Сейчас многие умные люди рассуждают о послевоенном устройстве мира. В смысле, об устройстве после Второй Холодной войны. Потому что рассуждать о мироустройстве после Третьей «горячей» смысла нет…
Стоит предупредить, что взаимоотношения внутри глобальной цивилизации, которые возникнут между странами в результате напряженных и многолетних переговоров, а не в результате войны, понравятся далеко не всем. Потому что победители, которые диктуют свою волю побежденным, бывают только в случае горячей фазы с многомиллионными жертвами. Наподобие той, что мир пережил 70 лет назад.
В случае же мирных переговоров все вправе считать себя победителями или хотя бы не проигравшими. А значит, всем придется идти на компромиссы — где-то уступить, где-то надавить. И нам в том числе. Не уверен, что все мы к этому готовы.
Я, например, сомневаюсь, что азиатская гегемония предпочтительнее западноевропейской. Мне кажется, России вообще не следует делать этот мучительный выбор.
Надеюсь, мы его и не делаем. Пока Кремль заметно расширяет сотрудничество на востоке, чем должен был заниматься давным-давно. Сейчас перекошенное «коромысло» выравнивается — его правое «ведро» постепенно наполняется инвестициями, союзами и совместными проектами.
Европейское «ведро» дало течь по одной причине: страны ЕС настолько потеряли свой суверенитет, что сегодня это очевидно всем. Непонятно, с кем можно иметь дело. И будет ли оно доведено до конца.
Разумеется, в Старом Свете жалеют о потере независимости далеко не все. Например, Восточную Европу нынешнее положение вполне устраивает. Центральную — гораздо меньше. А Великобритания по большому счету не теряла суверенитет никогда. Но именно с британцами отношения у нас никогда не складывались.
По мере разрастания экономического кризиса и все большего влияния США на европейские дела вопреки желанию грандов, имеющих многовековую приверженность к суверенитету, центробежные настроения в ЕС будут возрастать. Вашингтону придется сильно постараться, чтобы удержать Европу в своей орбите в ближайшие 5 – 10 лет.
Однако Америка по вполне понятным причинам так далеко не заглядывает, а спасает прежде всего себя. Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство еще больше повышает зависимость Европы от США, это не секрет. Вашингтону удалось убедить своих сателлитов, что общая работа Запада на благо США в конечном итоге обернется благом для всех.
Очевидное лукавство, конечно, — Европе после подписания соглашения придется несладко. Но активно сопротивляться заокеанскому диктату она пока не может. Да и не хочет.
Так что нам туда ну никак не вписаться, не стоило и мечтать. Попытки Кремля расколоть ЕС время от времени были удачными, но решающее слово все равно остается за теми, чьи военные базы стоят на суше, а флот — в Средиземном море.
В этом смысле евразийский проект выглядит для нас предпочтительнее. Главное условие, которое пока соблюдают все региональные игроки, — их независимость. Даже экономически мощный Китай не претендует на суверенитет стран, в которых имеет бизнес-интересы. Это вообще не в его традициях. К счастью для всех нас.
Однако геополитически замыкаться на Поднебесной нельзя, как бы ни хотелось этого странам, уставшим от американского давления. Во всяком случае, Россия вряд ли оставит попытки поучаствовать в создании Союза Европы — слишком заманчивая идея, чтобы о ней забыть. Главное его отличие от Евросоюза — включение в состав всех стран Старого Света.
Сергей Караганов напоминает его возможные параметры:
• Установление действенной системы коллективной безопасности и сотрудничества для всей Большой Европы.
• Постановка цели формирования пространства равной безопасности, единого человеческого (безвизовый режим), экономического и энергетического пространств от Лиссабона до Владивостока.
• Договоры «О Союзе Европы», «О коллективной безопасности» подписывают отдельные страны и организации — ЕАЭС, ЕС, ОДКБ, НАТО. Те, кто не подписывает и не ратифицирует — вне нового сообщества. Решается проблема стран «серой» зоны (Украина, Молдавия, Грузия, Турция и т.д.).
Такой Союз вполне мог бы составить внушительный противовес азиатской гегемонии, который рано или поздно неизбежно понадобится. США не допустили создания такого противовеса своему влиянию.
Конечно, новая геополитическая конфигурация возможна только в том случае, если мировому сообществу удастся уговорить США добровольно отказаться от навязчивой идеи своей исключительности и концепции однополярного мира. Очевидно, что многим эта концепция не по душе. Сопротивляется американскому диктату Россия, Китай, Индия и некоторые другие игроки юго-восточной Азии и Южной Америки. То и дело проявляют строптивость вроде бы давно усмиренные и прирученные страны Ближнего Востока.
Строго говоря, мир уже не однополярен, раз на свете существуют державы, которые не боятся окриков из Белого дома. Рано или поздно Вашингтон признает этот печальный для него факт. Возможно, быстрее, чем мы думаем.
Павел Шипилин
