Варианты разрешения кризиса на польско-белорусской границе
Вроде смешная проблема: поссорились далеко не великие державы, и в результате скандала, больше напоминающего разборки детишек в песочнице, постепенно нарисовался столь же смешной кризис — 4–5 тысяч мигрантов, рвущихся через белорусскую границу в Польшу и дальше в Германию.
Но, вопреки формальной логике, кризис нарастает, к границе стягиваются войска, звучат всё более жёсткие заявления, в воздухе запахло порохом, а европейская война, которую США с завидным упорством пытаются навязать России последние годы, и от которой Москва в очередной раз ловко увернулась буквально этой весной, вновь замаячила в повестке дня.
Почему столь незначительное изначально событие приводит к столь драматическим последствиям?
Дело в том, что любой современный кризис — многослойный. Интересы непосредственных участников формируют лишь верхний, самый незначительный, слой. Далее любой кризис начинает вписываться в глобальную повестку, характеризующуюся жёстким, на грани фола, противостоянием великих держав. США, Россия и Китай маневрируют, пытаясь переформатировать под себя постамериканский мир таким образом, чтобы не сорваться в глобальную ядерную войну. То есть непосредственное столкновение великих держав (как это было до Второй Мировой войны включительно) заменено информационными, гражданскими, региональными войнами, конфликтами второстепенных стран, разной степени интенсивности и продолжительности внутренними и международными кризисами.
С этой точки зрения каждый очередной кризис является чем-то вроде стратегической наступательной или оборонительной операции эпохи прошлой мировой войны. Его результаты могут резко изменить позиционирование сторон: чьё-то стратегическое положение резко ухудшить, а чьё-то — столь же резко улучшить. Но в данном случае Верховные главнокомандующие в Москве, Пекине и Вашингтоне имеют дело не с послушными исполнительными генералами, командующими национальными армиями, а с сонмом самостоятельных и полусамостоятельных, более или менее лояльных, адекватных и исполнительных союзников, которые имеют собственные интересы и взаимодействуют в государством-протектором лишь в той мере, в какой считают необходимым для защиты этих самых собственных интересов.
Поэтому любой кризис в современном мире развивается не так, как планировали его инициаторы и, зачастую, приводит к неожиданным последствиям, поскольку он подвержен постоянному воздействию разноуровневых и разнонаправленных сил глобального, регионального и местного значения. Плюс на него накладывается внутриполитическая борьба во многих государствах, где разные элитные группировки порой диаметрально противоположным образом оценивают действенность и эффективность предлагаемых методов разрешения кризиса и желаемые его итоги. При этом часть великих держав в отдельные периоды рассматривает некоторых своих младших партнёров как расходный материал, который не жаль бросить в топку войны, если туда удастся затянуть геополитического противника, а самому остаться в стороне. Впрочем, аналогичным образом — как расходный материал — рассматривают своих старших партнёров и некоторые младшие союзники, уверенные, что ради их местечковых интересов сверхдержава просто обязана жертвовать своими глобальными.
Всё это создаёт достаточно хаотическую обстановку, в которой бывает крайне трудно определить рациональное зерно кризиса. Без решения этой проблемы кризис урегулировать невозможно, ибо, не понимая его первопричины, мы будем предлагать никого не устраивающие компромиссы.
Итак, белорусско-польский кризис, как и любой подобный в истории человечества, может быть урегулирован мирным путём и может сорваться в вооружённый конфликт любой интенсивности и любого размаха.
О возможных сценариях начала военного конфликта мы писали в прошлой статье. Поэтому сегодня рассмотрим интересы, толкающие государства к военному противостоянию, а затем перейдём к мирным вариантам разрешения конфликта.
Кризис начался с обещания Александра Лукашенко больше не сдерживать мигрантов, идущих в Европу через Белоруссию. Причина — ЕС непосредственно участвовал в попытке переворота в Белоруссии, целью которого было смещение Лукашенко. Обида белорусского президента понятна, поскольку в последние лет десять он проводил «многовекторный», а по сути, всё более проевропейский курс и сам под чутким руководством ЕС вырастил те силы, которые в августе 2020 года стояли в двух шагах от победы белорусского майдана.
