Боюсь, что как и предупреждали украинцы, после окончания СВО перед ними придётся извиниться. Если, конечно, будет перед кем, что не факт.
Ведь говорили же они нам десять лет, что они не нацисты, что на Украине нацизма нет, что руны, свастики, флаги Великогерманского Рейха и т.д. – троллинг, шутка, а мы не верили. Могли бы уже тогда задуматься: можно ли себе представить, чтобы классические германские нацисты размахивали у себя в Рейхе бандеровскими флагами?
Нет, конечно. У нацистов, ведь, обострённое чувство национального превосходства во всём, его нация самая красивая, самая умная, самая сильная, древняя и даже самая добрая, сколько бы концлагерей ни построила. Как же нацист будет махать чужим флагом? Для него это хуже, чем для вора в законе обняться с «обиженным», сесть с ним за один стол и, по-очереди, одной ложкой из одного котелка баланду похлебать.
А украинцы машут и не только флагами давно не существующего Рейха, но и флагами США, Британии, Евросоюза. Эти даже более популярны.
А вы можете себе представить, что гестапо ловит на улицах Берлина, Мюнхена, Дрездена стопроцентных арийцев и бьёт их, пока они не признают себя евреями, после чего отправляет в лагеря смерти? И всё это потому, что Гитлер им сказал, что если они не дадут план по евреям, то сами отправятся в лагеря смерти в качестве евреев. Абсурд скажете вы, и будете абсолютно правы, в Рейхе такое было невозможно. В Рейхе были зверские законы, но они соблюдались.
На Украине ТЦК давно уже ловит на улицах не уклонистов (уклонисты сидят дома и не выходят), а не годных в армию по здоровью, по возрасту, имеющих бронь или другие причины для отсрочки. Просто ловит и просто отправляет на фронт. То есть, ТЦК заведомо комплектует армию непригодными для службы людьми или специалистами, необходимыми для поддержания жизнедеятельности в тылу, подрывая, таким образом оборонный потенциал Украины и обеспечивая неизбежный дальнейший рост потерь и падение боеспособности ВСУ.
И украинская власть об этом знает, и делает всё, чтобы помочь ТЦК ловить негодных к службе. Украинцев, даже ампутантов принуждают постоянно подтверждать свой статус негодных к службе (а вдруг руки-ноги отрасли). Это делается для того, чтобы при очередном медосмотре какому-нибудь туберкулёзнику, давно выкашлявшему свои лёгкие, или инсультнику, пытающемуся понемногу вновь учиться ходить и говорить, заявить, что они уже выздоровели и вполне готовы умереть за интересы США.
Диета на фронте никому не понадобится – до обеда они всё равно не доживут. А кто дожил – тому не повезло, так как на него обед всё равно не готовили и даже еду не закупали – давно поделили деньги между отцами-командирами и наверх долю отдали.
Вы скажете, что нам всё это только выгодно, и я с вами соглашусь – очень выгодно. Но где же здесь нацизм? Нацизм уничтожает другие нации, ради процветания своей. У него, как правило, с процветанием не получается, поэтому долго нацисты у власти не держатся, но всё же цель именно такая – процветание своей за счёт других. А украинские руководители и идеологи стремятся обеспечить процветание американцев и европейцев за счёт уничтожения своей нации.
В Рейхе законы действовали до последнего часа войны. И поэтому всё работало. Это очень хорошо показано в фильме «Освобождение», когда Геббельс звонит из фюрербункера под рейхсканцелярией в обычную квартиру, уже занятую советскими войсками. Бои идут в центре Берлина, а городская телефонная связь работает. И никто не ссылается на то, что русские танки мешают. Если по закону вам положено в Вермахт, то вы попадаете в Вермахт, если по возрасту не подходите – пойдёте служить в ПВО, чтобы высвободить для фронта более подготовленных солдат старших возрастов, кому положено в фольксштурм – пойдёт в фольксштурм, а кто должен работать на военных заводах или обеспечивать телефонную связь будет заниматься своим делом и никто его не тронет. Потому, что закон.
Нацизм – страшная зверская идеология. Но нацизм пытается укорениться на государственной почве – максимально укрепить государство. Мощное государство необходимо ему для реализации своих изуверских планов. Как, кстати, и фашизму. И то, и другое – цивилизация «для своих». Только у нацистов «свои» определяются по крови – этнический подход, а у фашистов по паспорту – политический подход. Можно ещё «своих» определять по социальному происхождению – классовый подход. Но сильное государство необходимо в любом случае. Поэтому все тоталитарные режимы пытаются укрепить государство. Получается у них относительно ненадолго, но не на долго получается.
