Автаркия… Владимир Карпец: Неизбежный ответ на санкции…

Итак, санкции, санкции, санкции…

Не только на отрасли хозяйства, учреждения, чиновников — уже и на Главу государства.

Больше всего наши чиновничество и интеллигенция — начиная с 1991 года, да и раньше — боялись именно этого. И вот…

Угодить хозяевам мира Россия может только самоликвидацией.

Поэтому нам сегодня остается только один путь. В политической и экономической теории он называется автаркией. Кстати, в переводе на корейский это «чучхе».

Конечно, России совершенно не нужно брать за образец Северную Корею. «Корейский путь» — для маленькой, полуостровной, «крайне азиатской» страны, не несущей мировой ответственности. Для огромной, многоукладной, многоклиматической, многокультурной, очень разнородной в проявлениях России он, конечно, не годится. Наша автаркия — совсем иного порядка. «Автаркия больших пространств». По сути, континентальная, имперская автаркия — авторитарная, но не тоталитарная.

Впервые слово «автаркия» появляется у Фукидида, в значении как самодостаточности человека, так и политико-экономической независимости государства. В средневековой Руси к этому понятию изначально близок термин «самодержавие» или «самодержавство», появляющийся в XIV–XV вв. Самодержавие – внешняя политическая независимость, а «белый царь» – царь, свободный от уплаты дани другому государству, – если рассуждать об этом с точки зрения права. Конечно, есть и другие значения, но сейчас нам важно именно это.

Автаркия в известном смысле «закрытость» и «неподвижность».

Герметическое противостояние твердого и летучего, сульфура и ртути — «суши и моря» — сегодня является уже общим местом, без понимания которого нельзя понять вообще ничего.

Применительно к политике и государственной жизни речь идет об экономике производства и экономике обмена (у Аристотеля — собственно «экономика» и «хрематистика»), равно как и о двух типах государства и права.

Большинство современных политологов, воспитанных на идеях «европейского просвещения», в понятие автаркии вкладывают негативное содержание. Отношение к автаркической экономике определяется исходя из цивилизационного или формационного подхода к истории. Но подлинные причины негативного отношения к автаркии лежат в области метафизики. Критикуя автаркию, отрицают пространство и выбирают время, выбирают эфемерность летучего – это и есть «общественно-экономические формации», сменяющие друг друга. Цивилизационный же подход основан на возможности автаркической экономики в любое время и в любом месте, причем связан он по преимуществу с континентальным геополитическим положением страны. Также автаркия является важной чертой именно традиционного общества с доминированием религиозного или иного нематериалистического мировоззрения. Характерно при этом, что советская (послеленинская, точнее, посленэповская) и китайская экономические модели при формальном их материализме были связаны с автаркическими подходами. Они в любом случае господствуют в тех случаях, когда политическому фактору в мышлении отдается предпочтение над экономическим (т.н. «восточный тип государства и права»), когда духовное, религиозное ( или антирелигиозноек), вообще нематериальное начало господствует – «невидимое первенствует». Парадоксально, но, например, в СССР в качестве религиозного начала выступал «научный атеизм». Бога именовали «Бога-нет». Достаточно посмотреть великий фильм Александра Довженко «Земля».

Советский Союз держало — как идеальное, невидимое — «утверждение отрицания». Но оно его и убило. «Это убьет то».

Пространственная парадигма противопоставляется временной, а «синхронический подход» к реальности – историцизму (вот еще одно гибельное для СССР обстоятельство — воинствующий историцизм идеологии при задачах «удержания пространства»). Именно синхронический подход и характерен как принцип автаркии или «автаркии больших пространств» (выражение Фридриха Листа). Связывать автаркию с докапиталистическими формациями неверно. Уж если говорить о «формациях», то тогда о некапиталистических. Кстати, их разнообразие не обязательно связано с социализмом, тем более в марксистском смысле. Но важно помнить, что сама по себе единственность и безусловность глобальной капиталистической модели также совершенно не обязательна. Более того, это ловушка, в которую человечество оказалось загнано. Глобализм не предопределен. Это такой же чисто экзистенциальный выбор, как и автаркия.

