Предстоящий выход Великобритании из ЕС после судьбоносного референдума широко обсуждается в связке с перспективами отношений России и Европы — как они изменятся теперь? Выгоден нам или же нет распад Евросоюза? Конечно, выгоден — подливает масла в огонь ряд западных политиканов, привыкших объяснять собственные неуспехи кознями Кремля. Конечно, нет, ответим мы.
Нет, разодранный Старый Свет нам не нужен. Если Москва окончательно удостоверится в бесперспективности создания единой европейской системы безопасности, в невозможности сформировать с нашим западным соседом общее торгово-экономическое пространство, в стремлении еврочиновников по максимуму закрыть для русских свои рынки, сведя нашу роль к поставке энергоресурсов, то политэкономические императивы не оставят нам выхода. Мы окончательно поворотимся на Восток. Интерес Китая, Индии, Японии и стран АСЕАН к сотрудничеству с Россией нынче настолько огромен, что глупо пренебречь им ради нашей вековой «европейской мечты», не встречающей взаимности.
Новости партнеров
Дело в том, что нас действительно влечет к Европе — Россия по сути своей была, есть и будет великой европейской державой. В ней проживает одна из трех главных в этой части света этнических групп, она принадлежит к христианскому миру, ее государственность немногим моложе франко-германской — тысячами нитей наши история, искусство и культура, вплетаются в яркий и дорогой европейский гобелен. По складу характера мы, безусловно, люди скорее европейские, нежели арабы, индийцы или китайцы, тут тоже ведь не поспоришь.
Тем большее недоумение вызывает происходящее: под разными предлогами, порой смехотворными, интегрироваться с нами, да хотя бы просто упрощать и развивать контакты, ЕС упорно не желает. Москва постоянно демонстрирует добрую волю, раз за разом предлагает сотрудничество, но натыкается на очередные «предварительные условия». Причем наше разочарование вызывает именно осознание того факта, что нынешняя европейская русофобия вовсе не производная от выверенной стратегии — выгод-то нет, одни издержки, — а, напротив, следствие беспримерной разноголосицы.
Возьмем оркестровку европейской внешней политики. В этой сфере — сущая тьма явных и скрытых противоречий. Государства — члены ЕС, хотя и поступились частью суверенитетов ради группового дефиле на фоне звездно-синего флага, однако де-факто руководствуются собственными национальными интересами и зачастую охотно подставляют друг другу подножку. Так, когда требуется единый подход в отношении России, одни политики хотят сблизиться с нами, согласно чаяниям своих народов или бизнесменов, и выступают против санкций, иные — наоборот. Единое решение продавливается под диктовку Вашингтона с большим скрипом, удельные президенты и премьеры меряются убытками, затаивают обиды, котел кипит…
Неоднозначна позиция европейцев и в оценке ситуации на Ближнем Востоке… И вот кульминация: результаты плебисцита в Великобритании и открыто проявляющийся сепаратизм в других весях ЕС начинают сбивать Брюссель со взятого курса — превращения в некое подобие Соединенных Штатов Европы.
Доминирующая роль в этих «Штатах» отводилась четверке лидеров — Германии, Франции, Великобритании и Италии. Но после того, как островное государство подалось в диссиденты, прочие заколебались активнее. Уже прорисовывается картина будущего евроапокалипсиса: после Brexit (British exit –— британский выход) может случиться и Grexit — уход по-гречески. А Марин Ле Пен уже взывает к Frexit. Маттео Сальвини, лидер итальянской «Лиги Севера», сравнивает Европу с «тонущим кораблем», который необходимо покинуть, пока не поздно.
Некоторые западные политики заговорили о том, что ЕС после выхода Лондона может смягчить позицию в отношении Москвы. Великобритания была знаменосцем: наряду с Прибалтикой и Польшей она жестко (как и США) выступала против России, такой напористой и успешной в том, что касается защиты своих жизненно важных целей. Америка Обамы активно использовала королевство, чтобы голос Белого дома звучал и был слышен в рамках Европейского совета. Именно усилия Лондона привели к антироссийским санкциям и потому, дескать, главным бенефициаром всевозможных «исходов», начиная от британского, является Москва. Разумеется, нельзя не признать, что тактически от ослабления эмбарго мы выиграем. Но если смотреть глобально, ЕС, страдающий от центробежных явлений, крайне привлекателен для США. Во-первых, это повышает влияние НАТО в регионе. Во-вторых, бьет по идее давно вынашиваемой здравомыслящими европейскими и отечественными силами. Еще в 1959 году французский лидер де Голль заявил о «Европе от Атлантики до Урала», позднее добавив: «Придет время, когда мы будем строить Европу вместе с Советским Союзом». Несколько лет назад, создавая ЕАЭС, Владимир Путин обозначил контуры, в каковых могла бы воплотиться русско-европейская мечта: «единое экономическое пространство от Лиссабона до Владивостока».
Совершенно очевидно, что Москве удобнее иметь рядом крупного и экономически сильного партнера, способного справиться с внутренними вызовами и проводить независимую внешнюю политику, нежели множество лимитрофных образований, из-за своей слабости вынужденных питаться с руки заокеанского дяди и, соответственно, проводить его курс. А Россия для США, как намедни брякнул экс-главком НАТО в Европе Филип Бридлав, «противник экзистенциальный». То есть, на все времена.
Новости партнеров
Станислав Тарасов
