На арену вновь выходит Владислав Сурков
В России нарастает угроза «необратимой дестабилизации» политической ситуации, считает бывший первый замглавы администрации президента Владислав Сурков.
В своей авторской статье для сайта «Актуальные комментарии» он напоминает, что, согласно второму закону термодинамики, энтропия (мера хаотической составляющей) в замкнутой системе возрастает. Сурков убеждён, что социальная физика и политическая динамика имеют свой инструмент для поддержания мирового порядка — сильнодействующую государственность, которая способна сдерживать социальную энтропию.
По мнению Суркова, российская политическая система с начала века остановила возникший социальный хаос, «вытащила травмированную страну из-под завалов перестройки» и уже в течение двадцати лет сохраняет стабильность.
«Вертикаль, порядок и скрепы гарантированы. Эти годы точно когда-нибудь станут вспоминать как золотой век», — пишет он. Тем не менее, по его словам, рано или поздно государство все равно изнашивается и гибнет в борьбе с «многомятежными хотениями» граждан, так как социальная энтропия не может исчезнуть.
Если раньше местом сосредоточения хаоса был интернет, то теперь можно увидеть, как Сеть все больше становится подконтрольной государству, а «призрачные чертоги виртуальной вольности» начинают обретать черты «цифрового концлагеря», пишет Сурков. По его словам, сейчас хаос перетекает в слепые зоны общественной жизни и стимулирует массовую дисполитизацию граждан: народ все меньше хочет пересекаться с системой без крайней нужды, все больше молчит, а в структуре общества появляется все больше лакун, которые заполняются неизвестно чем.
Сурков, некогда очень влиятельный человек, предостерег российское государство от того, чтобы открыть политическую систему и «выпустить пар».
«Разгерметизация системы, этого хорошо работающего сегодня „социального реактора“, чревата неконтролируемыми выбросами гражданского раздражения и способна привести к необратимой дестабилизации», — объяснил он, приведя в пример 80-е и 90-е годы прошлого века.
— Не стоит забывать, что Сурков, насколько можно судить, пытается вновь войти в число тех, кто управляет российским политическим процессом, а потому существенно преувеличивает собственные достижения, — считает политический обозреватель газеты «2000» Дмитрий Галкин.
— В современной российской политической системе, которая сформировалась в начале 2000-х, отсутствуют механизмы, позволяющие реагировать на проявления социального недовольства и быстро принимать решения, направленные на удовлетворение массовых требований. Главная причина этого заключается в том, что Сурков и другие творцы этой системы, исключили возможность открытой политической конкуренции, опасаясь, что она будет использоваться различными группами элиты для борьбы с властью.
Сурков путает эту принципиальную слабость российской политической системы с «сильнодействующей государственностью».
Между тем, в рамках существующей политической системы невозможно осуществить мирную передачу власти между соперничающими политическими силами, ведущими борьбу за доверие общества. В результате политический кризис, который должен быть средством разрешения накопившихся противоречий, превращается в условиях российской политической системы в неразрешимую проблему, угрожающую социальными потрясениями и разрушением механизмов государственного управления.
Политические кризисы в современном обществе являются неизбежным явлением. Но главным критерием эффективности политической системы, на мой взгляд, является ее способность обеспечивать мирное разрешение возникшего кризиса, не допуская его прорастания в силовое противостояние между различными социальными группами. Современная российская политическая система, выстроенная при активном участии Суркова, такой способностью не обладает.
— По словам Суркова, в начале XXI века российская политическая система остановила возникший социальный хаос. Любая смена власти — дестабилизация?
— Любая смена власти неизбежно сопровождается политическим кризисом, и конкурентные выборы главы государства являются единственным способом придать этому кризису безопасный характер.
Понятно, что выборы сами по себе не являются безусловной гарантией стабильности, и мы ежегодно можем наблюдать, как в странах, где политические институты не пользуются доверием общества, предвыборная борьба перерастает в уличные столкновения и даже в вооруженные конфликты. В прошлом году это едва не произошло в США.
— Сурков считает, что государство изнашивается и гибнет в борьбе с «многомятежными хотениями» граждан. Это понимать как утверждение, что демократия вредна, и граждан нельзя допускать к влиянию на государство?
— Это утверждение, на мой взгляд, не имеет какого-то скрытого смысла. Оно лишь показывает, что Сурков так и не смог избавиться от стереотипов позднесоветского мышления, которое противопоставляло общество и государственную власть. Главная цель власти виделась в том, чтобы обеспечивать стабильность и порядок вопреки безответственным устремлениям общества, которое принципиально не способно осознать свои подлинные интересы.
Именно этим убеждением руководствовались строители нынешней политической системы, и Сурков вновь его повторяет, не замечая, что результаты его собственных трудов ясно доказывают, что подобные взгляды не соответствуют действительности.
— По словам Суркова, эпоха Путина запомнится «золотым веком». Сегодня так вспоминают эпоху Брежнева. Для этого нужно, чтобы после следовали потрясения?
— Первая половина 2000-х была последним успешным периодом для глобальной экономической системы перед ее провалом в нынешнюю затяжную рецессию, которая еще неизвестно чем закончится. Так что это время будут вспоминать как «золотой век» не только в России, но и в других странах мира. Без социальных и политических потрясений обойтись невозможно, они в принципе являются нормальным явлением в современном мире, и в наши дни одна из важнейших задач политической системы заключается в том, чтобы блокировать перерастание подобных потрясений в социальные конфликты.
Российская политическая система вряд ли обладает механизмами, позволяющими решать данную задачу.
— Сурков все ещё является неким серым кардиналом? Его измышления как-то повлияют на поведение власти накануне и после 2024 года?
— Мне кажется, он для того, так и появился вновь в информационном пространстве, чтобы вновь приобрести возможность оказывать влияние на ход политического процесса.
Трудно сказать, насколько велики его шансы добиться этого. Кроме того, возвращение Суркова, как мне кажется, не изменит судьбу нынешней политической системы. Развитие политического кризиса, на мой взгляд, уже приняло необратимый характер.
Система, созданная при участии Суркова, может только подавлять формирование кризиса, но не обладает инструментами, позволяющими им управлять. Поэтому она обречена на разрушение, которое, разумеется, может принять болезненный характер. Но, с другой стороны, есть шанс, что при наличии благоприятных сопутствующих обстоятельств оно пройдет относительно мирно.
— Сурков ведет себя, как брошенная женщина, которая постит в соцсетях свои пыщущие свежестью и успехом фото и позитивные заметки о счастливой жизни без уже бывшего мужчины, — полагает политолог Андрей Милюк.
— Только Сурков раздает интервью и фонтанирует политическими смыслами, концепциями устройства власти и предсказаниями недалекого будущего.
В своей содержательной части «эпохальной статьи» — это все те же перепевки идеи «суверенной демократии». Все тот же страх глубинного русского бунта и попытки оседлать стихию через псевдоинтеллектуальное забалтывание. В середине 2000-х Сурков делал ставку на «нашистов» — и проиграл. «Наши» оказались никчемным инструментом, теперь он обращает внимание на неприкаянных ветеранов Донбасса.
Выпуск лишнего для страны хаоса вовне — это первичная мысль текста, возможное расширение Русского мира — лишь следствие. Россия будет расширяться, а может — и не будет; главное — консервация власти. Русским патриотам следует понять, что сурковский текст не для них, но против них. Предательство Кремлем идеи большой Новороссии — это то, что произошло при прямом участии Суркова.
svpressa.ru