Украинцы своё государство с энтузиазмом разрушают. И это началось не вчера – ничего не изменилось с начала 90-х.
Я хорошо помню, как мои знакомые – милые интеллигентные люди, любители классической русской литературы и театра, ни слова не знающие по-украински, в большинстве своём происходящие от русских, «понаехавших» после Великой Отечественной войны восстанавливать «нэньку», а то и вовсе закончивших на Украине военную службу в ВС СССР и ушедшие здесь на пенсию, ещё до первого майдана доказывали мне, что «этому режиму» налоги платить грешно (а они занимались бизнесом и в отличие от тех, кто получал зарплату могли свои налоги «оптимизировать»). «Вот в Европе другое дело», — говорили они – «там власть правильная, о народе заботится».
Через несколько лет они отскакали на первом майдане и протащили в президенты патентованного «европейца» (по местным меркам) Ющенко. Но налоги платить так и не захотели. Оказалось, что власть опять что-то им не так делает. Их же власть, насильственно ими утверждённая. «Слишком много осталось на государственной службе чиновников предыдущей власти», — говорили они, изгнавшие с госслужбы только в первые недели своего господства более 18 тысяч человек – «следующий раз надо быть жёстче».
После второго майдана они уже не увольняли чиновников, они практически ликвидировали остатки организованной государственной службы, а тех кто им пытался оппонировать убили, посадили в тюрьмы или изгнали из страны. Полная победа «европейскости». Но налоги платить они опять не хотели. Опять что-то пошло не так.
Прошло ещё десять лет. Миллионы украинских «европейцев» после начала СВО реализовали свою мечту – уехали в Европу. Туда, где правительство «всё делает для народа» и потому налоги платить не зазорно. И опять не хотят платить налоги, да и работать-то в общем-то не хотят. Теперь им европейцы «должны», потому, что Украина «защищает Европу от России». Как к этому причастны сидящие на европейских пособиях «беженцы» непонятно. Но, никаких налогов.
Итак, за тридцать с лишним лет «независимого» существования Украины все усилия этой «нации» были направлены на то, чтобы максимально разрушить основы собственного государства. Кстати, многие подметили, что большинство представителей украинской эмиграции, присутствующие в публичном пространстве, независимо от того, какую политическую платформу они занимают (левые, правые, «патриоты»-скандалисты etc.), во-первых, отделяют себя от русских («украинские русские», «русские украинцы», «южные русские», «русские со знаком качества» и т.д.), во-вторых постоянно недовольны российским государством. Для кого-то оно слишком медленно «освобождает Украину», для кого-то слишком жёстко и со всеми «недостаточно советуются» и всем «мало свободы».
Вот тут мы и подходим к коренной причине всех украинских проблем. Это – стремление к воле. Не к свободе, ограниченной обязанностями, а к безграничной воле, возможной только если разрушить государство и освободиться от его опеки. Украинцы всегда подсознательно стремятся к разрушению государства, любого.
Ведь то, что мы наблюдаем сегодня в истории этой территории уже было. Во второй половине XVII века, пока на территории Малороссии сражались русские, польские и турецкие армии, местное население (включая казачество и его многочисленных гетманов и кошевых) почувствовало волю. И так разгулялось, что началась Руина, а когда соседи завершили боевые действия, поделили территорию и боле-менее навели на ней порядок, выяснилось, что в среднем она потеряла около половины населения (причём не как сейчас – в основном эмигрантами, а в основном погибшими). В отдельных местностях, которым повезло, сохранилось до 2/3 населения, но были и такие местности где вообще никого не осталось. Вообще. Никого.
И в 1918-20 годах население этой местности во главе с многочисленными батьками, билось за волю, за анархическую, свободную от оков государства, от законов, налогов, от любых моральных, религиозных и юридических скреп гулянку до последней капли самогона.
И сейчас на Украине искренне смеются над приверженностью русских государственному порядку, над скрепами, называют русских рабами, а себя свободными (сиречь вольными) людьми.
