За претензиями власти в сфере безопасности стоят опасения «оранжевых сценариев», считает эксперт
Претензии к проекту Павла Дурова «Telegram» появились ещё в 2015-м году, когда в Австралии был предотвращён теракт, который координировался посредством этого мессенджера. Той же осенью стало известно, что мессенджером пользуется запрещённая в России террористическая группировка «Исламское государство». Поначалу администрация «Telegram» не предпринимала ничего для ограничения коммуникации запрещённых группировок, несмотря на требования разных стран, но после терактов в Париже пошёл на уступки и начал блокировать каналы. Хотя новые каналы появляются исправно.
После взрыва в метро Санкт-Петербурга 3 апреля 2017 года ФСБ выявила, что террористы при подготовке этого акта пользовались мессенджером «Telegram» в России. После этого российские власти потребовали от администрации мессенджера заполнить анкету сведениями о компании «Telegram» для включения этих данных в реестр организаторов распространения информации, что соответствует требованиям законов России. На эти запросы Павел Дуров ответил молчанием, что Роскомнадзор в лице руководителя Александра Жарова воспринял как отказ. В итоге появилась угроза блокировки мессенджера.
Новости партнеров
Дальше последовала перепалка администрации «Telegram» и Роскомнадзора, Дуров сказал, что чтобы бороться с терроризмом блокировками, надо заблокировать интернет. А СМИ заметили, что популярность мессенджера на этом фоне выросла в разы. Своим мнением о ситуации вокруг «Telegram», почему разбирательства по «Telegram» начались только сейчас, на чём основана позиция Дурова и как быть с безопасностью, с Накануне.RU поделился политолог, директор Центра политологических исследований Финансового университета Павел Салин.
Вопрос: Что происходит вокруг «Telegram» и почему именно сейчас?
Павел Салин: Вы знаете, в принципе у нашей власти сейчас основные опасения, как и пять лет назад — это реализация «цветного сценария» в России, только пять лет назад это было неожиданностью — декабрь 2011 года, а сейчас сценарий ожидаемый, особенно после 26 марта и 12 июня 2017-го, когда стало ясно, что протест локализован не только в столице, как это было пять лет назад, но и в других городах. То есть власть, конечно, неприятно удивил масштаб протестов – и 26 марта, и 12 июня, и это не только число вышедших, но и самое главное, география тех населённых пунктов, где были акции.
Власть ожидаемо боится «цветной революции», а сама ситуация вокруг фильма Навального продемонстрировала, что впервые в России так называемые новые медиа, новые средства коммуникации по своему влиянию как минимум сопоставимы с традиционными медиа, и если власть установила контроль над традиционными медиа и средствами коммуникации ещё до 2012 года, то в сфере интернета этот процесс пока, и здесь следует выделить такой особый сегмент в интернете, как средства коммуникации.
Вопрос: Какие средства коммуникации используются сейчас, поменялось ли что-то с 2011-го года?
Павел Салин: Пять лет назад притчей во языцех был «Твиттер», который позволяет обеспечивать быструю мобилизацию протестующих, сейчас, по мнению власти, это как раз интернет-мессенджеры, в первую очередь «Telegram». Это интегрированное и средство коммуникации, и средство массовой информации – вспомним знаменитые «Telegram»-каналы и прочее. Власть стремится поставить это под контроль и демонстрирует, что если не будет каких-то подвижек в этом направлении, то она готова к жёсткому сценарию.
Вопрос: Популярность мессенджера растёт. Возможно, что его попытаются перекупить российские олигархи?
Новости партнеров
Павел Салин: Я думаю, что такое может произойти и вообще, если «Telegram» не закроют в результате этого скандала, это будет самая серьёзная рекламная компания продукта российского хайтека информационной сферы за последние годы, и не исключаю, что это очень серьёзно повлияет на увеличение капитализации «Telegram», на рост его стоимости и на рост доверия аудитории к нему, в том числе и аудитории привилегированной, и тогда у меня, если честно, может возникнуть вопрос, а не имел ли этот скандал искусственный характер. Но этот вопрос может возникнуть потом. Посмотрим пока, чем ситуация разрешится сейчас, может, всё-таки действительно его закроют и тогда всякие предположения из области «теории заговора» не подтвердятся.
Вопрос: Кажется, что идёт диалог на уровне: российская власть говорит – подчиняйтесь, Дуров говорит – я независим. На чём основана позиция Дурова, она в чём-то схожа с позицией Сноудена?
Павел Салин: Если брать Дурова, то он представляет и работает на ту аудиторию, которая появилась в различных странах мира примерно 10-15 лет назад — это социальная группа, которая является продуктом интернета. Это группа, которая не признаёт национальных границ в традиционном понимании и не признаёт того, что государство имеет право регулировать абсолютно любую сферу жизни, если сочтёт это нужным. Самый яркий пример – это действительно Сноуден. Его предателем в старом смысле слова назвать нельзя, потому что предатель сначала присягает какому-то национальному государству, а потом этой присяге изменяет, то есть, грубо говоря, даёт слово, а потом его нарушает, становится предателем, а люди вроде Сноудена просто не то чтобы не изменяют данному слову – они такое слово и не дают, по большому счёту. Это новое поколение людей, которое мыслит и не замечает национальных границ. Для них большой разницы как между национальными и региональными границами нет, грубо говоря, нет разницы между границей Московской и Рязанской области, и разницы между границей России и Китая – это примерно явление одного порядка.
Вопрос: Как быть с вопросом безопасности в этом случае? Все-таки претензии заявляются из-за угрозы терактов.
Павел Салин: Есть определённая аудитория, которая разделяет эти установки, и всё-таки большинство населения России, если брать целиком, оно эти установки не различает в силу того, что в эту коммуникационную революцию попросту не втянуты. Про интернет слышали все, пользуются многие, уровень проникновения у нас более 60% ежедневной аудитории по стране, это более чем достаточно, но вопрос в том, как они воспринимают интернет. Для кого-то интернет – это технология как взять и заказать билеты и прочее – это для большинства пользователей интернета, для жителей не мегаполисов. А для кого-то интернет – это уже не просто технологии, это среда, и там у них формируется другая система координат, не такая система координат, которая есть в оффлайн, государстве как институте.
Дуров представляет эту аудиторию. Власть наша, судя по всему, ориентируется на аудиторию, которая представляет большинство населения России. Посмотрим, чем эта схватка закончится, которая характерна не только для России. Мы сейчас видим, что везде идёт противостояние между теми, кто вписан полностью в эту новую коммуникационную революцию, и теми, кто чувствует себя отставшими. Посмотрим, что на самом деле будет и кто здесь выдержит психологическое давление, свою позицию до конца – власть или администрация мессенджера.
