В ближайшие месяцы мы сможем понять, насколько эффективной могла бы быть российская стратегия приручения Януковича, разработанная в 2014 году, если бы до самого своего панического бегства Виктор Фёдорович не страдал излишней самоуверенностью.
Именно так, Янукович до момента своего бегства из Киева был значительно более уверен в своих силах и в способности подавить майдан, чем Лукашенко 13-17 августа 2020 года. Об этом свидетельствуют их действия.
Янукович даже на переговоры с оппозицией пошёл потому, что считал, что таким образом успокоит Запад, майдан после этого разойдётся, а свои обещания оппозиционерам он потом возьмёт назад. Например, обещанные им выборы в конце 2014 года, а не весной 2015 года (как было положено по закону) могла просто не назначить Рада. Или Конституционный суд заявил бы, что соглашение Януковича и оппозиции не соответствует нормам Основного закона.
Янукович не просил Путина создать резерв силовиков на границе (хотя ему бы тоже такую услугу оказали) — он был абсолютно уверен в том, что его силовики будут хранить ему абсолютную верность. В полиции он не ошибся, армейское руководство (кроме министра) пыталось выждать и уклониться от участия в конфликте, а большая часть сотрудников СБУ перешли на сторону мятежников, хоть председатель службы и остался верен назначившему его президенту.
Не знаю, испытывал ли Лукашенко недоверие к кому-то из своих силовиков конкретно, но он подстраховался. Сформированный по его просьбе Путиным резерв российских силовиков явно не был нужен для подавления уличных протестов. С этим лукашенковская милиция, КГБ и армия справились бы даже если бы появились «неизвестные снайперы» и вооружённые организованные банды боевиков.
Резерв имел смысл только на случай, если бы в рядах белорусских силовиков возникли колебания. В таком случае, ввод российского резерва, сплотил бы силы, сохранившие верность президенту, вселил в них уверенность и парализовал активность изменников — воевать надо было бы уже не против Лукашенко, а против России, а это невыгодно материально и опасно для жизни.
Основания опасаться измены части силовиков у Лукашенко были. Вся вторая половина первой недели протестов была ознаменована утратой белорусской властью контроля над отдельными сегментами государственного аппарата. Изменники активно проявили себя в сфере СМИ, в науке, культуре, на дипломатической службе, начались шатания в местных администрациях. Не сложно было предположить, что следующим шагом, окончательно ломающим власть, должен был стать переход «на сторону народа» части силовиков.
Не требовалось даже, чтобы их было много. Общее число бюрократов, журналистов, деятелей науки и культуры «поддержавших народ» не превысило нескольких сотен, но их демарши привели власть в растерянность и посеяли в её рядах неуверенность, особенно сильно ощущавшуюся с четвёртого, по седьмой день протестов. В этих условиях измена даже пары десятков силовиков создала бы впечатление полного распада власти, и это впечатление на фоне явной неуверенности Лукашенко могло бы стать для него критическим.
Именно поэтому заявление России о создании резерва силовиков и о готовности помочь белорусской власти, как в случае открытого внешнего вторжения, так и в случае продолжения против Минска агрессии в форме майдана, сыграло решающую роль в стабилизации ситуации. Это может показаться странным, но неуверенность Лукашенко сыграла позитивную роль, в то время как самоуверенность Януковича оказалась пагубной и для него, и для страны.
Ещё раз подчеркну, что Янукович до последнего момента был настолько уверен в своей способности победить майдан (скорее даже перехитрить его), что игнорировал рекомендации Кремля не идти на переговоры с мятежниками и жёстко подавлять любую попытку вывести протест за рамки действительно мирного стояния на площади. Боевики жгли и калечили «Беркут», одно за другим захватывали общественные здания и государственные ведомства на Крещатике и в окрестностях, но Янукович никак на это не реагировал.
Вместо этого он раз за разом вступал в переговоры с троицей Яценюк/Кличко/Тягныбок, хоть давно было ясно, что они майдан не контролируют. Он даже верным Азаровым пожертвовал.
