16 февраля российские войска, вопреки заявлениям Запада, так и не вторглись на территорию Украины. А значит острая фаза кризиса сходит на нет, и пора зафиксировать некоторые изменения в диспозициях игроков. Особенно заметные подвижки произошли на европейском контуре.
Ни для кого не секрет, что с Европой в мире все меньше и меньше считаются. Великие державы, некогда устанавливавшие мировой порядок, сейчас погрязли в решении внутриевропейских проблем, а также отказались от субъектности в международных отношениях в пользу Соединенных Штатов. О планах по превращению Евросоюза (под управлением «каролингской оси» в лице Франции и Германии) в альтернативный центр силы многополярного мира сейчас мало кто вспоминает.
Новости партнеров
Да, до недавнего времени подобный расклад европейцев устраивал. Не нужно ни за что отвечать, брать на себя риски, участвовать в сложных схемах и планах – знай вкладывай деньги в экономику и развивайся. Однако проблема в том, что в последнее время Соединенные Штаты стали вести себя на мировой арене все более и более агрессивно, втягивая за собой весь западный блок в конфликты. Вслед за Афганистаном и Ираком последовала Россия, Иран, а теперь Европу пытаются втянуть в противостояние первой экономической державе мира – Китаю. Понятно, что подобный рост амбиций, помноженный на серьезную внутриполитическую нестабильность Соединенных Штатов, не может внушать европейцам ни доверия, ни надежности.
Поэтому когда Европе снова указали ее место – Москва и Вашингтон стали вести диалог о европейской безопасности без участия тех же Франции и Германии – Париж и Берлин начали приходить в чувство и возвращаться в игру. Справедливости ради, они не стали плакаться или жаловаться – вместо этого попытались продемонстрировать России и США что Европу рано списывать со счетов. Что она может проявлять активность, а также обладает субъектностью. И украинский кризис предоставил Макрону и Шольцу возможность свою активность и субъектность доказать.
Действий много
С активностью вопросов по итогам кризиса нет. «Европа точно сыграла позитивную роль и продемонстрировала инициативу, которая поспособствовала деэскалации. Временной, промежуточной – но деэскалации. Она является результатом тех договоренностей, которые достигли Макрон и Шольц в ходе своих турне в Москву, Киев и Вашингтон. Судя по всему, договорились об активизации процесса реализации Минских соглашений. По крайней мере, подтвердили, что Украина не будет от них отказываться. Не будет пытаться их переписать и станет реализовывать в том виде, в котором они существуют. Таким образом, Макрон и Шольц оживили процесс реализации Минских соглашений», — поясняет замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Дмитрий Суслов.
На фоне фактического отсутствия прямого российско-американского диалога по Украине именно лидеры Франции и Германии были основными переговорщиками. И в ходе этих переговоров они, конечно, затрагивали не только украинские темы. «Может быть также обсуждались более широкие и фундаментальные вопросы – те гарантии безопасности, которые Россия представила», — говорит Дмитрий Суслов. И тут, безусловно, самой яркой подвижкой стали слова Шольца о принципе неделимой безопасности. «Для нас, немцев, и для всех европейцев совершенно ясно, что устойчивая безопасность не может быть построена против России, а только с Россией. Мы здесь едины – и в НАТО, и в Европейском союзе. Поэтому должно быть возможно найти решение. Какой бы сложной ни была сейчас ситуация, я не готов описывать её как безвыходную», — заявил канцлер. С единством он, конечно, перегнул – та же Польша и страны Балтии, например, в страшном сне видят Россию как часть общеевропейской системы коллективной безопасности. Но, во-первых, после нынешнего кризиса (когда все подошли к краю войны и заглянули в ядерную бездну) число сторонников нормальной (а не конфронтационной) системы безопасности в Европе резко выросло. Во-вторых, строго говоря, Шольц говорил о «всех европейцах». А поляки с прибалтами ментально совсем не европейцы – они скорее атлантисты. Их внешняя идентичность ставит на первое место все-таки связи с США, а не интересы Европы.
Ответственности не очень
Что же касается субъектности, то здесь все сложнее. Активность подразумевает действия, а вот субъектность касается возможностей принимать самостоятельные решения – и их, судя по словам экспертов, не было. «Самостоятельности Европы в этом вопросе я не увидел. Все инициативы Макрона и Шольца были согласованы с США, их позиции не отличаются от американцев. К тому же надо посмотреть, будет ли Украина реализоывать эти договоренности, Наконец, европейские страны – Германия и Франция – не перечили США в плане истерики по неминуемому российскому вторжению», — говорит Дмитрий Суслов.
Новости партнеров
Впрочем, следует отметить, что тот же Шольц говорил, что оснований для эвакуации граждан Германии из Украины он не видит, как и неизбежности войны. Макрон уверял, что по итогам московских переговоров он тоже не увидел готовности России вторгаться. Однако, как верно отмечает Дмитрий Суслов, «однозначной позиции о том, что истерика вокруг российского вторжения на Украину нагнетается искусственно, европейцы не делали». По словам эксперта, немцы лишь проявили частичную субъектность – «в том, что они отказались поставлять на Украину тяжелое вооружение и ограничились лишь символическими шагами».
Так что экзамен Европа сдала, но отнюдь не на «отлично». Чтобы повысить свою оценку – как в дневнике, так и со стороны окружающих – Франции и Германии нужны дополнительные задания. Так, например, многое будет зависеть от того, сможет ли Шольц быстро и без особых проблем добиться начала работы Северного Потока-2 – важнейшего экономического, а также политико-идеологического проекта, в котором слились национальные интересы Германии и России. Если сможет, если он с Макроном сумеют принудить Киев выполнять Минские соглашения – то, возможно, с Европой начнут все больше и больше считаться.