Запад угрозы не испугался, поскольку Белоруссия была не самым популярным, чтобы не сказать самым непопулярным маршрутом, по которому мигранты двигались в Европу. Тотальный контроль власти спецслужб над обществом и ситуацией в стране не располагал к попыткам незаконной миграции. Но вдруг, по какому-то чудесному наитию, мигранты полюбили белорусский маршрут именно тогда, когда это стало выгодно официальному Минску. Запад обвиняет Лукашенко в том, что он умышленно завозит мигрантов с Ближнего Востока, белорусы этот факт официально отрицают, а неофициально хитро усмехаются и намекают на страшную месть.
Для нас в данном случае не имеет принципиального значения, сами ли мигранты пронюхали об изменившейся позиции Минска или белорусские власти им помогли. Поэтому просто зафиксируем факт — поток мигрантов через Белоруссию стал увеличиваться, но критических размеров не достиг. Рвались они в Польшу и Литву (меньше в Латвию) имея конечной целью Германию и Скандинавию.
Поначалу это были небольшие группы, и белорусские пограничники делали вид, что просто их не заметили. Однако кризис на польской границе начался тогда, когда на неё организовано вышли тысячи мигрантов при демонстративно-благожелательном отношении белорусских властей.
Казалось бы, если проблема сама не рассосётся, то придут старшие товарищи (великие державы) и наведут порядок, разведя скандалистов по углам.
Официальный Минск пытается играть на европейской доктрине, которая декларирует необходимость принятия практически всех беженцев без исключения. В Европе уже после предыдущего мигрантского кризиса осознали, что не в силах полностью воплотить эту доктрину в жизнь. Страны Восточной Европы вообще не желают принимать мигрантов (поэтому они туда и не стремятся, зная, что жить придётся в полутюремных условиях на минимальное пособие).
Страны Западной Европы пытаются перенаправлять потоки мигрантов друг к другу. Германия, которая пыталась чуть ли не в одиночку оставаться верной доктрине, допринималась до роста социального напряжения, провала ХДС/ХСС на всех возможных выборах и нетривиальной опасности неконтролируемых столкновений коренных немцев с мигрантами. В армии и полиции резко усилились позиции правых радикалов, а правоконсервативные партии (перехватившие повестку у олибералившихся ХДС/ХСС) начали от выборов к выборам укреплять свои политические позиции. В общем, ЕС решил тихо закрыть эту тему, формально не отменяя свою промигрантскую доктрину, но резко ограничив возможности попадания мигрантов на территорию Евросоюза.
Итак, задача ЕС заключается в том, чтобы не допустить возникновения нового мигрантского коридора на свою территорию. Когда наши наивные сограждане, повторяя пропагандистские клише, спрашивают: чем ЕС помешали 4 тысячи мигрантов, если они уже приняли миллионы, они просто не понимают, что если принять четыре тысячи, то завтра будет сорок, послезавтра четыреста, а там и до четырёх миллионов дойдёт. Подчеркну, проблему с наличными мигрантами ЕС решит. Ему нужны гарантии, что больше их не будет.
Минск такие гарантии давать отказывается. Наоборот, подчёркивает, что если ЕС не снимет санкции и не прекратит поддерживать белорусскую оппозицию, то мигрантский кризис не завершится никогда. Белоруссия готова на нулевой вариант — вернутся к тому состоянию дел, которое было до августа 2020 года.
Но пойти на такую уступку ЕС сложнее, чем перестрелять всех мигрантов в мире. Европе согласиться на условия «последнего диктатора», сдать «демократическую оппозицию», которую она сама же вырастила, снять санкции под давлением — это значит отказаться от смысла и целей своей политики, признать, что кто угодно может добиться от ЕС чего угодно по дешёвой схеме: организовав мигрантский кризис. Кстати, транзитное государство может на мигрантах ещё и заработать — как правило, их переправляют далеко не бесплатно. Поскольку же берега Белоруссии не омывает океан и на дешёвой резиновой лодке туда не приплывёшь, то купить билет на самолёт и необходимые для прохождения погранконтроля документы может далеко не каждый.
ЕС, убедившись, что с Минском он не договорится, пытался апеллировать к России: уймите, мол, вашего союзника. Но в данной ситуации Москва решила сыграть по европейским правилам и ответила так же, как отвечали нам европейцы по поводу Украины. Как же мы его уймём, сказали в Москве, он знаете какой суверенный, мы сами его боимся. Вы уж как-то с ним напрямую договаривайтесь.