Делалось это для того, чтобы сохранить «путь на Запад», возможность проведения после майдана «многовекторной политики». Янукович искренне верил, что он и 15 миллиардов долларов кредита от России получит, и инвестиции Москвы в стратегические промышленные предприятия Украины, и Соглашение об ассоциации с ЕС подпишет. Вот только сохранение «многовекторности» предполагало, что майдан разгонять ни в коем случае нельзя.
Дело даже не в том, что Запад не простит (Запад прагматичен, если надо он умеет делать вид, что прощает). Дело в том, что разгон майдана не является разовой акцией по очищению улиц столицы от пехоты (пушечного мяса) мятежа. Для прекращения давления на власть необходимо вырвать политические корни протеста. В конкретных условиях Киева 2014 года это значило арестовать и посадить лидеров майдана, чьи действия носили отчётливый характер организации государственного переворота, вытравить пятую колонну в СМИ и в бюрократических структурах, лишить бюджетной поддержки «деятелей науки и культуры», замешанных в публичной поддержке мятежников, зачистить иностранные организации, работавшие на Украине и поддержавшие мятеж.
Сделай Янукович всё это — и никакой майдан ему бы больше не угрожал, но и путь на Запад был бы закрыт. Даже не потому, что Запад бы обиделся (хоть Запад бы обиделся). Просто в стране был бы надёжно зачищен прозападный политический фланг, а пророссийский получил бы второе дыхание.
Если мы сейчас посмотрим на действия Лукашенко в Белоруссии, то там во всю развёрнут как раз второй этап подавления майдана. Боевики уже сидят. Люди с хорошими лицами бездумно, во всё уменьшающемся количестве, топчутся по улицам, не представляя для власти серьёзной опасности. Силовики на каждой акции задерживают активистов. Такими темпами оппозиция скоро лишится всего своего актива. Главари белорусского майдана или в тюрьме, или за границей. Фронда в СМИ и в интеллигентской среде подавлена, в том числе и с помощью российских специалистов. Лукашенко своими руками отрезает себе путь на Запад. Не потому, что Запад обижается (хоть Запад обижается).
Лукашенко уничтожает в белорусском обществе активную прозападную прослойку, переводит её в разряд вне закона.
Но зачистка далеко не полная. Государственный аппарат чистке пока не подвергнут. Резко исчезнувшие из белорусского информационного пространства идеологи литвинства из «экспертного» окружения Лукашенко, на деле никуда не делись. Они просто не могут публично одобрять действия власти, поскольку в таком случае их объявит изменниками целевая аудитория, но они не могут и выступить против Лукашенко (даже понарошку) — слишком высок накал противостояния, чтобы публично примкнуть к одной стороне и не потерять всякие перспективы поддержания нормальных отношений с другой. Поэтому они благоразумно легли на дно и стараются пока не отсвечивать.
Не думаю, что Лукашенко, очень чётко разбирающийся со своей оппозицией, не видит своих недоработок, или что ему некому подсказать. Более вероятно, что он пытается сохранить основу, скелет, прозападной ориентации в белорусской власти, резонно полагая, что если это будет сделано, что при благоприятных условиях общественное мясо само нарастёт.
В конце концов, Запад не в последний раз объявляет Лукашенко «кровавым диктатором». Более того, лет двадцать назад ЕС был абсолютно единодушен в неприятии Лукашенко и считал его «последним диктатором Европы». Теперь же «Старая Европа» больше озабочена «диктатурой Орбана» в Венгрии и гомофобией польской власти, чем проблемами Белоруссии. Они, конечно, Лукашенко осуждают, но в отличие от по уши замазанных в минском майдане Польши, Прибалтики и Украины, не торопятся заявлять о признании Тихановской президентом и вводить против Лукашенко жёсткие санкции. Причём даже не скрывают, что опасаются слишком большой жёсткостью толкнуть Лукашенко в объятия России.
То есть, «Старая Европа» пытается дать Минску шанс на сохранение в перспективе «многовекторности».
