Александра Лукашенко насторожило, что в процессе украинского урегулирования не участвовали США…
Урегулирование военного конфликта на Украине невозможно без привлечения к переговорному процессу американской стороны. Об этом в эксклюзивном интервью агентству Bloomberg завил президент Белоруссии Александр Лукашенко.
Новости партнеров
Как отмечает пресс-служба белорусского лидера, одной из главных тем беседы стала ситуация на Украине после достижения минских соглашений в «нормандском формате».
И здесь, надо сказать, Александр Григорьевич удивил.
«Больше всего настораживает то, что к этому процессу открыто не были подключены Соединенные Штаты Америки», — сказал он, добавив, что «без американцев в Украине невозможна никакая стабильность».
«Я не знаю, чего хотят американцы здесь, в Восточной Европе, в Украине, в частности, — признается Лукашенко. — Но если американцы хотят, чтобы здесь был мир и стабильность, они немедленно должны подключиться к этому процессу».
Что, собственно, имеет в виду радушный и хлебосольный хозяин «Минска-1» и «Минска-2», приглашая Вашингтон к диалогу по Украине, не совсем ясно. Тем более что у американцев был шанс проявить себя на миротворческом поприще еще год назад. Когда украинский кризис пытались уладить в так называемом «женевском формате», с участием ЕС, США и России. Но все благие намерения (не без прямого саботажа со стороны американских политиков) в итоге «почили в бозе».
Но, возможно, «Батька» хотел сказать, что без США любые переговоры не имеют смысла, потому что США – это главная сторона конфликта?
— Действительно, непонятно, что имеет в виду Лукашенко, когда говорит, что без американцев умиротворение данного конфликта невозможно, — признает замдиректора Центра украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова Богдан Безпалько. – На мой взгляд, если бы американцы не вмешивались в этот конфликт, то его умиротворение как раз было бы возможно. И достаточно, кстати, быстрым. Если бы Евросоюз, которому не выгодна война на Украине, и Россия объединили усилия, то достичь мирного процесса было бы достаточно просто.
С другой стороны, мы видим явные враждебные действия по отношению России, в том числе и на территории Восточной Европы. Сюда можно отнести, например, размещение натовских контингентов в странах Прибалтики. Или демонстративный «Драгунский выезд», во время которого американцы продемонстрировали свои бронемашины. Но которые, впрочем, не произвели должного впечатления после поломки бронетранспортера Stryker.
Но дело не только в этом.
— А в чем?
— Дело в том, что американские эмиссары, причем, далеко не всегда мелкого пошиба, регулярно бывают на Украине. И вполне активно участвуют в политике на Украине. Тот же Джо Байден (вице-президент США – ред.) много раз бывал в Киеве и фактически давал указания украинскому руководству. Там постоянно присутствует большое количество американских советников, которые консультируют власти, в том числе и по военным вопросам. Также могу напомнить, что несколько министров, которые сейчас входят в правительство Украины, долгое время были связаны с США – например, та же Наталья Яресько (министр финансов в правительстве Яценюка – ред.).
Потому, на мой взгляд, США демонстрируют как раз активнейшее участие в украинском конфликте. Только с другими целями. Не с целью установления мира в регионе. А с целью достижения своих определенных геополитических бонусов.
— Зачем тогда нужно было говорить о необходимости американского участия в урегулировании конфликта?
— Возможно, это предвыборная риторика, рассчитанная на определенную часть белорусского электората, которым нужно продемонстрировать, что их президент способен к изменениям, способен на диверсификацию внешней политики. Не исключаю даже, что он, действительно, пытается каким-то образом эту политику диверсифицировать. В тех масштабах, в которых он считает ее, во-первых, для себя безопасной, во вторых — возможной.
Но, конечно же, заявление относится к разряду неоднозначных. Потому что фактически Россия несет основную тяжесть по обустройству беженцев и переселенцев с Украины на своей территории. Она обеспечивает жителей Донбасса сейчас всем необходимым для элементарного выживания. И эти усилия скорей всего будут наращиваться.
И вместе с тем, Россия масштабнейшим образом вкладывается в сотрудничество с Белоруссией. Минску предоставлена масса преференций, масса экономических привилегий, масса скидок. По сути, ряд торговых потоков, которые существуют между Западом и Россией, они частично отданы на откуп Белоруссии.
В данной ситуации довольно странно слышать, что основную роль, оказывается, в умиротворении украинского кризиса должны играть Соединенные Штаты Америки. Поскольку без них это умиротворение невозможно. Все это вызывает как минимум недоумение.
Впрочем, я допускаю, что это может быть просто элемент определенной дипломатической игры. Хотя не совсем понятной, и не совсем, на мой взгляд, внятной. В России, к слову, очень многих беспокоят те тенденции, которые сейчас наблюдаются в Белоруссии.
— Поясните, пожалуйста?
— Эти тенденции можно охарактеризовать, как стремление к смене идентичности. И по ряду признаков Белоруссия постепенно движется к украинскому сценарию. Я не имею в виду Майдан. Речь идет именно о построение идентичности по отрицанию своей русскости, которая сейчас увязывается в основном с Россией.
Здесь опасность может быть в том, что само белорусское руководство возьмет в качестве идеологического вооружения все эти наработки и начнет их продвигать в жизнь. Тогда при содействии СМИ, средств образования можно будет сформировать очень быстро новую идентичность, и, самое главное, привить ее молодому поколению. И оно уже будет совершенно по-другому смотреть как на российско-белорусские отношения, на их историю, так и в целом на наши взаимоотношения.
