Масштаб событий действительно новый, поэтому будем есть этот пирог по частям. Начнём с обороны.
Усиление схем обхода санкций. Россия уже использует «теневой флот» танкеров. В ответ на ужесточение санкций Россию вполне может усилить эти схемы: закупать ещё больше старых танкеров, увеличивая теневой флот и по возможности скрывать истинных владельцев, активнее использовать оффшорные структуры и подставных трейдеров, чтобы маскировать происхождение нефти и продукта, усиливать логистику через порты и маршруты в регионах, не охваченных санкциями (например, Азия, часть Африки, Ближний Восток).
Новости партнеров
Дедолларизация и развитие альтернативных финансовых систем. Россия может ускорить тенденцию к уменьшению зависимости от доллара, переводя расчёты в других валютах (юань, дирхам, рупия и др.), либо использовать собственные платежные системы. Уже существуют национальные или локальные системы финансовых сообщений, альтернативные западным системам. Самое время уделить им приоритетное внимание. Это позволит уменьшить уязвимость перед заморозкой активов и ограничением операций через корреспондентские счета в США.
Переключение экспорта на дружественные рынки. Если западные контрагенты (банки, страховые компании, трейдеры) сократят участие, Россия может усилить продажи нефти и нефтепродуктов странам, менее склонным к санкциям: например, в страны Азии, Ближнего Востока, Африки. И Турция, конечно. Это может означать переподписание контрактов с новыми партнёрами, возможно по более выгодным ценам для покупателя, но Россия может предложить скидки или гибкие условия, чтобы сохранить объёмы экспорта.
Поддержка внутренней переработки и импортозамещение. Пожалуй, самое стратегическое. Санкции затрагивают дочерние структуры компаний, включая перерабатывающие заводы. Россия может усилить внутреннюю переработку нефти и нефтепродуктов, чтобы уменьшить зависимость от экспорта сырой нефти. Развитие переработки, снижение экспорта сырой нефти и увеличение экспорта более добавленной продукции может смягчить влияние санкций и сохранить часть экспортных валютных поступлений.
Финансовая мобилизация и перераспределение ресурсов. Для компенсации потерь экспортной выручки государство может перераспределить бюджетные ресурсы (уже), повысить налоги на нефтяной сектор (на другие компании, помимо санкционированных, имеем в виду фиктивные юрлица, но с реальными оборотами). Кроме того, Россия может использовать долгосрочные контракты, чтобы сгладить краткосрочные потери.
Использование ценовой стратегии. Когда экспорт ограничивается, Россия может снизить цену для новых покупателей, чтобы удержать объёмы экспорта, даже если маржа падает, но сохранить общий денежный поток. Это может позволить частично компенсировать потери за счёт увеличения объёмов, даже при меньшей цене за баррель.
Теперь то, что интереснее. Чем конкретно Россия может ответить жертве солярия, и почему лучше использовать стратегию «кучей и батьку легче бить». В арсенале самой России, если не брать дурные фантазии в стиле «отправим «Посейдон» прям на Нью-Йорк и пусть там всё смоет», будет примерно такой перечень.
Ценовой демпинг и дестабилизация сырьевых рынков. Россия может целенаправленно снизить цену на свои сорта нефти до порога рентабельности, чтобы подорвать позиции американского сланцевого экспорта, чувствительного к цене (точка безубыточности $45–50/баррель), одновременно укрепить зависимость Индии и Китая от российского сырья, вызвать рост волатильности на мировых биржах, что ударит по инфляционным ожиданиям в США. Есть и риски, сокращение валютной выручки, рост бюджетного дефицита, но эффект давления на рынок будет мощный.
Новости партнеров
Подрыв энергетической стабильности союзников США, которые присоединились к американским санкциям. Например, кибератака на системы SCADA на трубопроводах и терминалах в Европе.
Формирование «серого» клиринга вне доллара. Что нужно делать в любом случае. Россия может ускорить создание альтернативной системы взаиморасчётов (например, BRICS Pay), нацеленной на обслуживание нефтяных контрактов в недолларовых валютах. При активной поддержке Китая и Индии это ослабит монополию доллара в энергетике и повысит транзакционные издержки для американских компаний при работе на Востоке. Постепенный, но стратегически опасный для США тренд, особенно если его поддержат Саудовская Аравия, ОАЭ и Индонезия.
Научно-технологическая диверсификация. Россия может резко увеличить долю китайских и иранских технологий в нефтегазовом секторе, закрепляя параллельную технологическую экосистему (в обход санкций). Это ударит по западным поставщикам, которые окончательно потеряют российский рынок (в стоимостном выражении — около $15–20 млрд/год).
Асимметричные меры на грани фола.
Кибероперации против инфраструктуры доллара. Россия располагает средствами для проведения «мягких» кибератак: задержки в работе расчётных сетей SWIFT, Fedwire, CHIPS, клиринговых центров. Даже кратковременные сбои (в 30–60 минут) могут вызвать скачки индексов, временные обвалы котировок компаний с высокой ликвидностью, бегство капитала в золото и юань. Однако открытое участие государства может быть расценено как кибервойна, что повышает риск ответных мер США.
Работа с «фронтом недовольных». Москва может стимулировать антагонистические движения в странах Глобального Юга, которые недовольны санкционной политикой Запада. Предлагать энергетические скидки, бартерные схемы, использовать БРИКС как площадку антидолларовых альянсов.
