Обмен

Из прослушки делался однозначный вывод: на стороне Украины тайно воюет НАТО. По простоте душевной я поверил, тем более что в то время об этом часто говорили.

Но вскоре один мой приятель, отставник ГРУ в довольно высоком чине и с внушительным послужным списком участия в боевых действиях объяснил, что к чему.

— Ребята ошибаются, потому что из окопа плохо видно поле боя. НАТО не воюет. Но, разумеется, на Донбассе практически с самого начала конфликта постоянно присутствуют солдаты и офицеры Альянса из разных стран — как правило, их присылают на пару недель, потом идет ротация. Ни одно командование не упустит случая отправить военнослужащих понюхать пороху — побывать в реальных боевых условиях, ни с какими учениями эта практика не сравнится.

— Мы тоже командируем своих к линии соприкосновения? — уточнил я.

— Скорее всего. Во всяком случае, я бы отправлял.

После того как взяли в плен Александра Александрова и Евгения Ерофеева я опять обратился к приятелю. Неужели действительно его коллеги так просто попались?

— С самого начала было понятно, что это не наши, не СпН. У наших на такой случай всегда есть легенда, которую они знают назубок. Ее озвучивают и на ней настаивают — это четкие инструкции разведчиков всего мира, они не нарушаются. Чаще всего люди изображают из себя недалеких солдафонов, мычат что-то вроде: «Я на кухне работаю, картошку чищу — поехал на склад и заблудился». Здесь почему-то ничего подобного не было. Странная история.

Есть еще одно правило: пока ты молчишь, твоя страна с тобой. Александр Александров и Евгений Ерофеев начали говорить, причем, я уверен, что говорили то, что от них хотели услышать. Значит, этого правила они явно не знают.

Если попадают в плен натовцы, их по-тихому меняют на своих — все ведь могут оказаться в подобном положении. Здесь шум не нужен ни нам, ни противнику.

Однако история получила огласку, Украина постаралась раздуть из мухи слона. Ясное дело, серьезные люди из Альянса изначально понимали, что к чему, но затыкать рот Порошенко не стали — не в их интересах. Но, заметь, не поддержали его дилетантские доказательства присутствия наших войск. Мы ведь тоже могли кое-кого предъявить.

— Однако обмен Савченко на Александрова и Ерофеева состоялся, хотя и был оформлен в виде одновременного помилования. Значит, предварительные договоренности существовали?

— Переговоры об обмене велись с того дня, когда их взяли — шумиха в прессе одно, реальная работа — другое. Я читал кое-какие истеричные вбросы: ребят кинули, Путин должен сделать себе харакири… Глупости все это. За десятилетия сложилась традиция: обмен возможен только после приговора. Савченко была осуждена, мы ждали, когда осудят Александрова и Ерофеева. После этого договоренности вступили в окончательную фазу.

Никто не будет сообщать подробности переговоров, условия обмена. Главное, что пацаны дома.

— Савченко — убийца. Можно ли было ее отпускать?

— Отпустили же американцы Абеля, а он им вреда нанес куда больше, чем Савченко — нам. Это так, для примера — персоны несопоставимы, конечно. Но Путин все правильно подал: переговорил с родственниками погибших, может быть, даже уговорил их просить его о помиловании — не знаю, как было дело, не присутствовал. В итоге все выглядело пристойно, на мой взгляд.

Кстати, обрати внимание: Рудольф Абель был арестован в 1957 году, осужден на 32 года и ждал обмена пять лет.В тюрьме, между прочим, и большую часть этого срока — в одиночной камере.Все это время он молчал, отрицал свою причастность к СССР, и его страна была с ним. Настоящая фамилия разведчика — Вильям Фишер, Рудольфом Абелем, именем своего покойного друга, назвался для того, чтобы в Москве поняли: он не предатель, работать на американцев не стал.

Я тебе так скажу: разведка — это своего рода международное сообщество, сотрудники ЦРУ и АНБ понимают наши проблемы, мы уважительно относимся к их трудностям. Будут сноудены и ассанжи как с их, так и с нашей стороны, будут брать «спящих шпионов», но каждая сторона скандалы постарается замять, обратить в свою пользу. Это политика, мы привыкли, что родные государства используют нас, как разменную монету. Таковы правила, мы о них знаем еще до того, как выходим на задание. Нас специально обучают, как вести себя в первые минуты плена, когда человек испытывает стресс, в первые недели, месяцы и даже годы.

— Во время судебного процесса Александр Александров и Евгений Ерофеев называли себя сотрудниками народной милиции ЛНР. Это они легенду озвучивали?

— Правду знают немногие. Впрочем, я до сих пор не уверен, что Александров и Ерофеев действительно военнослужащие, которые на линии соприкосновения находились по ротации, а не отпускники, которых на Донбассе всегда было очень много. Реальные отпускники, никто их никуда не посылал — сами поехали. Они и в народной милиции служат, кстати. Но в любом случае, Александров и Ерофеев — наши граждане, и их надо было возвращать. Вернули, и слава Богу.