Во всех упомянутых случаях (XVII век, начало ХХ века и современность) произошла практически моментальная маргинализация миллионов. В XVII веке казаки Хмельницкого изгнали польскую администрацию, а русская не успела утвердиться в результате войны и постоянных казачьих предательств. Миллионы крестьян оказались де факто свободными. Хмельницкий потому и искал внешнего покровительства, контролируя богатую и тогда ещё многолюдную территорию, формально имевшую значительно больше ресурсов для самостоятельного выживания чем соседнее Крымское ханство, что малочисленные относительно крестьянства казаки не имели никакого административного опыта и не могли служить надёжным управленческим аппаратом, их даже на подавление крестьянской вольницы не хватало.
Тут-то и оказалось, что многие крестьяне стали себя казаками провозглашать. Казачество ассоциировалось у них со свободой от крепостной зависимости. Но другого способа жизни, кроме войны казачество не знало (вспомните Тараса Бульбу, провоцирующего войну казаков с Польшей, потому что без неё сыновья не станут полноценными казаками).
Назвать себя воином и стать им – большая разница. В казачьи полки (профессионально воевавшие всю жизнь) вчерашнему крестьянину путь был заказан (единицы из них смогли стать настоящими казаками, признанными традиционным казачьим сообществом). Сечь тоже не резиновая и не в состоянии принять на постоянное жительство десятки, если не сотни тысяч абсолютно бесполезных с военной точки зрения, но весьма прожорливых самопровозглашённых казаков.
Вот бывшие крестьяне и сбились в банды, грабившие таких же крестьян, отставших от основной армии польских и русских воинов, иногда нападавших на мелкие отряды, и ведших полупартизанскую войну с настоящими казаками за контроль над кормившими их участками местности. Это не война уничтожила население Малороссии в XVII веке – оно само себя перебило.
Аналогичную ситуацию мы видим в начале ХХ века. Гражданская война разорила сотни тысяч крестьян. Не имея больше средств к существованию они пошли в банды. В «Адъютанте его превосходительства» батька Ангел очень чётко рисует гражданскую войну на Украине: «Вы там, по железным дорогам, бьёте друг дружку, а у меня тут свои владения. Я тут могу воевать хоть тыщу лет». Огромные пространства с миллионами жителей оказались вне государственного контроля, под контролем банд.
Я много раз писал, что банда ничего не производит – только потребляет, истощая таким образом ресурсы подконтрольной территории и маргинализируя нищающее население, которому ничего не остаётся больше, кроме как идти в банду. Таким образом, если нет внешнего останавливающего воздействия, банда полностью уничтожает свой ареал кормления, после чего вынуждена искать новый, сталкиваясь с другой бандой или пытаясь захватить территорию, контролируемую регулярным государством. Именно поэтому от Украины нельзя отгородиться забором: как только банда съест всё внутри, она бросится на забор, даже не будучи науськиваемой западными «партнёрами». Партнёры же бросят её на забор раньше (ещё и довооружат), как правительство Феодосия II в Константинополе натравливало банды варваров на римские правительства своих родственников Гонория и Валентиниана III.
Вы скажете: понятно, что в XVII и начале ХХ века внешние и гражданские войны привели к разорению и маргинализации сотен тысяч крестьян, которые перестали быть крестьянами и не стали никем другим, перейдя в разряд деклассированных элементов – бандитов с большой дороги. Но что же случилось в конце ХХ века, что 50 миллионов преимущественно русских людей вдруг превратились в злобных зомби, жаждущих русской крови? Ведь первые лет двадцать Украина была хоть и не заповедником благополучия, всё же чувствовала себя лучше России. Но в России, даже в гораздо худших условиях, подобная маргинализация не произошла.
Проблема в том, что русские на Украине сразу почувствовали себя отрезанными от исторической России, но не так как русские в Таджикистане, Казахстане или Азербайджане. Никто никого не убивал, не изгонял, не вытеснял и даже не притеснял – все вокруг были русскими, говорили по-русски и государство в целом относительно долгое время (лет шесть-восемь) оставалось русским. Получалось, что на русских людей свалилось ненужное им второе русское государство, которое, тем не менее, невозможно было сразу ликвидировать, доставшийся в наследство от УССР полноценный по форме, хоть и не имеющий нужной квалификации, государственный аппарат немедленно начал функционировать в рамках независимости, рассматривая государство как свой актив.
Чтобы работать в привычной атмосфере этому аппарату была нужна идеология, взамен дискредитированной коммунистической и внешняя указующая и поддерживающая сила. Идеология нашлась у националистов, а внешней силой стал Запад – Россия в тот момент была слишком слаба, а вчерашним провинциальным чиновникам был нужен легитимирующий их центр.