Маловероятно, но можно скоординироваться с Китаем для синхронизации финансового давления — например, Пекин может продать часть долларовых резервов (даже 3–5 % эквивалента), что вызовет рост доходности американских облигаций и локальный кризис ликвидности на Уолл-стрит.
Ограничение поставок критических материалов. Россия контролирует значительную часть рынка палладия, титана и урана. Даже временное сокращение экспорта этих элементов может вызвать цепную реакцию в высокотехнологичных отраслях США — от авиастроения до атомной энергетики.
Новости партнеров
Отмечу очевидное: самые результативные меры требуют координации с коллегами.
Чтобы ответ на поползновения Трампа был действительно такой, чтобы не показалось мало, лучше бы действовать всем БРИКС. Тем более, что после ужесточения санкций Вашингтона сначала против Бразилии и КНР, а потом против российской нефти, страны БРИКС и расширенного формата BRICS+ (включая КНР, Индию, ОАЭ, СА, Иран, Бразилию, ЮАР и Египет) получили стимул к выработке экономической контрстратегии.
Массовая юанизация расчётов и экспансия CIPS. Китайская система межбанковских расчётов CIPS превращается в главный финансовый канал БРИКС. Подключение банков партнёров и перевод контрактов в юанях или дирхамах снижает долю доллара в торговле. При росте оборота CIPS на 43% в 2024 году (175 трлн юаней) механизм доказал масштабируемость. Это снижает санкционные риски и делает расчёты недоступными для американского надзора.
BRICS Pay как межплатёжный шлюз. Создание «BRICS Pay» — надстройки над национальными системами (Mir, UPI, PIX, EFT) — позволит компаниям проводить взаиморасчёты в локальных валютах. Проекты по трём коридорам (РФ-Индия-ОАЭ, РФ-КНР-ЮАР) способны за полгода заменить до 25-30% долларовых расчётов.
Новая логистика и страхование. BRICS могут объединить страховые и перестраховочные компании, сформировав собственный «реестр покрытия» вне юрисдикции G7. Уже существующий «теневой флот» (около 435 судов) станет официальной инфраструктурой с прозрачным управлением и поддержкой государственных перестраховщиков.
Азиатский бенчмарк — альтернатива Brent. БРИКС могут создать собственный индикатор цен BRICS Blend для контрактов между странами Азии, Ближнего Востока и Африки. Это снизит зависимость от западных прайс-агентов (Platts, Argus) и создаст внутренний рынок ценообразования.
Единый комплаенс-каркас BRICS. Создание общего центра комплаенса и реестра трейдеров/судов позволит легализовать цепочки поставок и снизить риск блокировки платежей. Это станет зеркальной структурой по отношению к «Price Cap Coalition» и даст юридическую устойчивость.
Локализация резервов и расчётов. Центробанки БРИКС могут перевести часть резервов в юани и золото, запустить внутренние клиринговые счета и неттинговые системы. Это укрепит валютный суверенитет и снизит влияние доллара на платёжные балансы.
Легализация «серых зон». BRICS могут формализовать часть теневого рынка — создать регламенты безопасности для судов, страховые фонды на случай аварий и экологические стандарты. Это снизит политическую уязвимость и позволит сохранить флот под контролем блока.
В первом приближении, к 2027 году блок сможет сократить долю доллара в взаимной торговле до 35-40%, снизить скидки к Brent на российскую нефть до $2-3, обеспечить, как минимум, 50% страхового покрытия вне юрисдикции G7. Можно бороться с санкциями, а можно построить устойчивую инфраструктуру, где нефтяная торговля перестаёт быть инструментом давления США.
А есть ли действия, которые можно сделать быстро? Да, есть.
Финансовый удар и мгновенная дедолларизация расчётов. Максимальный переход всех новых нефтяных контрактов РФ-КНР и РФ-Индия на юань и дирхам (через банки в Шанхае и Дубае). Использование CIPS как основной трассы платежей, обходящей SWIFT. Создание временных коридоров доверенных банков, списки учреждений, не подверженных вторичным санкциям. Инфраструктура уже есть, нужно лишь административное решение. Можно ожидать снижения доли долларовых расчётов на 20–25% в течение 2 месяцев.
Логистическая стабилизация танкеров и страховка под BRICS. Россия, Иран и ОАЭ формируют пул танкеров из сотни-полутора судов, страхуемых национальными перестраховщиками. Заключается временное соглашение о взаимном признании страховых сертификатов BRICS-группы, и идет быстрая регистрация судов под флагами дружественных юрисдикций (Сьерра-Леоне, Танзания, Панама). Юрисдикции готовы, страховщики и перестраховщики уже работают на рынке «теневого флота», вопрос в масштабировании. Гарантированный экспорт 70-80 млн тонн нефти в год без западных страховщиков.
Нефть в обмен на товары. Немедленное расширение схем бартера, упрощение правил репатриации выручки внутри БРИКС, чтобы расчёты шли через клиринговые счета, создание биржи взаимозачётов. Схема бартерных торгов уже опробована по векторам РФ–Иран и РФ–Индия, и может дать сохранение экспортных потоков без риска блокировки долларовых платежей, и, к тому же, рост оборота внутри блока.
На сим развернутый доклад на тему ответных мер закончил.
Автор — политолог, замдиректора Института РУССТРАТ, шеф-редактор информагентства REGNUM, руководитель интернет-проекта «Империя»
