Столкновение украинского и российского военных флотов видится рубежным событием в противостоянии двух стран. Киев показал свою полную и самоубийственную неадекватность, готовность пожертвовать чем угодно ради втягивания России в вооруженный конфликт. Почему горячей точкой оказалось именно Крымское побережье – и где можно было бы ожидать нового обострения?
Пока что единственным практическим результатом введения Киевом военного положения становится перевод всего, что на Украине причисляется к силовым структурам, в состояние готовности «полная».
Новости партнеров
Если рассуждать логически, то вся махина ВСУ должна разом прийти в движение: зазвучать сирены в казармах, включиться активные локаторы, оставшиеся пока в живых катера – выйти на патрулирование прибрежной зоны, тыловики – начать пересчитывать танковое топливо, военкоматы – сдувать пыль с мобилизационных листов и все тому подобное. То же самое должно касаться и СБУ, которая перешла на военный режим еще ночью (если верить официальным данным), и киевской полиции, до которой дошло позже всех.
На самом же деле само объявление о полной готовности ни к чему особенному не привело. Ни в одном украинском силовом ведомстве подобного рода статусы готовности никто не соблюдает. В подавляющем большинстве нет даже регламентирующих уставных документов, которые должны регулировать этот самый статус «полной» боеготовности.
Некоторое обострение артиллерийской и минометной перестрелки на линии фронта в Донбассе совпало по времени с операцией по аресту украинских военных кораблей. Чистое это совпадение или нет – оценить нелегко. Другое дело, что под обстрел попали жилые кварталы Донецка, чего давно не было. Но в то же время это те самые кварталы, которые ранее регулярно попадали под огонь с украинской стороны: примыкающие к аэропорту. Боестолкновение на Бахмутской трассе и на приморском направлении у Саханки – тоже дело привычное, как и «рейды» 72-й бригады на светлодарской дуге.
Но формально армия соседнего государства перешла в состояние полной боевой готовности, и в этом государстве объявлено военное положение (пока только указом Порошенко, но нет сомнений, что и Верховная рада примет аналогичное решение). Кроме того, Порошенко принял решение о частичной мобилизации, и это означает эскалацию напряженности непосредственно у российских границ.
С практической и дипломатической точек зрения такие демарши Киева требуют ответа.
С российской стороны до воскресенья, 25 ноября, последовательно переводили все кризисные истории в политический или даже информационно-пропагандистский режим: вот в Киеве скоро выборы, потому они и буянят. И тут надо наконец произнести вслух, что кризис в отношениях с Украиной носит военно-политический, а отнюдь не предвыборный характер. Украина превратилась в системного военно-политического врага, который не задумываясь применяет военные средства и подрывные методики даже на грани самоубийства.
Пожертвовать тремя (а при другом развитии событий – пятью) военными кораблями и 21 военнослужащим, включая трех офицеров – серьезная цена для введения частичного военного положения. Несколько лет идет разрушительная война с тысячами погибших – никто военного положения не вводил. А тут не ждали.
Новости партнеров
В российском экспертном и политическом сообществе события у Керченского пролива восприняли почему-то чуть ли не с удивлением. Между тем люди, вовлеченные в украинскую повестку, начиная с лета ожидали обострения обстановки как раз вокруг Азовского моря.
Тематика Азова именно в военном плане всерьез рассматривалась с того момента, как Киевом было принято странное решение о создании в Бердянске новой военно-морской базы. После этого начались захваты российских гражданских кораблей. Заранее было понятно, что «база ВМС» в Бердянске нежизнеспособна как по-настоящему военный объект. Задержанные Россией артиллерийские катера типа «Гюрза» (как их еще называют, «плотики») могут базироваться на нее только как пираты Карибских морей на Тортугу: захватили российский сейнер, отбуксировали его в Бердянск, получили призовые и затаились в ожидании новой добычи.
С воскресенья, 25 ноября, даже этот сценарий исключен: «плотики» теперь за пределы украинских территориальных вод не выйдут. Остерегутся. После спуска их на воду в прошлом году катера торжественно укомплектовывались наиболее патриотически настроенным плавсоставом.
Особо была пропиарена история о том, что командирами «плотиков» назначались те самые бывшие курсанты ЧВВКУ им. Нахимова, которые в 2014 году отказались принимать российское гражданство и демонстративно хором исполнили «Ще не вмерла Украина», после чего были встречены как герои в Одессе. Теперь они лейтенанты и капитаны «плотиков». И на Украине сутки раскручивается скандал вокруг капитана «Никополя», который сдался российским пограничникам, потому на него не была высажена абордажная команда, и «Никополь» своим ходом дошел до Керчи. То есть даже самый и свидомый плавсостав идти на дно оказался не готов.
По этой же причине можно почти полностью исключить масштабные провокации против непосредственно Крыма: это может быть очень больно. Также ограничены и возможности действий Украины в воздухе. Сложно представить себе и какие-то вооруженные провокации на сухопутных участках российско-украинской границы.
Единственной опасной зоной в такой обстановке остается Донбасс. Вряд ли сейчас немедленно вся украинская армия поднимется в штыки и пойдет на прорыв фронта по заранее подготовленному плану. Но есть несколько проблемных зон, где возможен украинский извод местечка Гляйвице. В первую очередь это Мариуполь, где несложно организовать «самострел» нескольких жилых зон. После этого можно говорить о новом casus belli и возобновлении полномасштабных боевых действий.
Многие эксперты ссылаются на слова Путина о «ликвидации украинской государственности» в случае возобновления полномасштабных боевых действий по всей линии фронта. Якобы эта ясно высказанная позиция сдерживает и будет сдерживать от самоубийственных военных шагов. Но события в Керченском проливе показали, что никакие слова никого уже давно не сдерживают.
Если до событий в Керченском проливе все же можно было говорить об адекватности практики Киева на российском направлении, то сейчас степень этой «адекватности» можно поставить под сомнение.
Новости партнеров
Втягивание России в прямой вооруженный конфликт даже ценой самоубийственных потерь – действующая стратегия Украины. И донецкое направление – единственное, где ВСУ могут рассчитывать на частные тактические успехи, одновременно взывая к международной помощи.
Тут главное не скатиться снова в разговоры о «едином братском народе» и, следовательно, невозможности крупного конфликта. Все давно уж возможно. Чтобы затем снова не удивляться, как так вдруг получилось, было бы неплохо заранее приготовиться к любым ходам со стороны ВСУ и СБУ, какими бы фантастическими они ни представлялись на первый взгляд.