А дальше всё пошло просто: с точки зрения государственной идеологии (националистической) украинцы не русские, с точки зрения политической ориентации государственной власти Украина не Россия. Поскольку новоиспечённым украинцам надо было объяснить как так получилось, что все они (и все их предки) говорят по-русски и считают себя русскими, появилась сказка о «вечном угнетении» и «русификации». Она имела два ответвления: для совсем тупых и для тупых, что-то читавших. Тупому большинству хватало рассказов и русификации.
Не надо удивляться – большинство пользующихся интернетом и сейчас верит во всякие ереси. Просто в интернете ересей много и верующих в каждую в отдельности относительно мало, а в 90-е на Украине интернета не было. Он стал более-менее широко распространяться только в конце 90-х, до этого работала государственная пропаганда. Ей большинство и верило, поскольку привыкло верить газетам и телевизору. Детей же воспитывала «лучшая в мире» бывшая советская школа, которая до 2010 года находилась под полным контролем националистов и в марте 2014 года вновь вернулась под их контроль.
Тупым что-то читавшим, и помнящим, что где-то в летописях эта территория называлась русской землёй, объяснили, что «злые москали» («угро-финно-монголы») специально украли у украинцев имя русских. Очень простая теория заговора – никто же не спрашивает, зачем «мировому правительству рептилоидов» «миллионы лет» обманывать человечество, чтобы когда-нибудь его уничтожить, если они столь могущественны, что могут это сделать прямо сейчас. И почему они «убивают» всех, кто их разоблачает, только местного городского сумасшедшего боятся и не трогают – только он может спасти мир. Вполне укладывается в сценарий простенького голливудского фильма. Вот никто и не спросил зачем одному народу воровать у другого имя и как это вообще возможно.
Последняя точка была поставлена, когда народу объяснили, что русские никогда не попадут в европейский рай, ибо рабы, а местным повезло, они оказались в украинском государстве и теперь достаточно признать себя украинцами, чтобы быстро переквалифицироваться в европейцы. То есть, состояние украинства рассматривалось как промежуточная стадия между русскостью и европейством. Вот так они и стали маргиналами – не экономическими, не социальными, а этническими маргиналами. Из русских они выписались, европейцами не стали, а украинство – промежуточное состояние межу чем-то и чем-то и априори не может рассматриваться как нечто желанное – лишь стадия на пути к желанному.
Чем дольше эта стадия длится, тем сильнее звереют украинцы, никак не допрыгивающие до европейства. В 2004 году они на майдане жалели русских, которым в силу «рабской сущности» никогда не стать европейцами. В 2014 году они уже убивали русских, «мешающих» им интегрироваться в Европу, но ещё делили русских на «хороших» (либеральное меньшинство) и «плохих» (традиционалистское большинство). В 2022 году они уже заявляли, что «хороший русский – мёртвый русский» и требовали убить всех, включая стариков и младенцев.
При этом многие из них помнили о своих русских корнях, но русскими, которых «надо убить» себя не считали, считали себя недостаточно украинцами, но старались.
Вы можете себе представить в Рейхе еврея в форме СС, заявляющего с трибуны перед собранием «белокурых бестий»: «Я еврей и мне стыдно, что я еврей, поскольку я ненавижу евреев, так как они мешают мне стать полноценным арийцем и поэтому их надо убить всех до последнего»? Нонсенс. Его бы не стали слушать. Не факт, что даже до концлагеря довезли бы – скорее всего пристрелили бы на месте.
А на Украине до сих пор (раньше чаще) можно услышать: «Мои родители русские, я говорю по-русски, но я старательно учу украинский язык ибо мне стыдно, что я, украинец, поскольку живу на Украине, не знаю свою родную мову. Всех русских надо убить, иначе они, как мои родители, вместо того, чтобы рассказать ребёнку о величии Бандеры, заставят его учить стихи Пушкина и научат говорить по-русски». И толпа таких же «украинцев» встречает подобные откровения бурными продолжительными аплодисментами.
Мы, конечно, и дальше будем называть их нацистами (и я буду) – потому, что война, потому что они носят свастики, руны, эмблемы дивизий СС и т.д. Но в первую очередь потому, что народу для определения врага не нужны сложные рефлексии – определение врага должно соответствовать его внешней форме. Проблемы содержания народ не волнуют. Потому его и легко толкнуть на самоубийственные майданы, революции и прочие акты насилия, гарантирующие «светлое будущее всего человечества» уже завтра (вот только всех лишних убьём и заживём).