Вопреки сегодняшним «новым красным», СССР не мог не распасться. «Тяга земная» одной шестой части мировой суши, расположенной в виде «чаши» между горами и океанами — причем океанами не Запада, а Северо-Востока — с ея огромными, неимоверными богатствами и естественным разнообразием, предопределяло автаркическое развитие, тягу к самодостаточности, а прогрессистские установки марксизма все равно предопределяли тягу элит к евроамериканским моделям Советские элиты не могли не пожертвовать страной ради «экономики» — такой, какой ее видят западные модели. Китай сумел выйти из этой ситуации мягче только потому, что Мао Цзедун – никакой, на самом деле, не марксист, а даос, называвший себя «одиноким монахом с дырявым зонтиком» — видел в коммунизме («гунчань» — «сообща порождать») проявление «дао», а вовсе не марксистскую «формацию». Марксизм он лишь «использовал как язык» (то же самое говорил о себе А.Ф.Лосев) Но Китай не знал ориентированности на время, а не на пространство, «греко-иудейского мира» (Ж.Аттали), а Россия к последнему все же исторически причастна. Поэтому «китайский путь» был невозможен. Можно любить СССР и жалеть о нем. Но невозможно вернуть то, что изначально существовало «на разрыв».

Ориентация на время, а не на пространство связана с господством изначально «греко-иудейских», атлантических моделей – в ХХ веке — от либерализма до евромарксизма и социал-демократии. Но, как на первый взгляд ни странно, не анархизма, в котором так же, как и в монархии, пространство господствует над временем («Гуляй-поле», в котором сам «батька» — архетип «длинноволосого короля»). «Русский человек или монархист, или анархист, но никогда — либерал» — писал Лев Александрович Тихомиров. Ему перед смертью вторил и сам Нестор Иванович Махно: «В России может быть или монархия, или анархия, но вторая — всегда ненадолго».

Монархия антиномична. То есть «противозаконна», точнее, «надзаконна» «Надо, чтобы один человек был выше всего, даже выше закона» (А.С.Пушкин) Анархия самодержавна. Но ни то, ни другое — не «застой», о котором и говорить-то можно лишь в категориях времени. Как и автаркия — не застой. Автаркические модели рассматриваются, напротив, как элемент развития. Наиболее четко в современной политической теории принцип автаркии и связанный с ним «закон пространственной прогрессии» сформировал в Европе — и для Европы — Жан Тириар: «от городов-государств через государства-территории к государствам-континентам». В России — и для России – Александр Дугин. В его «Основах геополитики» говорится: «Автаркия – самодостаточность, возможность устойчивого существования экономической, социальной, экологической и др. систем только за счет внутренних ресурсов. История цивилизаций показывает, что минимальный уровень, необходимый для реализации автаркии социальных систем, постоянно повышается».

Как Тириар, так и Дугин следуют в конечном счете за уже упоминавшимся выдающимся германским экономистом ХIХ в. Фридрихом Листом – именно он, по сути, создал экономическую теорию, противостоящую как либерализму, так и марксизму. Согласно Листу «автаркия больших пространств» связывающая экономическое развитие с территориальным и демографическим фактором. Евразийцы (князь Н.Трубецкой и П.Савицкий) дополнили все это еще более широким понятием «месторазвития». Пространственная парадигма противопоставляется временной, а «синхронический подход» к реальности – историцизму.

Александр Зиновьев вообще писал о принципиальной «нереформируемости» советского строя и вообще России. Это и так, и не так. Если понимать под реформируемостью смену исторической парадигмы – да, если же действия в рамках парадигмы – нет. Но это относится к любому живому государству – как автаркическому, так и либеральному.

О «тысячелетней русской парадигме» и необходимости ея «слома» говорил «прораб перестройки» Александр Яковлев. Перестройка не удалась — только поэтому мы все еще живы. По сути, все осталось, как было и есть, – давление и мощь пространства, «самодержавие пространства», выступающее под разными именами.

Были ли необходимы реформы советского политического и экономического строя? Конечно. Но совершенно иные — на путях не слома «тысячелетней парадигмы», но на путях расчищения завалов — с 1917 года, а, на самом деле еще с XVII века, по крайней мере. Собственно, этот путь, хотя и в рамках «советского новояза» и был предложен, и назывался он не «перестройка», а «ускорение», то есть не смена исторической парадигмы, а ее максимальная концентрация. «Россия сосредотачивается». Это и есть на самом деле автаркия. Самодержавие, когда властвующий субъект «сам себя держит». Первичность власти по отношению к собственности, а не наоборот. Господство пространства над временем. Но если первична именно власть, то она не может не иметь корней, растущих не отсюда. Она укоренена не в ней самой, она внеположна. Безбожна та власть, которая исповедует первичность собственности. Она безбожна, ибо не самодержавна. Она опирается – точнее, не опирается – на «чистое ничто». Она не держит самое себя. Следовательно, ее нет. Когда мы говорим об автаркии, мы не можем не мыслить по Хайдеггеру – «почему вообще есть сущее, а не, наоборот, ничто?» Ни либерализма, ни демократии просто нет. В политике существует только самодержавие. И всякое мышление о политике всегда есть только мышление о самодержавии. Или о капитуляции, каковая есть просто капитуляция во времени и перед временем.