Говорить с Лукашенко напрямую ЕС не желает, поскольку сам же отказался признавать его легитимным президентом. Можно было бы, конечно, попытаться общаться по принципу «говорим с властью, реально контролирующей территорию», но белорусы настаивают на чёткой формулировке «президент Лукашенко». ЕС бы и это проглотил, заявили бы потом, что были вынуждены «удовлетворить диктатора», спасая мигрантов, но Лукашенко требует конкретных уступок, то есть полноценного урегулирования конфликта между ЕС и Белоруссией, на основе белорусской позиции. Как уже было сказано, ЕС на это пойти не может, не потеряв лицо полностью и навсегда.
Тут на сцену выступают США, которые давно не прочь организовать европейскую войну с участием России и видят в истории с мигрантами свой шанс. Каким образом конфликт можно быстро довести до состояния полноценной войны так, что США останутся в стороне, я писал в предыдущей статье. Но у США бы ничего не вышло, если бы практически все участники конфликта, кроме России и Германии, не видели бы в войне не самый для себя плохой выход.
В поход на Белоруссию США подвёрстывают Польшу, Литву, Латвию и Украину. Соответственно, потенциальные участники антибелорусской антанты исходят из того, что слабые, плохо вооружённые и не имеющие боевого опыта ВС Белоруссии они разгромят без особых проблем. Если Россия не выступит на стороне Минска, то они просто одерживают крупную геополитическую победу, переформатируя весь восточноевропейский регион и поднимая свою значимость. Пусть потом ЕС попытается отказать в продлении финансовой помощи полякам и прибалтам.
Если Россия выступит, они быстро потерпят поражение. Но поляки и прибалты исходят из того, что России на позволят вторгнуться на территорию НАТО (поляки обоснованно, насчёт правоты прибалтов полной уверенности нет). Украина исходит из возможности утраты части или даже всех территорий за Днепром, но для Киева это сейчас не трагедия, а успех — меньше голодных ртов, консолидированнее население.
В США и в Западной Европе понимают, что при 600 тысяч сухопутных войск Россия вряд ли сможет выделить на западное направление более 300 тысяч (400 тысяч — самый максимум, и на короткое время). Этих сил достаточно, чтобы разбить все европейские армии. Но все на войну не явятся — их будет только четыре восточноевропейские, а вот наступать до Рейна такая крохотная группировка не может — нечем тылы обеспечивать. Мобилизацию для увеличения численности ВС РФ провести нельзя — это сразу дестабилизирует ситуацию в стране. Народ воевать не хочет.
Поэтому практически все члены антибелорусской антанты, в принципе, не видят в войне ничего для себя опасного, надеясь даже извлечь их неё серьёзную пользу. Запад также считает, что в худшем случае придётся потерять часть или даже всю Украину и Прибалтику, но зато США и русофобствующая часть европейских элит достигнет своей цели — связи России и Китая с ЕС будут разорваны, руки и ресурсы России будут надёжно связаны в Восточной Европе, а США и Западная Европа получат свободу рук для усмирения Китая.
Минск, безусловно, хотел бы получить всё без войны, но уверен, что и война ему не помешает. Лукашенко не случайно постоянно говорит «мы с Россией». Он понимает, что белорусская армия в одиночку хорошо если неделю продержится. Но Россия — военный союзник, единое государство и Путин публично заявлял, что Белоруссию Москва будет защищать.
Следовательно, интервентов с белорусской территории выбьют, после чего взаимоотношения с ЕС станут уже не белорусской, а российской проблемой. Минск перестанет быть точкой приложения усилий коллективного Запада. Как это было до 2020 года такой точкой станет Москва. Обращу внимание, что та часть Запада, которая хотела бы войны, уже сейчас назначила Москву равноответственной за мигрантский кризис с Минском.
На деле пытаются найти мирное урегулирование кризиса только Россия и Германия. Но это официальная государственная позиция. И в Москве, и в Берлине есть влиятельные элитные группы, которые давно, с 2014 года (если не раньше) хотят войны. Группа московских ястребов считает, что таким образом можно практически моментально вернуть исконные земли (как минимум на европейском направлении). Где брать ресурсы для их восстановления и освоения и что будет с другими направлениями внешней политики, их не интересует. Группа берлинских ястребов видит в войне единственный способ прекратить дрейф Германии к союзу (для начала экономическому) с Россией и оставить Берлин в комфортной для них орбите США.