Судя по всему Лукашенко эти сигналы уловил и интерпретировал совершенно правильно. Если вы внимательно прочтёте его интервью российским журналистам или его сообщение прессе о результатах переговоров с Путиным в Сочи, то обнаружите там большую часть тезисов, озвучивавшихся Лукашенко до 9 августа, когда он резко конфликтовал с Россией. Эти тезисы немного завуалированы, прикрыты «братской риторикой», но всё равно выпукло проступают сквозь полупрозрачные драпировки.
Многовекторная политика была правильной, просто враги воспользовались белорусской доверчивостью. Россия должна помогать «младшему брату» (хорошо, что дали кредит, хоть Лукашенко он, оказывается, был и не нужен, он готов был не только не принимать у России полтора миллиарда, но даже миллиард вернуть из ранее взятых). Так он скоро скажет, что деньги ему вообще навязали. Он прямо намекнул, что как только он нормально поговорил с Путиным, энергетические проблемы (читай, вопросы цены на нефть) решились.
Правда, если новый договор не подписывали, а старый действует, то непонятно, что же он решал.
Российские войска в Белоруссии вновь не нужны. Ещё вчера дрожавший перед гипотетическим НАТОвским вторжением и буквально требовавшим защиты не только от России, но от всего ОДКБ, Лукашенко уже заявляет, что Белоруссия защитит не только себя, но и Россию. Политическая реформа будет, но когда-нибудь потом, а пока надо всем белорусским партиям пройти перерегистрацию. Ну и наконец, вновь никто не может управлять Белоруссией, кроме Лукашенко, который не за власть держится, а народ спасает.
Спасибо, что хоть в этот раз не добавил, что спасает от российских олигархов, но ещё не вечер.
В целом, Лукашенко демонстрирует намерение и дальше играть с Россией в многовекторность. Его испуг прошёл, и он уже пытается вновь пугать Россию, что если Лукашенко снесут, то не только «танки НАТО» будут «под Смоленском», но и майдан уже через неделю окажется в Москве.
Думаю, что Лукашенко неисправим. Не потому, что он какой-то особенный русофоб. Я охотно верю, что он неплохо относится к России. Но он действительно считает себя особенным, не понятым в России спасителем Белоруссии. Я почти уверен, что он, даже когда в одной фразе умудряется сам себе трижды противоречить, на самом деле не врёт. Он так думает.
Следовательно, скорее всего, он сейчас попытается с опорой на Россию окончательно задушить белорусский майдан, после чего «забудет» все устные обещания, которые давал. Если же что-то было зафиксировано письменно, то Лукашенко найдёт тысячу причин, почему это невозможно исполнить прямо сейчас или почему можно исполнить, но так, что лучше не исполнять. Как только майдан окончательно будет додавлен, Лукашенко, через сохранившего должность Макея (который уже записался в жертвы белорусского майдана, якобы его семье угрожали) вновь начнёт зондировать почву по нормализации отношений с Западом.
Цель та же — балансирование влияния России.
При этом Лукашенко будет уверен, что майдан он раздавил всерьёз и надолго, не понимая, что набор майданной пехоты — дело нескольких недель. Ведь те 25-30% белорусов, которые выступали против него сейчас, никуда не делись, наоборот, не исключено, что их ряды пополнились новыми сторонниками. Молодым креативным «революционерам» всегда симпатизируют больше, чем старой косноязычной власти. И за полевыми командирами и публичными лидерами майдана дело не станет.
Кто знал Тихановскую полгода-год назад? А сейчас она уже целый «избранный президент» Белоруссии по польско-прибалтийской версии. Надо сказать, что Тихановских в Белоруссии никак не меньше, чем «в Бразилии Педров». Сохраняя позиции в белорусской власти прозападных политиков (и откровенных предателей) приложивших руку к подготовке нынешнего майдана, давая им полную возможность и дальше координировать свои действия с западными партнёрами, Лукашенко создаёт все условия для быстрого восстановления и даже наращивания майданных сил.
