Война, которая идет между США и Китаем в экономическом, информационном и кибернетическом пространстве, выплескивается в том числе в российское инфополе. «Война» — это не преувеличение, а точная и дословная цитата из выступления Стива Бэннона — человека, который привел Трампа в Белый дом и который уже заявлял о том, что Россию можно (и, видимо, нужно) использовать для изоляции Китая. «Мы воюем с Китаем, — говорил Бэннон в июле на выступлении в Лондоне, — и мы побеждаем», — добавлял он. А для победы нужно не только сломать экономику КНР, нужно еще и сделать так, чтобы у Пекина не осталось союзников и партнеров, готовых участвовать в его глобализационном проекте, и в этом случае на планете останется один глобализационный проект — это всем уже изрядно надоевший Pax Americana.
Когда российскому читателю попадается на глаза очередной фейк о том, что «китайцы срубили все леса», «купили всю воду в Байкале» или «скоро захватят Сибирь» — читатель может быть на сто процентов уверен, что перед ним результат очень хорошо профинансированной антикитайской информационной кампании, которая сейчас развернулась от Лимы до Владивостока. Более того: в темник антикитайской пропаганды постоянно добавляются новые темы и вот сейчас, например, идет работа по дискредитации проекта «Один пояс — один путь» и даже в телеграм-каналах появились вбросы о том, что Китай якобы готовится вместе с США отбирать у России «Северный морской путь» и нефтегазовые месторождения российской Арктики.
Новости партнеров
Возможно, это совпадение, но интенсивность антикитайских информационных вбросов резко возрастает в преддверии важных дипломатических событий, таких как предстоящая встреча президента Путина и председателя Си на Восточном экономическом форуме или проходящий сейчас Форум сотрудничества «Китай — Африка». Наши американские оппоненты транслируют на весь мир один и тот же месседж: «сотрудничество с Китаем — это ловушка, а вот кредиты от МВФ — это хорошо», видимо, рассчитывая на то, что у жителей стран, в которых МВФ уже успел продуктивно поработать, слишком короткая память, а желание разбираться в вопросе отсутствует напрочь.
С прагматичной точки зрения китайские экономические предложения имеют несколько неоспоримых преимуществ по сравнению с американскими схемами экономического взаимодействия. Эти преимущества в очередной раз открытым текстом обозначил председатель Си в своем выступлении на Форуме сотрудничества «Китай — Африка».
Главная специфика китайских инвестиционных предложений: никакой лишней политики, точнее, никаких политических претензий или условий, выходящих за рамки обеспечения безопасности конкретных проектов, финансируемых китайскими деньгами. Пекин не занимается благотворительностью, и его инвестиции везде, от Африки до России, построены на вполне прагматичных соображениях. Однако если сравнить с тем же МВФ, который в обмен на деньги может потребовать и зачастую требует, например, поднять цены на газ для населения или лишить его льгот, уволить бюджетников или организовать специальные судебные структуры, выступающие в роли не подчиняющихся местным властям систем контроля над внутренней политикой, то получается, что китайские инвестиции — честнее. В том смысле, что в них гораздо больше экономики и намного меньше политики. По крайней мере, в требованиях поднять цены для населения или уволить конкретного прокурора или премьера Пекин пока замечен не был, что очень выгодно отличает его в глазах потенциальных партнеров.
Более того: Китай при определенных условиях готов вкладывать деньги просто в социальную стабилизацию и развитие наиболее уязвимых стран — на том же форуме Си Цзиньпин заявил о том, что 15 миллиардов долларов будут выделены в виде безвозмездной помощи, беспроцентных займов и льготных кредитов. Это тоже своего рода инвестиции — только не в классическом финансовом смысле слова. Китайское руководство исходит из логичного предположения, что если построить в африканской (да и не только в африканской) глуши условные «фельдшерский пункт и дорогу», то в будущем местные жители будут относиться к представителям КНР с определенной долей благодарности и что поднять их на «антикитайский майдан» будет сложнее, несмотря на все усилия местного американского посольства. Более того: специально, чтобы купировать обвинения в использовании «долговых ловушек» в качестве инструмента дипломатического давления, председатель КНР пообещал списать многомиллиардные долги африканских стран, которые находятся в наиболее тяжелом экономическом положении. В этом смысле действия КНР похожи на российскую политику в отношении невозвратных кредитов эпохи СССР.
Еще одно важное отличие подхода китайцев от американских альтернатив — это готовность вкладываться в инфраструктуру, которая послужит не только им самим. Американские СМИ по этому поводу любят «подкалывать» сторонников проекта «Один пояс — один путь», подчеркивая, что полученные кредиты или вложения в уставной капитал проектных компаний в любом случае пойдут на создание портов, скоростных трасс и железнодорожных путей для вывоза китайскими корпорациями ресурсов — и не более того. На самом деле проекты почти всегда подбираются и структурируются таким образом, чтобы приносить пользу всем заинтересованным сторонам. Например, очевидно, что в случае реализации проекта высокоскоростной пассажирской магистрали Москва — Казань, интерес к которой проявляет китайский «Фонд Нового шелкового пути», пользу от него получат прежде всего россияне.
И последнее, самое важное: Пекин готов координировать свой интеграционный проект с другими интеграционными проектами в Европе (ЕС), России и ближнем российском зарубежье (ЕАЭС) и Африке, что очень выгодно отличает его подход от американского принципа: один гегемон, один «вашингтонский консенсус», одна главная мировая валюта — американский доллар. Конкуренция глобализационных проектов — это процесс, который выгоден для всех, кроме Вашингтона и именно об этом нужно помнить, когда кто-то в очередной раз будет размахивать в инфополе фейками про ужасную «китайскую угрозу».