Можно ли при таком раскладе войны избежать? Можно. Бывали и похуже кризисы, и находили решение. Притом что наши западные друзья и собственные ястребы давно делают всё, чтобы война началась.
В ситуации с кризисом на польско-белорусской границе проблема упирается в то, чтобы убрать от границы мигрантов. Есть два варианта. Один я уже описывал — Лукашенко может заявить, что из гуманитарных соображений предоставит им тёплое жильё и трёхразовое питание в своих санаториях до весны. Это создаст возможность вести переговоры без опасного давления на границу, исчезнет повод подтягивать к ней войска, в целом можно немного разрядить ситуацию. При этом Лукашенко формально оставляет за собой возможность, как потеплеет, в конце апреля — в мае, вернуть мигрантов на границу, если договорённости не будут достигнуты. На деле повторить фокус ему уже вряд ли позволят. Скорее всего, мигранты просто растворятся во времени и пространстве, и никто не спросит, куда они убыли и кто их принял.
Есть возможность жеста доброй воли со стороны Германии. В этом случае мигранты специальным конвоем доставляются в автобусах с польской границы на немецкую территорию. Германия действительно переварит ещё четыре-пять тысяч мигрантов, а Меркель уже всё равно — она уходит на пенсию. Но в этом случае немцы должны получить гарантии, что за этой партией мигрантов не последует очередная. Лукашенко они не верят, гарантии хотят получить от России. Москва пока воздерживается, мягко намекая, что мы тоже хотели бы получить гарантии хорошего поведения Украины и как минимум прекращения провокаций в Донбассе. Немцы таких гарантий дать не могут, ибо не контролируют Зеленского. Его уже даже американцы не контролируют, почему и не препятствуют работе олигархического консенсуса по очередной досрочной замене президента (хоть и не помогают).
Как видим, пока тупик, стороны рассчитывают, что кто-то сломается. Такое возможно, но, скорее, это произойдёт с ЕС, который крайне внутренне противоречив и нестабилен. С другой стороны, Лукашенко санкции явно серьёзно допекли, поскольку он пытаясь добиться их снятия грозит не только заблокировать поставку в ЕС газпомовского газа по газпромовской же трубе, идущей через Белоруссию, но и полностью блокировать весь транзит, то есть нанести удар по китайским интересам. От хорошей жизни такие угрозы не озвучивают. Просто Лукашенко бессмысленно ломаться, так как если он сдастся, то санкции-то всё равно не отменят, то есть внутренний кризис будет нарастать, а его задача — найти внешний ресурс для стабилизации внутренней обстановки.
Есть ещё один мирный вариант, но на грани военного. Это, когда граница занимается войсками, которые меняют пограничников и обустраивают позиции, но границу не переходят. Проигнорировать выход на границу польских войск Лукашенко вряд ли сможет. Должен будет ответить тем же (иначе непонятно: враг готовится к войне — развернулся в поле, а твоя армия спит в казармах). Но если с белорусской стороны границы займёт позиции белорусская армия, Лукашенко очень трудно будет объяснить, как мигранты проходят по армейским тылам и через передовые позиции белоруской армии — там и свой-то гражданский не пройдёт — часовой обязан стрелять на поражение.
Это, конечно, опасный вариант, на грани срыва в случайную войну (мало ли, кто в кого случайно пальнёт и кто чем ответит), но он также позволяет решить главную проблему — убрать от границы мигрантов, а уж затем договариваться о формате дальнейшего урегулирования.
Пока главная опасность заключается в том, что договориться очень сложно (слишком разные интересы и исходные позиции), а война для большинства потенциальных участников представляется хоть и неприятным, но быстрым и эффективным методом решения насущных проблем. В связи с этим могу лишь повторить, что эгоистические интересы сторон настолько очевидны, что Россия должна быть готова к любому варианту развития текущего кризиса и ни в коем случае не дать использовать себя, использовав остальных себе на пользу. Кремль не раз находил из двух плохих третий, неожиданный для всех и комфортный для России выход. Время подумать было. Надеемся, что и сейчас такой выход найден и реакция Москвы вновь неприятно удивит всех участников кризиса, буде они слишком заиграются в солдатики.
ukraina.ru
