Не без интереса ознакомился c концептом, который опубликовал коллега Алексей Живов, относительно плана внезапного удара НАТО по России, который якобы нивелирует наш стратегический ядерный потенциал. Есть над чем подумать. Но если коротко – описанный план в изложенном виде, при всей его аппетитности, не может быть реализован НАТО по многим причинам. Обозначу некоторые из них.
Тезис №1 «Ядерные силы НАТО уже размещены в 10–15 минутах подлёта до российских городов; учения — прикрытие».
Новости партнеров
Даже гипотетическое сокращение подлётного времени не означает возможности скрытного и устойчивого развертывания носителей, боеприпасов, топлива и персонала. Масштабная подготовка оставляет видимые признаки: логистика, движения, загруженность баз. Учениями можно прикрыть отдельные манёвры, но не всю систему обеспечения на нескольких направлениях одновременно.
Тезис №2 «Психопортрет Кремля позволит предсказать отказ от ядерного удара».
Достаточно спекулятивное допущение. Психологизация политики не заменяет структурную неопределённость порога применения ядерного оружия. Профайлинг, говоря по-западному, не превращает политическую волю в управляемый параметр; рассчитывать на предсказуемый отказ — стратегическая ошибка. В том числе и потому, что в данном случае, речь идет о выживании политического класса России, да и всей России в целом.
Тезис №3 «Космическая/воздушная разведка равно точная локализация сил РФ и расчёт их скорости реакции».
Разведка повышает осведомлённость, но из «вижу» не следует «могу одномоментно обезглавить». Современные, говоря снова по-западному, C2 (командование и управление) проектируются с запасами живучести: мобильные КП, автономные каналы связи, дублированные цепочки. Разведывательно-ударные возможности — мощный инструмент, но не гарантия мгновенного решения. К тому же, подобная локализация и расчёт реакции покажут, что Россия ответить успеет. Почему? Да потому что для этого и нужна ядерная триада, чтобы ответ был в любом случае. Она так и проектируется.
Тезис №4 «Есть комплексные решения для сокрушительного одномоментного неядерного удара».
Нет, таких средств нет. Для такого «ударного» варианта нужны подавление ПВО/ПРО, контроль воздушного пространства, устойчивое целеуказание и логистика для тысяч атакующих пусков и полётов — это целая кампания, а не «момент». Промах или недооценка устойчивости противника дают окно для ответных мер.
Новости партнеров
Тезис №5 «Вторжение одновременно с 4–5 направлений и синхронные внутренние восстания».
Координация операций на нескольких направлениях затруднена хотя бы реальной пропускной способностю портов, дорог, аэродромов и пунктов снабжения. «Мгновенные» внутренние восстания, инициированные извне, требуют долгой подготовки и местных сетей, их синхронизация с крупной интервенцией — крайне ненадёжная ставка. Ну и да, наши спецслужбы должны быть слепоглухонемыми.
Тезис №6 «Россия окажется перед выбором: удар по Парижу/Лондону или по своей территории — оба варианта бессмысленны».
Это ложная дихотомия. Между «столицами» и «собственной территорией» есть широкий спектр военных целей: плацдармы, аэродромы, порты, склады, линии снабжения и узлы управления операций. Впрочем, с числом наших развернутых носителей, там всем хватит, и никто не уйдет обиженным. Кроме того, нам что, привыкать отбивать свою территорию у врага?
Тезис №7 «Сетевое, децентрализованное управление войсками НАТО не даёт конкретной точки для ответного ядерного удара».
Децентрализация усложняет «одну кнопку», но даже на первом уровне анализа, войска зависят от конечных логистических узлов (топливо, боеприпасы, ремонт), которые уязвимы. Отсутствие «единственной точки» не равнозначно отсутствию уязвимостей. Что снова возвращает нас к тому, что Ядерная доктрина и предполагает противостояние с НАТО, где два с половиной десятка столиц и множество других объектов, требующих поражения. Было бы странно ожидать, что вторжение НАТО, на фоне десятилетий подготовки к нему, стало бы для России задачей в стиле «ээээ… а куда стрелять то?».
Тезис №8 «НАТО начнёт неядерно и удержит конфликт в конвенционных рамках, загнав РФ в “ядерный тупик”».