Даже когда Россия пытается уйти от автаркии, она никуда от нее не уходит. Она не ушла от нее ни в 1861-м, ни в 1917-м, ни в 1991-м. «Деспотизм внутренней идеи» (К.Н. Леонтьев) неотменим, и если мы пытаемся его «отмыслить», его будет навязывать противник. Восстановлении России через автаркию началось не сейчас. Оно прошло через Мюнхенскую речь Владимира Путина, но началось даже и при Ельцине – примерно с 1998 г., со второй чеченской и с Балкан. Просто сегодня мы — дай Бог, навсегда — заговорили с внешним миром на русском языке. Причем — да, заговорили не сами, и не по собственной воле. Запад сам вынуждает нас это делать, изолируя Россию, Запад сам создает новый «железный занавес». Но мы должны сделать его совершенно иной, чем «железный занавес» начала пятидесятых и далее. Тот — не нужен. Граница, на наш взгляд, должна быть открыта, но только в одну сторону. — «туда». И никаких «возвращений». Более того, вполне возможно восстановить в УК статью о лишении гражданства (при отмене пресловутой 282-й). Лишать гражданства, в числе прочего, за сепаратизм, И не надо никаких ГУЛАГов. Более того, можно и решительно сократить количество мест лишения свободы вообще — они, как правило, не исправляют, а еще более разлагают. Преступления малой и средней тяжести вполне можно наказывать исправительными работами, ограничением передвижения или штрафами (в т.ч. в рассрочку).

И не будет больше лагерей и тюрем –

Все враги России будут казнены — поет Жанна Бичевская.

Вне зависимости от предсказаний о последних временах (о них поет певица), мы должны все же статься создать возможности, при которых казнены будут только откровенные враги и нелюди — военные шпионы, предатели, прямые агенты — ну и серийные убийцы, растлители детей… Инакомыслящие — просто — пусть едут туда, где им легче мыслить так, как они хотят. Едут, чтобы больше не вернуться. Их судьба нас не волнует, и пусть их не волнует наша. «Была без радости любовь, разлука будет без печали».

Выход на самодостаточность развития даст возможность наконец начать жить и работать самим. Слезть с иглы «евроатлантической зависимости». В том числе и прежде всего в области углеводородов. В конце концов, у нас остается тыл — страны БРИКС, организация ШОС и т.д. Не на Европе свет клином сошелся.

Мы — точнее, те, кто пришел к власти после 1991 года — не хотели возвращения России из «марксистского плена» к самой себе, к русской «сродности». Это повлечет за собой «всплытие» глубинных архетипов и смыслов, в том числе социально-политических.

В идеале социальное устройство России должно быть таково. Весь народ делится на «тех, кто защищает государство, и тех, кто кормит тех, кто его защищает» (В.Ключевский). Ну, и еще небольшая прослойка иноков, аскетов, служителей Бога — «государевых богомольцев». Земля, финансы и крупная собственность переходят целиком Державе. Мелкая и средняя, также и любая трудовая собственность — сохраняются. Продажа земли и недр прекращается. Продукция, плоды, продукты переработки — пожалуйста. Но не сама земля. Безплатное образование и медицина (при том, что желающие изысков могут заплатить, и это будет предоставлено). «Цветущая сложность» в культуре – при запрете индустрии гламура и растления. Да, это социализм. Но не марксистский, не ленинский, а исконный Царско- народный социализм, «тягловое государство» (опять-таки выражение Ключевского). Социал-монархизм Льва Тихомирова, Константина Леонтьева, генерала А.Д. Нечволодова. Конечно, это в идеале. Переходных и временных вариантов может быть много. Но — без «евроатлантической зависимости».

«Новый железный занавес» принесет стране очищение. Ошибкой Л.И. Брежнева были препятствия к выезду из СССР евреев (в Израиль) и либеральной интеллигенции (на Запад). Тем самым создавалась «пятая», а потом и «шестая колонна» (последняя — в недрах как советской, так и нынешней власти). Создавались целые поколения, ориентирующиеся на Запад, не знающие и не желающие знать и понимать страну, в которой они живут.

И вот — Запад делает все сам, за нас…

Санкции, санкции, санкции…

Санация, санация, санация…

Владимир Карпец

zavtra.ru

Читайте также: