В России принято персонифицировать, переживаемые страной исторические периоды, связывая их с именами верховный правителей державы. Когда связывать не с кем, период называется Смутой.
Последние 25 лет (2000-2024 годы) Россия прожила в эре Путина. Четверть века – немалый срок, несмотря на то, что Путин останется президентом ещё пять лет и может быть (после этого) переизбран ещё на шесть, можно подвести определённые итоги. Не совсем даже промежуточные.
Путин был призван в руководители, когда Россия, без преувеличения, являлась Золушкой. Причём состояние это было промежуточным. Решался коренной вопрос – станет ли Золушка вновь принцессой или быстро зачахнет от непосильного труда и гонений. Страна могла либо вернуть утраченные позиции на мировой арене, либо погибнуть. Не тихо скончаться от голода и болезней, а именно трагически погибнуть – с грохотом рухнуть в дыму и пламени гражданской войны.
Это был тот редкий момент в истории, когда судьба государства и пары сотен миллионов русских людей (в России и за её пределами) зависели от выбора одного человека. Обычно выбор политика, противоречащий направлению исторического процесса, приводит к краху политика, но бывают времена, когда исторический процесс находится на развилке, оба направления равно возможны, силы уравновешены и «единица», которая обычно «ноль, голос единицы тоньше писка», на мгновение получает власть демиурга – вершителя судеб сотен миллионов.
Такой выбор делал Николай II на станции Дно, подписывая отречение. Такой же выбор делал Путин в Кремле в первые дни 2000 года, когда стал и.о. президента России. Николай думал, что окружён врагами, хоть у него под рукой был преданный ему лично императорский конвой, на Петроград двигался готовый подавить мятеж 3-й кавалерийский корпус генерала Келлера, а связанная до отречения присягой полевая армия, хоть и проявляла признаки разложения (как, кстати, и армии союзников и врагов России), но ещё вполне подчинялась приказам своего глаковерха – императора.
Арест пары десятков генералов-предателей и «думской делегации» мог пустить историю России по другому руслу. Но был риск для семьи императора, оставшейся в Царском селе. Сами бы февралисты не рискнули расправиться с семьёй, как позже большевики, но мятежная толпа – источник непредвиденных эксцессов. Император выбрал личное, не рискнул сопротивлением мятежу, и, в результате, потерял и семью, и страну, и жизнь.
Положение Путина было гораздо хуже. Он был один, в окружении людей, давно уже фактически оформившихся в ликвидационную команду России. Этих людей ему ещё надо было переиграть, свою команду создать, реальную, а не номинальную, власть перехватить.
Сросшийся с верхушкой чиновничества олигархат не рефлексировал. Речь шла о деньгах, за которые людей убивают не по одному и не семьями, а миллионами, десятками и сотнями миллионов, разрушают не государства, а целые континенты. Любая ошибка была чревата для Путина личной катастрофой. На другой чаше весов лежало предложение Березовского (которое тот считал уже принятым, ибо в его понимании от таких предложений не отказываются): поработать президентом четыре года, дать возможность олигархату до конца «освоить» российский актив, принять на себя весь негатив, уступить место новому ставленнику олигархата, но при этом «заработать» 3-5 миллиардов для себя лично и уехать с семьёй в какую-нибудь спокойную страну, вроде Швейцарии на «заслуженный отдых».
Путин выбрал Россию, рискнув собой.
Но не с этого момента история России необратимо покатилась по пути восстановления государственного величия. Выбор мало сделать. Его надо ещё реализовать. Путин же был один. Не совсем один в целом, но один конкретно в Кремле, надёжно обложенный ельцинской командой, контролировавшей и администрацию президента, и правительство, и силовые структуры.
Да, многие силовики и чиновники среднего звена были недовольны олигархическим правлением «Семибанкирщины» и хотели перемен. Но они были не организованы, не имели своего представительства в «центрах принятия решений» и могли лишь фрондировать дома на кухне, да в компании единомышленников. Бессмысленный и беспощадный народный бунт, сметающий страну вместе с властью, угрожал России больше, чем «дворцовая революция» недовольных бюрократов и силовиков среднего звена.
Кресло и кабинет в Кремле у Путина уже были, оставалось главное – получить реальную власть, причём сделать это так, чтобы не встревожить до поры до времени истинных хозяев страны – олигархат.
О том, как Путин на одном квадратном метре обыграл «Семибанкирщину», расколов олигархат предложением отказа от пересмотров результатов приватизации в пользу увеличения ими налоговых выплат, должны писать не историки. Эти события достойны пера нового Дюма или Бальзака.
Если коротко, то у олигархата была единственная уязвимость, они использовали сомнительную законность приватизации друг против друга, для рейдерских захватов собственности. При этом большинство вполне довольных тем, что у них уже есть олигархов хотело стабильности и смертельно боялось ненасытных Березовского, Гусинского и Абрамовича. Поэтому они радостно согласились с путинским предложением. Оно несло им стабильность. Они думали, что списывают в утиль излишне амбициозных коллег по олигархическому бизнесу, на деле они прощались с олигархическим правлением, только стало это понятно не всем и не сразу.
Путин разрушил олигархический консенсус, контролировавший государственную власть и сформировал новый – союзный государственной власти в борьбе против Березовского, Гусинского, Абрамовича. Олигархи платили налоги в увеличенном количестве, для победы над своими собратьями. Но за счёт этих новых денег (поначалу очень небольших, но экономно и эффективно расходуемых) Путин укрепил силовиков (повысив заодно свой у них авторитет и начав зачистку наиболее одиозных и наиболее коррумпированных руководителей силовых структур), а также впервые за постсоветские годы озаботился социальной сферой, что положило начало формированию уже не олигархического, а общенародного консенсуса, значительно укрепившего позиции власти и личный авторитет Путина.
Внезапно олигархи выяснили, что они уже в общем-то и не олигархи – уже не президент зависит от них, а они от президента. Первый, принципиальный этап – получение реальной власти – был пройден. Теперь эту власть надо было эффективно использовать.
Одно из основных достоинств Путина, которое многие считают недостатком, но благодаря которому он выиграл все принципиальные битвы своего президентства, заключается в том, что он никогда не торопится, он умеет ждать благоприятного момента и подспудно подготавливать почву для эффективных действий, когда этот момент наступит. Это редкое для политика достоинство. Обычно политики стремятся подстегнуть ход истории. Иногда стремление опередить историю приводит к катастрофе, чаще успех достигается, но гораздо более дорогой ценой, чем был возможен при естественном развитии событий. Просто люди, эмоционально бросаясь утирать «слезинку ребёнка», не думают о том, что их действия вызовут гибель десятков тысяч, а затем, аврально спасая десятки тысяч, они могут исковеркать судьбу миллионов.
Умение ждать, вопреки желанию броситься на помощь, то есть не быть бесчувственным сухарём, но сдерживать себя несмотря на переполняющие эмоции – очень ценный и очень редкий для политика дар. Гораздо чаще встречаются либо циничные бесчувственные «айсберги», либо клокочущие огненной лавой, переполненные эмоциями «вулканы». Сбалансированное «среднее арифметическое» появляется не в каждой стране и не в каждом веке.
Задачу консолидации власти на базе нового олигархического консенсуса Путин в целом решил в первые два года своего правления. Остальные 23 года, прошедшие с тех пор и до сегодняшнего дня, были посвящены решению трёх основных исторических задач России:
1. Создание, сохранение и развитие общенародного консенсуса. Превращение общества борьбы за идею в общество баланса идей, в котором функция власти заключается не в том, чтобы поддержать одну политико-идеологическую группировку против всех остальных, но в обеспечении им всем равные возможности для свободной конкуренции идей, в рамках и на базе действующего законодательства. Это внутриполитическая функция, без обеспечения которой невозможны внешнеполитические успехи.
2. Реализация активной но взвешенной внешней политики, направленной на восстановление России в статусе сверхдержавы – одного из признанных глобальных полюсов силы. Внешнеполитическое обеспечение интересов экономического и социального развития страны. Это внешнеполитическая функция, реализация которой обеспечивалась как путём дипломатической активности, так и, с 2008 года, по мере роста сил и авторитета Москвы, всё более частым и масштабным применением как экономического давления, так и военной силы, для защиты жизненных интересов России, от «партнёров», не желающих признавать наличие этих интересов.
3. Обеспечение беспроблемной, конституционной передачи власти не от личности к личности, но от команды к команде. Только таким путём можно гарантировать как преемственность, так и необходимую изменчивость и гибкость политики. Реальным эффективным «преемником» Путина может быть только политик, поддерживаемый эффективной сбалансированной командой, опирающейся на общенациональный консенсус, сохраняющей и развивающей его.
Две первых задачи Путин в целом выполнил. Говорю в целом, поскольку в политике нет ничего окончательного, всё находится в процессе, любой успех, любую победу надо хранить и обеспечивать постоянно, иначе достижения развеются «как утренний туман». Реализация третьего пункта, продлевающая путинскую эру за пределы собственно путинского правления, является принципиальным моментом с точки зрения завершения обустройства России и сохранения путинского наследия от попыток внутриполитического или внешнеполитического реванша враждебных интересам России сил.
Только с реализацией третьего пункта реформы и преобразования Путина будут завершены и надёжно (настолько надёжно, насколько это вообще возможно в нашем «мире бушующем») обеспечены. Эта задача системно решается Путиным все 25 лет его правления и будет решатся до конца.
Путин не всегда будет с Россией. Всегда с Россией будет только Бог. Но Путин навсегда останется в истории страны, как человек, от личного выбора которого зависела её судьба и который сделал правильный выбор.
Мог ли выбор быть неправильным? Очевидно мог бы. Если сам Путин вряд ли мог решить по-другому, о появление Путина во главе государства не было обязательным. В соседней стране был запрос на политика-спасителя, который рискнёт своим благополучием, но сделает правильный выбор. Если Путина, когда он стал и.о. президента, народ ещё практически не знал, то в соседней стране избрали того, кого вроде бы хорошо знали и кому верили, избрали «человека из народа», за которого боролись, с пеной у рта доказывая, что ошибки быть не может, это именно тот, кто нужен стране в критический момент.
Ну и получили Зеленского, который решил, что «заработать» несколько миллиардов и уехать жить в спокойную страну выгоднее, чем рисковать собой ради неблагодарных сограждан. Со всеми вытекающими последствиями для страны и сограждан. Не каждый народ заслуживает, не каждой стране Бог посылает Путина. Кроме Зеленского у него в запасе есть Шольц, Макрон, Джонсон, Байден, Трамп – «имя им легион».
С наступающим, Россия, новым, 26-м годом путинской эры!
ukraina.ru
