Война на Украине кардинально изменила российский медийный ландшафт, особенно в сегменте военных медиа — от официальных СМИ и ТВ-каналов до военблогеров и военкоров в Telegram. К сентябрю 2025 года эти ресурсы, некогда задававшие тон общественным настроениям, столкнулись с кризисом, который нельзя игнорировать.
Внутренние оценки — от социологических опросов до комментариев в соцсетях — показывают растущее разочарование и усталость. Россияне, изначально поддержавшие СВО РФ на У, все чаще отворачиваются от военной повестки, не находя в ней ни значимых побед, ни смысла. Этот кризис проявляется не только у «читателей» но и у «писателей»: контент/тексты деградируют, аналитика вытеснена пафосом и шаблонами.
Новости партнеров
Опросы фиксируют нарастающий спад интереса к военной тематике. Иноагент «Левада-Центр» еще в период активного русского трампобесия отмечал, что 66% россиян — за начало мирных переговоров, а 75% обеспокоены последствиями войны, включая атаки на инфраструктуру. Эти цифры не означают протест, но отражают усталость: граждане-патриоты и просто индифферентные граждане, ожидавшие быстрого триумфа, столкнулись с затяжной рутиной войны без ощутимых прорывов.
Военные медиа напрямую отражают этот общественный фон. Военблогеры и военкоры, цеплявшие аудиторию эмоциональной риторикой и обещаниями скорых успехов, к 2025 году утратили разнообразие контента. Даже поверхностный анализ постов в Telegram показывает, что вместо глубоких разборов преобладают однотипные фразы: «наши бойцы/парни/ребята героически что-то делают», «враг постоянно бежит и несет с собой потери». Такие тексты все чаще идут по части ритуальных заклинаний, а не информации.
Пояснения авторов под роликами с фронта часто невнятны: «уничтожена техника врага», «продвижение на несколько метров». Без четких фактов и видимых результатов эти материалы теряют доверие даже у лояльной аудитории.
Видеоконтент, выдаваемый на ТВ, также демонстрирует упадок. Если в 2022–2023 годах репортажи с фронта вызывали интерес своей новизной и где-то даже динамикой, то к 2025 году они стали серией однотипных статичных кадров: разрушенные здания, нечитаемые глазом мутные съемки с дронов, пафосные речи на фоне флага.
Исчез с экрана бравый пропыленный дорогами войны военкор на броне или при орудии, ведущем беглый огонь по врагу. Его больше не встретить в рядах атакующей пехоты и первым въезжающим в освобожденные города. Все больше ныкается он по КП и по руководящим блиндажам, увешанным плазменными экранами. И не делит в передовом окопе скупой солдатский паек с батальонными разведчиками.
Кризис жанра, мелкотемье и тягомотина утомляют читателя и зрителя, будь он даже самый активный представитель СВОбщественности. В техническом плане качество монтажа и видео-нарратива низкое, комментарии ведущих формальны и скучны, как пожелтевшая методичка.
Отсутствие крупных и даже средних побед вынуждает медиа заполнять эфир повторами, усиливая у публики ощущение стагнации. Даже среди неформальных лидеров военной журналистики и аналитики, где поддержка войны остается догмой, все чаще звучат вопросы: «почему все стоит на месте?», «где обещанные успехи?». Эти вопросы в Telegram и на других дозволенных платформах показывают, что усталость распространяется даже среди самых лояльных.
Новости партнеров
Проблема не только в содержании, но и в подходе. Военные медиа утратили способность к рефлексии: вместо анализа предлагаются шаблонные агитки и клише, которые все меньше и меньше находят отклик в массах. Лозунги 2022-2023 гг. в 2025 году звучат как забытая телетайпная лента из прошлого. Острый боевой листок сменяется денежными и продаттестатами.
Какая же перспективы у военных медиа? Скепсис намекает, что без значимых изменений формы и содержания их будущее не радужно (в хорошем смысле). Если ситуация на фронте останется в тупике, а контент продолжит деградировать в сторону лозунгов, интерес к военной повестке будет угасать дальше. Медиа не могут предложить ничего нового: ни идей, ни форматов, ни убедительных историй. Даже лояльная аудитория, уставшая от однообразия, переключается на другие темы — от экономики до бытовых проблем.
Кризис не означает краха всей системы. Медиа могут адаптироваться, если найдут способ вернуть доверие — через честный квалифицированный и понятный анализ или акцент на человеческие истории, а не на пропагандистские клише. Такой подход может вернуть часть интереса, но требует творческой профессиональной смелости редакций и военблогеров.
Этот кризис — не повод для «похоронок» по бывшим лидерам жанра. Военные медиа пытаются осмыслить сложную реальность, где усталость и разочарование смешиваются с поиском смысла. Пока их путь — по тонкому льду, где каждый новый репортаж без побед все больше отрывает их, как засидевшихся рыбаков-любителей на льдине, от берегов зрительской/читательской аудитории.
