Годовой уровень инфляции в России в первый год пандемии стал самым высоким за последние четыре года. К концу 2020 г. она только по официальным данным составила 4,9% вместо прогнозируемых 4,6-4,8%. Продукты подорожали на 6,7%, лекарства — на 8,56%. Причин несколько: ограничение предложения, проблемы с производством и логистикой, высокие инфляционные ожидания бизнеса и населения. Но главная — это недоверие власти. На панельной дискуссии Петербургского международного экономического форума эксперты обсудили особенности национальной инфляции в коронакризис.
Экономика России адаптировалась к «ковидным» ограничениям и спрос начал восстанавливаться, об этом рассказала первый зампред Центрального банка России Ксения Юдаева. Высокий спрос и разрывы в производственных цепочках — два основных фактора инфляции.
Новости партнеров
Но инфляция — это еще полбеды. Гораздо сложнее выходить из стагфляции — ситуации, когда экономический спад совпадает с ростом цен. Со стагфляцией мир столкнулся в 1970-е годы, напомнил ректор РАНХиГС Владимир Мау.
Сегодняшняя инфляция не стала неожиданностью: в 2020 г. люди сидели на карантине и не торопились прощаться с деньгами. Сейчас ограничения ослабли, восстанавливается привычный уклад жизни, а вместе с ним и желание покупать, заметил председатель наблюдательного совета ПАО «Московская биржа» Олег Вьюгин.
«Если мы посмотрим на 2020 г., то прибыли корпораций не упали, а выросли, сбережения домашних хозяйств тоже выросли. В 2020 г. ограничения сдерживали экономическую активность и сами настроения тратить эти накопленные средства. Сейчас, когда пандемия, вроде как, должна уйти, происходит взрыв экономической активности, далее — нормальная реакция производителей: если резко растет спрос, надо и повышать цены, и увеличивать производство», — пояснил экономист.
Главное — уйти от инфляционных ожиданий, считает Вьюгин. «Тогда мы переживем этот период, и у нас останется экономический рост и нормальная ценовая динамика», — добавил он.
Но пандемия не везде сопровождалась инфляцией. В Японии рост цен был очень низким, в Турции — высоким. Разница — в доверии власти и независимости центральных банков, так считает ректор Российской экономической школы (РЭШ) Рубен Ениколопов.
«Всплеск инфляции зависит от монетарных ожиданий, насколько люди доверяют властям. В разных странах по-разному. В Японии никакие инфляционные ожидания вообще не двигаются, и там инфляция очень низкая. В США они сдвинулись, но минимально. В Турции — инфляция. Во многом это связано с политической ситуацией и независимостью монетарных властей», — пояснил экономист.
В странах с независимыми центральными банками инфляционные ожидания не реагируют на перебои с поставками. «А там, где независимость ЦБ поставлена под угрозу, как в Турции, где снимаются и назначаются главы ЦБ, то там мы видим высокую инфляцию и высокие инфляционные ожидания», — добавил Ениколопов.
Новости партнеров
Инфляция может сыграть на руку определенному классу людей — тому, у которого большие номинальные долги.
В зоне риска сейчас — страны со средними доходами, считает главный экономист Евразийского банка развития, Евразийского фонда стабилизации и развития Евгений Винокуров.
«Есть богатые страны, которые занимают деньги в своей валюте под нулевой процент. Есть бедные страны, которые занимают деньги в основном у международных финансовых организаций под супер-льготные ставки под 1-1,5%. В середине — страны со средними доходами, они — в зоне риска», — сказал Винокуров.
Экономист предрек долговые кризисы в странах со средними доходами на горизонте 2023-24 гг. Дальше «взрывы» произойдут в экономиках развитых стран.
«Я этих двух историй опасаюсь больше, чем инфляции. 2020 г. не породил никаких новых феноменов в экономике, но кристаллизовал и резко ускорил то, что зарождалось в 2010-е», — заключил Винокуров.
Инфляцию все же стоит бояться, возразил глава SberCIB Investment Research, старший управляющий директор Ярослав Лисоволик.
«Серьезные причины, по которым мы должны бояться инфляции, — это беспрецедентный масштаб стимулирования, который мы видели за последний год. Это список проинфляционных факторов, которые так впечатляюще поднимают цены на сырье. Есть прерывание цепочек поставок, которое приводит к дефициту. Еще одна грань — это миграция», — сказал Лисоволик.
Последствия стимулирования — в значительных накоплениях потребителей по всему миру, которые также могут увеличить инфляцию.
Новости партнеров
«Это 5,5 трлн долларов, больше 2 трлн из этого — в США. Что будет с этими резервами? Их будут активно тратить. Если их будут тратить, то это дополнительный импульс в сторону инфляции. Потребительская уверенность высока. Если мы возьмем этот фактор вместе с масштабами накоплений у потребителей, потенциально это все может стать важным инфляционным фактором», — добавил эксперт.
Сегодня инфляционные факторы сочетаются с риском новых волн пандемии и возможностью долгового кризиса.
«Все эти факторы требуют от центральных банков пересмотра возможностей, в том числе дефляционных. Центробанки в сложной ситуации, нужна осторожность с их стороны, всесторонний анализ, особенно в условиях глобализации», — заметил Лисоволик.
Одной из причин низкой инфляции после кризиса 2008-2009 гг. называли глобализацию. Дефляционные процессы завершились до ковида, и теперь в мире есть «политические запросы на деглобализацию», добавила Ксения Юдаева.
«Ковид показал, что рискованно держать все яйца в одной корзине. Если все чипы производятся в одной компании, в одной стране, то в нормальной ситуации это очень эффективно с точки зрения издержек, но может приводить к существенным рискам в кризисные моменты. Поэтому, если хотите деглобализации, хотите устойчивости цепочек поставок, они будут происходить и поддерживаться государственной политикой, но это будет сопровождаться некоторыми большими издержками. Эта безопасность чего-то стоит», — прокомментировала зампред ЦБ.
Глупо пытаться решать проблему экономического неравенства через деглобализацию, возразил Олег Вьюгин.
«И в пандемию, и до пандемии была тенденция диверсификации. Идея, когда Китай позиционируется, как мировая фабрика, а США — как центр создания инноваций и интеллектуальных продуктов, выглядит красиво, но не работает в серьезной экономической перспективе. Это власти понимают, поэтому есть движение к диверсификации, когда в национальной экономике создаются все основные виды активности, которые способствуют экономическому процветанию. Если говорить про страны, которые своей экономикой управляют, это и есть один из способов решения проблемы неравенства», — заявил председатель наблюдательного совета ПАО «Московская биржа».
Есть проблема неравенства, возникшая из проблемы перераспределения капитала.
«Наверное, можно ожидать, что на суверенном уровне эти проблемы будут в центре внимания политиков, и будут попытки их решить за счет большого вмешательства властей в распределении доходов. Не грубыми способами — забрать и раздать. Попытки администрации США реализовать крупные проекты, которые бы создали рабочие места через перераспределение прибылей компаний, были успешными», — заметил экономист.
Крупные страны должны диверсифицировать свои экономики, страны поменьше — включаться в диверсификацию через деглобализацию, заключил Олег Вьюгин.
