Насколько я могу судить, принцип нынешней реорганизации внутренних войск в целом вполне разумен.
Различных вариантов обстоятельств, требующих силового воздействия на различных нехороших людей, довольно много. Но крайне редко случается, чтобы несколько таких воздействий оказались необходимы одновременно. Грубо говоря, практически невероятно, чтобы в одном и том же городе одновременно понадобилось задерживать большую группу наркоторговцев с их собственными боевиками, брать значительную вооружённую банду грабителей и разгонять уличные беспорядки.
Новости партнеров
Между тем, когда силовики были разбросаны по нескольким фактически независимым друг от друга ведомствам, получалось, что каждое из ведомств должно содержать собственную группу силовой поддержки, которая на протяжении большей части рабочего времени просто вынуждена была сидеть и ждать сигналов.
Так что в чисто экономическом смысле объединение этих групп силовой поддержки — вполне разумно. Получается, что либо можно сократить число этих групп силовой поддержки, либо увеличить объём силовой поддержки каждой акции, что тоже очень выгодно, ибо чем больше превосходство одной из сторон в силовом конфликте, тем меньше потери и тем быстрее конфликт завершается.
Включение самих Федеральных служб — миграционной и по контролю за незаконным оборотом наркотиков — в Министерство внутренних дел, по-видимому, тоже полезно. В конце концов, долгое время именно это министерство занималось всеми перечисленными видами деятельности. Они были выделены в самостоятельные службы в начале 2000-х. Кстати, по этому поводу очень многие либеральные деятели возмущаются: как же так — вот получается, что безгрешный и безошибочный президент Путин признаёт, что был некогда неправ. Но, во-первых, ещё президент Абрахам Томасович Линкольн сказал, что «в президентскую присягу не входит обязательство не умнеть». А во-вторых, изменилось само состояние Министерства внутренних дел, и, скажем, теперь уже нет причин особо опасаться, что милиционеры, задержавшие человека по ошибке, для оправдания этой ошибки подкинут ему в карман наркотики, что в ельцинские времена практиковалось очень широко. Соответственно, если раньше были причины для разделения, то сейчас, вероятно, часть этих причин уже отпала.
В то же время многие специалисты отмечают, что единая база данных по всем видам правонарушений и единая база данных по всем подозрениям в правонарушениях позволяют эффективнее эти самые правонарушения выявлять и пресекать. И если у нас, скажем, сведения о мигрантах и сведения о наркотиках будут сосредоточены в одном реестре, то выявлять незаконный ввоз наркотиков станет проще. Не секрет, что как раз мигранты именно благодаря своим зарубежным связям, довольно активно участвуют в наркотическом бизнесе, им проще перевозить наркотики, чем местным гражданам, и это так во всём. Поэтому явно целесообразно объединение.
Что же касается использования сил Росгвардии за рубежом, тут мне пока трудно сказать что-то конкретное, но очевидно имеются в виду, в первую очередь, два варианта: один — это силовая защита представителей наших правоохранительных структур при их выездах за рубеж, и второй — это совместное участие в силовых акциях для пресечения преступлений, где участвуют граждане нескольких государств. Я пока не знаю, насколько велика вероятность подобных событий, но полагаю, что лучше заблаговременно предусмотреть такую возможность, чем лихорадочно искать варианты действий, когда такая необходимость появится. Так что, думаю, в целом это разрешение стоит сделать заранее, во всяком случае — не сомневаюсь, что любому законопослушному гражданину это решение президента не повредит.
…Так что, полагаю, реформа силовых ведомств есть дело разумное и полезное во всех отношениях. Собственно, даже если бы я в этом усомнился, достаточно было бы взглянуть на праведное негодование нашей либеральной общественности по поводу президентского решения, чтобы убедиться в его полезности — это достаточно надёжный способ проверки решений нашей власти в случаях, когда эти решения не очевидны.
Анатолий Вассерман