— Кто выиграет от всего этого?
— Здесь не вопрос выигрыша. Здесь вопрос определенной мифологии.
Многие граждане Украины сейчас должны были бы, вроде, осознать, что курс на евроинтеграцию ничего абсолютно не принес, кроме колоссальных потерь — девальвации национальной валюты, разрушения экономики, гражданской войны. Вместе с тем, многие при этом продолжают апеллировать иррациональными, по сути, образами и твердят о том, что скоро вступят в Европу, скоро все будет хорошо.
Людям просто некуда деваться. Тяжелее всего признавать свои грехи, признавать свои ошибки. Поэтому будут обвинять, кого угодно, развивать в себе ненависть к кому угодно (тем более что государство на Украине всячески этому способствует с помощью СМИ), но не признавать своих ошибок.
— Не ошибка ли со стороны Лукашенко, делать такие заявления в год президентских выборов? Или большинство белорусов с ним согласится?
— Точных социологических данных о том, сколько граждан Белоруссии поддерживает курс на интеграцию с Россией, и сколько, наоборот, ориентировано на Европу, пока что нет. Но по тем данным, которые у меня имелись раньше, число этих граждан делится примерно поровну. И как раз важным аспектом является то, что в числе тех, кто ориентировался на Евросоюз, было большое количество молодежи.
Но дело в том, что значительная часть населения всегда политически и идеологически пассивна. Как правило, она подчиняется активному меньшинству, которое формирует и политическую, и идеологическую повестку дня. То есть, в данной ситуации, если к власти в Белоруссии вдруг придет группа (пусть и небольшая) политически активных оппонентов нынешнего руководства, то она сможет не только полностью переориентировать ориентацию государства, но и сознание людей. С помощью СМИ, опять же, с помощью средств образования. С помощью просто формирования общественного мнения, которое в Белоруссии в принципе контролируется государством достаточно жестко и достаточно эффективно.
Человека, допустим, убеждают, что его родной язык это «тарашкевица». Соответственно, он уже не может считать своим родным общерусский. То есть, автоматически его убеждают в том, что он имеет определенную идентичность. А далее на этой идентичности можно строить уже фактически все что угодно – новое государство, новую страну.
— Россия что-то должны предпринимать со своей стороны?
— Мы привыкли к тому, что Лукашенко может позволять себе делать резкие заявления, но в целом придерживается все-таки более-менее пророссийской позиции. Но если эта риторика выходит за определенные рамки, то она, конечно, вызывает раздражение в России. И у элит, и у простых граждан, которые следят за политической жизнью.
Другое дело, что сейчас, похоже, все больше и больше проявляется некая разбалансировка отношений. За этим просто надо тщательно следить и в нужный момент высказываться в пользу своих собственных национальных интересов. В пользу своих собственных интеграционных интересов.
Ведь, по сути, все проекты политической и экономической интеграции на постсоветском пространстве Россия оплачивает за свой счет. За счет того, что она изымает ресурсы, которые могли бы быть направлены на внутреннее развитие, например, на демографию или на развитие каких-нибудь отсталых в экономическом отношении регионов. Россия предоставляет их в адрес тех стран постсоветского пространства, с которыми она строит вот эти проекты интеграции.
Предоставляет их потому, что для России проекты интеграции – это вопрос ее безопасности. Геополитической безопасности. Если говорить просто: мы помогаем им экономически, а в ответ просим, чтобы эти страны были бы нашими верными, последовательными союзниками.
Но очень часто почему-то это воспринимается как не совсем равноправные отношения. И от нас требуют гораздо большего. Поэтому если подобного рода отношения зайдут в тупик, то вероятно, интеграцию придется строить на других принципах. Возможно, с другими странами. Возможно, заново…
По мнению эксперта по Белоруссии НИУ-ВШЭ, политолога Дмитрия Болкунца, Лукашенко просто озвучил то, что и так все понимают, — ситуация на Украине моделируется США.
— Но его заявление, мне кажется, не очень уместно в данном ракурсе. И даже, скажем так, выходит за рамки приличия. Потому что, очевидно, что Россия не заинтересована в том, чтобы американцы сидели на ее границах, да еще при посредничестве белорусского президента.
— Но зачем-то Лукашенко это сказал?
— Это как раз понятно. Александр Григорьевич сейчас заинтересован в нормализации собственных отношений с США и с Европой. Его цель – добиться снятия санкций с Белоруссии и доступа к западным финансовым ресурсам. В год президентских выборов для него очень важно сейчас получить деньги, чтобы спасти экономику страны. Которая оказалась в кризисе из-за антироссийских санкций, поскольку очень зависима от российской экономики. И Белоруссия остро нуждается в новом кредите МВФ, для погашения долгов перед внешними кредиторами.
Потом, Лукашенко ведь давал интервью не российским СМИ, а американскому Bloomberg — что тоже нужно понимать. Он говорил, на западную аудиторию. Российским СМИ, я уверен, сказал бы совершенно другие слова.
А здесь его позиция совершенно понятна и прозрачна – он хочет денег и пытается нормализовать отношения с Западом. Разумеется, его откровения могут вызвать определенное возмущение в России. Но, с другой стороны, на подобные заявления Лукашенко у нас, честно говоря, уже мало кто обращает внимание – ну, говорит себе что-то и говорит. И его слова не играют никакой роли, по большому счету, для людей, которые принимают решения в России.
Светлана Гомзикова
