить, что стремление замкнуться в своих границах все больше дает о себе знать и на самом Западе. Правые популисты в Европе и сторонники Трампа в США прямо выступают за «крепость Европу» и «крепость Америку», то есть за «декаплинг» в отношении незападных обществ — против иммиграционных потоков, размытия идентичности, десуверенизации. Даже при Байдене, убежденном глобалисте и яром стороннике сохранения однополярности, мы видим некоторые недвусмысленные движения в сторону протекционистских мер. Запад и сам начинает закрываться, то есть встает на путь «декаплинга».
Итак, мы начали с того, что слово «декаплинг» будет ключевым для следующих десятилетий. Это очевидно, но пока еще мало кто отдает себе отчет в том, насколько это глубокий процесс и каких интеллектуальных, философских, политических, организационных, социальных и культурных усилий он потребует от всего человечества — от наших обществ, стран и народов. Отрываясь от Глобального Запада, мы сталкиваемся с необходимостью восстановить, возродить, заново утвердить наши собственные ценности, традиции, культуры, принципы, верования, обычаи и устои. Пока мы делаем в этом направлении только первые шаги.
Автор — философ, политолог, социолог, переводчик и общественный деятель. Кандидат философских наук, доктор политических наук, доктор социологических наук. Профессор МГУ им. М. В. Ломоносова