Помимо того, что Ядерная доктрина прямо оперирует как раз категориями, когда начинается конвенциональный конфликт, где мы конвенционально не вывозим, налицо логическая дыра. Чем выше успех атакующего, тем выше стимулы обороняющегося применить любые инструменты, включая тактические ядерные опции. План недооценивает динамику эскалации: рамки определяются не только атакующим, но и обороняющимся.
Новости партнеров
Тезис №9 «Учения у границы — норма, значит можно держать ударную группировку постоянно».
Крупные учения невозможно скрыть и демаскируют подготовку (NOTAM-ы, логистика, загрузки). Поддерживать режим «постоянного учения» технически дорого и политически рискованно; его масштабирование ограничено.
Тезис №10 «10–15 минут подлёта решают всё».
Короткое подлётное время сжимает окно принятия решений и повышает риск ошибочной эскалации, но не отменяет взаимного сдерживания. У обороняющегося остаются резервы, морские платформы, запасные средства и политический ресурс. Меньше время на принятие решения — не отсутствие решения. Но дополнительные риски.
Тезис №11 «Центры принятия решений в Европе вне поля боя, потому удар по столицам бессмысленен для земли».
Война — не только «земля». Поражение политического центра, потеря координации и деморализация коалиции способны изменить ситуацию на фронте. «Бессмысленность» ударов по центрам — упрощение функций политико-военных акторов.
Тезис №12 «Россия консервативна и паллиативна — значит её можно загнать в рамку отказа от ЯО».
Доктринальная осторожность не равна отказу. Консервативная модель часто включает чёткие «эскалационные лестницы» и заранее прописанные критерии — не тот формат, чтобы считать применение ЯО отвергнутым априори.
Тезис №13 «Развёртывание ЯО у границ РФ даст НАТО козырь: мы атакуем безъядерно, а вы если примените — получите ответ под боком».
Явное «подвешивание» чужих ЯО под боком повышает режим «use-it-or-lose-it», а значит — не снижает, а повышает вероятность эскалации. Это не уменьшает, а взвинчивает риск ядерного обмена.
И я правильно понимаю – в эту игру можно играть вдвоём и логика работает в обе стороны? То есть, мы можем поставить ядерные «Искандеры» где-то в Калининграде или под Финляндией, и НАТО тут же сдастся?
Тезис №14 «Политическая готовность НАТО к интервенции — данность».
Коалиционная война требует консенсуса, мандатов, внутренней устойчивости и учёта рисков эскалации. Описать это как «данность» — игнорировать внутриполитические барьеры и экономическую-политическую цену для инициатора.
Тезис №15 «Молниеносная интервенция как цель и средство».
Романтизация первого часа забывает задачу удержания: снабжение, ротации, партизанское сопротивление. Стратегия, построенная на первом «моменте», не даёт ответа на последующие 2–6 недель кампании. Аккуратно намекну – вспомним первую фазу СВО.
Тезис №16 «Внутренние восстания плюс внешнее вторжение переломят систему».
Исторический опыт часто показывает обратное: внешняя агрессия консолидирует общество и даёт легитимность жёстким мерам. Искусственно инициированные расколы редко ведут к контролируемому эффекту и часто осложняют операции инициатора.
Тезис №17 «Встречный ядерный удар окажется почти бессмысленным».
Смысл ответного удара — не мгновенное изменение линии фронта, а создание неприемлемой цены для агрессора. Называть это «бессмысленным» означает не понимать функции сдерживания и принуждения.
Тезис №18 «Невозможность локализовать цели делает применение ЯО нерелевантным».
Целью может быть не только точечная «кнопка», но и системный эффект: парализация снабжения, вывод из строя узлов логистики, демонстрация готовности к эскалации. «Нет точек» не означает «нет системной уязвимости».
Тезис №19 «НАТО всегда сможет держать конфликт в конвенциональных рамках».
Рамки задаёт не только атакующий. Когда риск экзистенциальен для обороняющегося, контролировать рамки сложнее. Чем успешнее наступление, тем выше вероятность, что обороняющийся применит эскалационные инструменты.
Тезис №20 «Итог — ядерный тупик».
Суммарно тезисы складываются не в «элегантную стратегию», а набор допущений, каждое из которых хромает на политическом, оперативном, логистическом или доктринальном уровне. Реальный сценарий всего вышеперечисленного — не тупик, а эскалационная рулетка с высокой вероятностью провала инициатора и катастрофическими последствиями для всех сторон.
Автор — политолог, замдиректора Института РУССТРАТ, шеф-редактор информагентства REGNUM, руководитель интернет-проекта «Империя»
