Минэкономики представило на совещании у министра Михаила Абызова последнюю перед внесением в правительство версию проекта закона «Об основах государственного и муниципального контроля (надзора) в РФ». В новой версии закон распространяется на все контрольные органы, включая Минфин и ФНС, окончательно отменяет действие нормативных актов СССР и РСФСР, требует публикации любого требования к бизнесу, предъявляемого при проверке, а также обязательного уведомления о любой проверке прокуратуры. Проект будет вноситься с разногласиями — замечания к нему остались у ФАС, Россельхознадзора, Ростехнадзора, Роскомнадзора и даже у правительства Москвы.
Новая версия законопроекта Минэкономики, представленная вчера в Белом доме на совещании у министра по делам «Открытого правительства» Михаила Абызова замглавы ведомства Саввой Шиповым, уже учитывала по крайней мере часть тех новшеств, которые министр экономики Алексей Улюкаев анонсировал в пятницу на совещании у президента Владимира Путина. Так, в течение полугода до этого статс-секретарь Минэкономики Олег Фомичев, ранее занимавшийся проектом, сообщал о невозможности при всем желании ведомства изменить консолидированную позицию Белого дома — советские нормы при госконтроле отменить невозможно. В новом проекте прямо указывается, что основанием для проверки бизнеса с 1 января 2017 года не может быть правовой акт СССР или РСФСР.
Новости партнеров
Главная новость последней версии проекта (1 августа 2016 года он должен быть внесен в правительство, 1 сентября — в Госдуму) — возвращение к концепции полного охвата контрольно-надзорной деятельности всех органов исполнительной власти, кроме работы силовых структур и судов, расследования причин аварий, производства по административным правонарушениям и использованию госимущества.
Это возвращает в рамки закона структуры, подконтрольные Минфину — Налоговую и Таможенную службы. Минфин вчера на совещании подтвердил свою принципиальную позицию против. По существу, это главное крупное разногласие с Минэкономики со стороны исполнительной власти: ФНС, ФТС, органы валютного контроля и Росфинмониторинга настаивают на том, что их риск-ориентированные системы контроля не должны совмещаться с описанными в законе общими для всех принципами. Это разногласие будет сниматься на политическом уровне — позиция и Минэкономики, и Экспертного совета при правительстве заключается в том, что закон должен установить единые принципы работы системы для всех контролирующих.
Между тем число госструктур, желающих полностью или частично не подпадать под действие этого закона, растет. Так, свою специфику в таблице разногласий к проекту требует признать ФАС, для которой закон должен разрушить действующие квазисудебные процедуры и часть практик. Вывести практически всю свою деятельность из-под действия закона, в том числе не связанную с ОРД, требует ФСБ (в частности, контроль за соблюдением гостайны и погранконтроль) и Росфинмониторинг (он в том числе ссылается на необходимость руководствоваться нормами FATF). Концептуальные претензии к проекту имеют теперь не только Россельхознадзор и Роспотребнадзор, но и Ростехнадзор, Рособрнадзор, Ространснадзор, МВД. Есть замечания даже у правительства Москвы, которое предполагает, что нормы закона будут распространяться на контроль наличия билета в общественном транспорте и контрольную деятельность при платной парковке.
По-настоящему крупными вопросами вокруг проекта, которые в наибольшей степени беспокоят бизнес, являются две неурегулированные проблемы — проблема штрафов и роль прокуратуры в процессе. При этом бизнес-объединениям также удалось на этой стадии добиться внесения в проект положения о закрытом списке оснований для внеплановой проверки, а также ограничения возможностей для ведомств произвольно вводить новые виды регулирования. Как констатировал господин Шипов, нормы, вводимые новыми законами, в любом случае будут «перекрывать» старые ограничения, это базовый принцип работы права в РФ. Зато очевидно, почему правительство пошло навстречу в вопросе о нормах СССР: проект предполагает, что не опубликованное официально нормативное требование предметом проверки быть не может, оно должно быть в едином реестре требований к проверяемым. Подтверждены в проекте и другие новшества — «опросные листы» для проверяющих с июля 2017 года, запрет проверки по анонимной жалобе, контрольные закупки, распространение закона на контроль за частью госструктур.
«Ключевая задача Минэкономики по результатам обсуждения — максимальное количество замечаний и разногласий учесть и отразить в тексте законопроекта. Остальные решения мы будем принимать в рамках обсуждений на заседании правительства и после внесения в Госдуму»,— заявил на заседании Михаил Абызов. Формат рабочей группы, которая работала над проектом, он предложил сохранить до второго чтения в Госдуме.
При этом, на совещании обсуждался проект ключевых показателей (KPI) для направления «Реформа контрольной и надзорной деятельности» в рамках работы президентского Совета по стратегическому развитию. В перспективе это то, что может изменить ситуацию с «наращиванием» контрольно-надзорной деятельности — ключевыми KPI, предлагаемыми в рамках нового «нацпроекта», являются в том числе сокращение числа проверок к уровню 2016 года, показатели по внедрению риск-ориентированного подхода, антикоррупционной деятельности и росту видов контроля, по которым сформированы закрытые перечни требований.
Дмитрий Бутрин