Однако надо иметь в виду, что формат, в котором сейчас Москва начинает работать с Лукашенко был выработан ещё во время кризиса 2013-14 годов на Украине. Под Януковича, от которого, напомню, как и от Лукашенко, требовали своими силами начать бескомпромиссное подавление майданного мятежа, определяя это как главное условие получение физической поддержки России. При этом было понятно, что воспользовавшись российской помощью для избавления от майдана и получив кредиты, Янукович всё равно будет пытаться вернуться в политике многовекторности.
Общую ситуацию в Киеве и настроения украинской элиты в Кремле знали хорошо. Следовательно и контрмеры готовили.
Надо понимать, что при сохранении пятой колонны во власти, но при отсутствии у неё уличной поддержки, бороться с Лукашенко его изменники могут только в формате дворцового переворота. Организовать таковой в белорусских условиях несложно. Но переворот должен приносить его организаторам бонусы. Поскольку организаторами переворота в Белоруссии могут быть только евроинтеграторы, они должны быть на сто процентов уверены, что на место Лукашенко им удастся посадить евроинтегратора.
Если бы переворот произошёл на волне майдана или хотя бы майдан бы мог оперативно поддержать дворцовых революционеров, у них бы возможно и получилось. Но они уже продемонстрировали свою неспособность оперативно согласовывать действия «за доской», в режиме реального времени, в условиях инициированного ими майданного блицкрига против Лукашенко. Как только события начали развиваться не по предписанному плану, майдан быстро сдулся, а критически важная для его победы часть предателей во власти так и не выступила, осознав, что победа ускользает от майдана.
Сейчас, на волне ожесточённого противостояния, все, кто работает в лукашенковской власти для майдана враги. Они могут договариваться с поляками, но им будет очень трудно завоевать доверие нового поколения майданных полевых командиров. Новые придут «в революцию» уже убеждённые майданной пропагандой, что не только у Лукашенко, но и у всех его «пособников» руки по локоть в крови «замученных в застенках» «героев майдана». Переубедить их будет сложно, а без абсолютного взаимного доверия нельзя согласовать действия дворцовых заговорщиков и майдана.
Если же эти действия не будут согласованы, то даже в случае гипотетического устранения Лукашенко группой дворцовых заговорщиков, Россия получает достаточно времени, чтобы своевременно вмешаться, и, с опорой на здоровые силы в системе управления белорусским государством и в силовом блоке, привести к власти политика, ориентированного на Россию. Который проведёт нужные реформы, после чего объявит общенациональные выборы, на которых победят пророссийские силы.
Однако, чтобы этот механизм действовал, необходимо бдительно следить, чтобы не восстановился союз между уличными активистами майдана и дворцовыми заговорщиками, которые в этот раз улицу предали. Основными посредниками по налаживанию отношений между улицей и пятой колонной во власти, как это было и при подготовке текущего майдана, должны стать представители литвинской «экспертной» команды при Лукашенко. Они вхожи в белорусскую власть и пользуются там доверием, им доверяют поляки, давно с ними работающие, и для белорусской улицы они не чужие.
Идеология литвинства лежала у истоков белорусской многовекторности, формируя политическую альтернативу предполагавшей ориентацию на Россию теории единого народа. Искоренение (маргинализация) этой идеологии, выведение её из активного белорусского политического оборота, может стать важнейшей гарантией невозможности возвращения белорусской власти к политике многовекторности. С литвинством исчезает цемент, скрепляющий разные социальные слои майдана (бюрократию, интеллигенцию и улицу) в единое целое. Более того, подавление литвинства будет неизбежно возвращать белорусскую власть к идее единонародности. Этого потребует логика политической борьбы.
Точно так же, если бы Янукович слушал добрые советы старших товарищей, подавил бы майдан и сохранил бы за собой власть, для недопущения его повторного скатывания в прозападную многовекторность, от него бы потребовали искоренения идеологии украинского нацизма и возвращения к идее трёх братских народов.
ukraina.ru
