Сергей Гуркин, обозреватель «Делового Петербурга», взявший интервью у нобелевского лауреата Светланы Алексиевич, был уволен за отказ снимать это русофобское интервью с публикации.
«Деловой Петербург» отказался публиковать интервью, в котором Алексиевич рассуждает о том, что убийц Олеся Бузины можно понять, репрессии в отношении русского языка оправданы и что пора валить коммунистические памятники.
Новости партнеров
Тогда Гуркин публикует полную версию интервью в ИА REGNUM, с которым сотрудничал в свободное от основной работы время.
«Деловой Петербург» требует от Гуркина убрать с ИА REGNUM. И после отказа журналиста сделать это увольняет его.
Итог – журналист Гуркин, высветивший истинное лицо мадам, оказался крупнее всего «Делового Петербурга» вместе взятого.
Вот что написал по этому поводу сам Сергей Гуркин в Фейсбуке.
Интервьюируемый лауреат в категорической форме запретил мне публиковать это интервью. Я этот запрет проигнорировал. Я объясню, почему.
Я считаю себя демократом. Демократия одновременно предполагает свободу слова и ответственность за слово.
Кроме того я журналист. И если интервьюируемый а) знает, что говорит (в публичном месте при свидетелях), для интервью под запись и б) в начале разговора соглашается отвечать на вопросы в лоб, но после 35 минут разговора решает, что интервью ему не понравилось, то это его проблемы.
Новости партнеров
Это интервью хорошо тем, что в нем наконец многое сказано прямо. И поэтому оно стоит сотни разговоров «мягко и ни о чем».
Но теперь мы выяснили: людям можно запрещать говорить на родном языке, если есть на то государственная необходимость (говорит писатель); тех, кто убил писателя за его взгляды, можно понять (говорит писатель, гуманист и демократ); русификация – плохо, украинизация – хорошо (говорит человек, думающий, говорящий и пишущий по-русски); и так далее, и тому подобное.
Это – реальное, настоящее лицо.
Это – честно.
Прямые оскорбления в свой адрес я тоже не стал убирать. Это тоже важно. Это о способности к диалогу. Об уважении.
…
20 июня руководство «ДП» предложило мне обратиться к информагентству Regnum с запросом о снятии текста. Я отказался. Руководители издания выступили с инициативой об увольнении по соглашению сторон. Я согласился.
Решение о публикации текста было принято мною лично и соответствует моему пониманию духа и буквы журналистики. Речь идет о суждениях известного и влиятельного человека по общественно-политическим вопросам. Эти суждения этот человек сделал свободно и добровольно.
Новости партнеров
А вот реакция на публикацию в соцсетях.
«С чего взяли, что нобелиат должен быть умен? – пишет Максим Соколов. – Мы уже, кажется, дозрели до осознания того, что выдающийся певец, артист, живописец etc. может быть при этом дурак дураком (примеры каждый может вспомнить). Так почему же лауреат Нобелевской премии по литературе тоже не может быть крайне неумным человеком?»
«Данный разговор безусловно представляет общественный интерес – хотя бы как столкновение противоположных социально-политических клише. А журналист, мягко говоря, не обязан быть почтительной подставкой для микрофона – даже если перед ним нобелиат», – уверен Нахим Шифрин.
Александр Дюков оценивает материал как «реально гениальное интервью с нобелевским лауреатом»: «Интеллектуальная нищета Алексиевич, её русофобия, её готовность публично оправдывать убийства и репрессивное подавление русских – всё как на ладони. Кто-то мне говорил, что Алексиевич – гуманист, что для неё важен простой человек. Но нет, прекрасно видно, что ей важны не люди, а идея «европейского выбора», во имя которой всё дозволено».
Своё краткое резюме из интервью Алексиевич сделал и Артур Приймак: «Украинский национализм (включая донцовщину – бандеровщину) – это хорошо. Белорусский (мало отличающийся от бандеровщины) – тоже хорошо. Французский, немецкий – плохо. А русский – хуже гитлеровского нацизма».
А Игорь Ашманов нашёл объяснение тому, почему Алексиевич решила запретить интервью: «Был применён сократический метод: она сама приходит в результате расспросов к постоянным противоречиям в её же утверждениях. Она именно поэтому запретила – увидела, что постоянно проговаривается».
«А почему наша либеральная тусовочка не носится с воплями: «как это глупо – запрещать что-либо в Интернете?», – вопрошает Артур Гороховский.
А Юрий Пущаев уверен, что «лицо потеряла сначала Алексиевич, потом это издание».
«Вот уж расчехлилась, так расчехлилась, лауреатка-то. Интервью просто адовое. Нет, я в её воззрениях и не сомневался – но тут такой дистиллированный сок мозга! Сохраню для памяти, пожалуй», – написал Сергей Сигачев.
Игорь Шнуренко считает, что это блестящее интервью. «И уж конечно, интуиция подсказала правильное решение: публиковать. Потому что обсуждались важные, острые общественные темы, и высказывался о них откровенно человек, писательница, которая в силу статуса имеет огромное влияние на умы. А интервью и не должны быть подобострастными. Зато теперь всем видно, что Алексиевич берет свою точку зрения из телека) как обычная домохозяйка».
Отметим, что многие подняли вопрос о том, нужно ли было публиковать интервью, если интервьюируемый наложил на это запрет.
«Мадам говорит о свободе и пропаганде и запрещает публиковать интервью, вопросы которого ей не понравились. Двойная мораль. И какая она все-таки банальная, в том числе и по языку», – отметил Влад Васюхин.