Сами же мы должны понимать сущность любого общественного явления, особенно того, с которым боремся. Иначе мы не только не сможем его искоренить, но рискуем через какое-то время повторить у себя. Украинцами ведь себя провозгласили не прибалты, не узбеки, не кто-то из народов Кавказа, а русские, веками жившие на исконных русских землях, таких же исконных, как Новгород или Смоленск.
Можно сколько угодно вздыхать о «недобитых бандеровцах», но их-то как раз вполне добили. «Циничный Бандера» — Порошенко родом из Болграда, Одесской области, в детстве несколько лет жил в Бендерах Молдавской ССР, затем учился и работал в Киеве. Тимошенко родом из Днепропетровска, фамилия по мужу, отец – Григян, мать – Телегина. Ющенко из Сумской области (граница с Россией), Денисова из Крыма, Ахметов и компания из Донецкого бассейна, братья Найемы – выходцы из Афганистана, Аваков из Азербайджана, Климкин из Курской области, Сырский из Владимирской области, Зеленский, как он любит подчёркивать, русскоязычный еврей з Кривого Рога, подавляющее большинство «Слуг народа» — русскоязычные с Восточной Украины.
Из всех украинских политиков, только выходец из Галиции Вячеслав Чорновол последовательно выступал за федерализацию, так как совершенно правильно считал, что это – единственный способ сохранить Украину от гражданского конфликта между Западом и Востоком. Но именно Юго-Восточные политики, всегда руководившие Украиной и руководящие ей сейчас, боялись и федерализации, и сближения с Россией, считая, что Юго-Восток тогда уйдёт в Россию и они окажутся никому не нужны (ибо зачем они галичанам без территорий и населения?)
А бандеровцы, за исключением кучки «идеологов» (вроде Бандеры и Мельника), ничего нового не придумавших, а просто пытавшихся въехать в политику в кармане гитлеровского френча, в основном – маргинализированное крестьянство Западной Украины, ненавидевшее поляков за многовековое господство, а русских за начало коллективизации, а также по команде греко-католических священников. Крестьянство Западной Украины маргинально во всех отношениях. Они не русские, не поляки, не православные, не католики, не свободные, не крепостные, для них не существовало социальных лифтов.
Их ненависть ко всем окружающим проистекает из их религиозной, этнической и социальной неприкаянности. Ненавидят и убивают они, в первую очередь поляков, затем венгров и словаков, поскольку они рядом. Русские дальше, до них дотянуться сложнее, поэтому и ненависть к ним выливается в действие только при редких встречах (и то, если оставить их без присмотра государства). В СССР их совершенно правильно начали демаргинализировать. Тишины и спокойствия на Западной Украине добились довольно быстро (последних бандитов переловили к средине 50-х, но крупных эксцессов не было уже с 1949 года, когда были уничтожены основные силы УПА). Просто с 1955 по 1985 год прошло всего 30 лет – не только поколения не успели смениться, но даже быт менялся крайне медленно. Процесс не был доведён до конца. Надо было ещё лет тридцать, но тут всё развернулось вспять и оказалось, что бандеровцы чуть ли не герои, в результате в бандеровцы пошла молодёжь.
Такая же, как пошла в Харькове в структуры Билецкого, такая же, как в Киеве внимала «откровениям» Корчинского, а в Одессе породила Стерненко. Их всех не с Западной Украины завезли. И воюют наиболее упорно и ожесточённо с нами никогда не видевшие бандеровцев представители Восточной Украины, многие с чисто русскими фамилиями.
Еврей не может стать арийцем, а немец семитом. Даже если очень захотят, даже, если еврей примет христианство, а немец иудаизм, всё равно они не смогут изменить свою сущность. Просто будет еврей-христианин и немец, исповедующий иудаизм. И русский никак не может стать украинцем, сколько бы он ни проклинал русских и как бы хорошо ни знал мову. Просто получится зомби – этнический маргинал.
Такие маргиналы стократ опаснее любых нацистов. Не случайно немцы поручали именно бандеровским маргиналам – этим не славянам, не арийцам самую грязную работу. Выпав из нормального человеческого общества они смертельно злы на всех, кто в нём остался. Их ненависть кристально чиста, она абсолютна, ибо не имеет никакой причины (классовой, национальной, расовой), это ненависть существа, выпавшего из цивилизации, к тем, кто в ней остался, расчеловечившегося к оставшимся людьми.
Немцы (за исключением отдельных садистов) убивали «потому, что работа такая». Они не стремились облегчить жизнь и смерть обречённым, но и не пытались доставить дополнительные страдания – просто следовали процедуре. Этот подход ужасен своим бездушием, но он в корне отличается от подхода бандеровцев и современных обукраинившихся. Эти стремятся унизить обречённую жертву, доставить ей максимальные физические и моральные страдания. Пытки ради пыток (не ради получения информации) для них норма. Так они пытаются заставить человека признать себя ниже их, расчеловеченных, или хотя бы заставить себя бояться.
Нацизм – болезнь нации. Этническая маргинальность – болезнь несостоявшейся нации. Нацисты не отрицают государство и уважают его законы, после того, как перепишут их под себя. Этнические маргиналы могут сколько угодно переписывать законы, но никогда не будут им следовать и государство им всё время будет «жать в подмышках». Денацифицировать относительно просто – достаточно показать нацисту, что идея не работает. Многие немецкие нацисты искренне денацифицировались, так как русские их победили, а согласно нацисткой теории унтерменш не может победить юберменша. Отсюда простой вывод – либо не немцы, а русские – народ-господин, либо нацистская теория не верна. Большинство немцев предпочло последний вывод.
Этнического маргинала демаргинализировать гораздо сложнее. С первым поколением это практически не работает. Его можно только нейтрализовать и заставить жить по законам государства, и то при наличии достаточного силового ресурса. Настоящая демаргинализация произойдёт только в третьем поколении, а то и дальше. Причём необходимо максимально ослабить влияние старшего поколения. Для этого лучше, чтобы его сталось поменьше, а оставшиеся не могли подать молодёжи пример успешности. Когда человек в юности выбирает дорогу, этот пример крайне важен.
Что такое этнический маргинал хорошо видно на примере Африки, где не утихают межплеменные гражданские войны, разрывающие государства и не дающие сформироваться нациям. Этнический маргинал – машина убийства, для которого война в бандитском стиле привычная среда – он так кормится. Он хуже обезьяны с атомной бомбой, так как подобная обезьяна может принести смерть и разрушения случайно, по недопониманию, а он несёт их сознательно.
Назвать этнического маргинала нацистом – сделать ему комплимент и оскорбить нациста. У нациста есть извращённая, но идея, цель, которую он считает достойной, за которую готов не только чужие, но и свою жизнь отдать. Этнический маргинал – кровожадное чудовище, вечно голодный кадавр, стремящийся пожрать всё до чего дотянется. Пожирание и уничтожение является смыслом его жизни. В первую очередь он стремится уничтожить цивилизацию и её носителей.
Именно поэтому я не переживаю об огромных потерях Украины, хоть в другой ситуации и людей было бы жаль, да и с чисто практической точки зрения, чем больше трудоспособного населения на новых территориях – тем лучше. Несмотря на то, что многие из них «не виноваты, их так учили», они уже получили свой смертельный укус и перестали быть людьми, не испортились в своём человеческом качестве (как нацисты), а перестали быть людьми, стали опасностью для человечества в качестве этнических маргиналов.
Это, кстати, хорошо понимает вырастивший их Запад. Нацистов он прятал, чтобы в дальнейшем использовать, а украинцев стремится полностью утилизировать в войне против России, чтобы их поменьше осталось, а лучше, чтобы совсем не осталось.
Поляки жалуются, что украинцы не ассимилируются и пытаются украинизировать Польшу. Это поляки – самая моноэтничная нация в Европе, переварившая все инородные вкрапления и никогда не стеснявшаяся в средствах. И украинцев к ним в ходе СВО уехало (по их данным) около миллиона, а всего они у себя насчитывают украинцев 1,5-2 миллиона. Вот эта капля в польском море устраивает ему национальное землетрясение.
Между тем польский национализм – самый радикальный из европейских. Но он столкнулся с чем-то намного более агрессивным и совершенно неуправляемым.
Так что перед этническим маргиналом надо извиниться за то, что приняли его за нациста и тут же убить без гнева и пристрастия, как убивают бешенную собаку – не потому, что она собака, а потому, что бешенная. Конечно, только в том случае, если закон предоставляет такую возможность, например, на поле боя. Закон надо уважать, иначе не заметишь, как сам станешь не доросшим даже до нацизма (простенькой идеологии для простачков) маргиналом без роду, племени, без государства.
ukraina.ru
