Ученые написали Путину, что три года реформы РАН закончились крахом
Более 100 академиков, членкоров и профессоров Российской академии наук (РАН) написали открытое письмо президенту РФ Владимиру Путину. В нем они указали, что «последние три года реформы фундаментальной науки в России не принесли никаких положительных результатов».
«Мы стоим на грани окончательной ликвидации конкурентоспособной научной отрасли — одной из традиционных опор российской государственности. Ситуация стала критической и требует принятия неотложных мер со стороны высшего руководства страны», — говорится в документе.
Как пояснил «Коммерсанту» (письмо опубликовано на страницах этого издания) член-корреспондент РАН, историк Аскольд Иванчик, положение ученых, занимающихся фундаментальной наукой, сильно ухудшилось. Они оказались полностью подчинены чиновникам. По словам Иванчика, РАН «практически утратила возможность влиять на управление наукой, а Федеральное агентство научных организаций (ФАНО), получившее все полномочия, для этого не обладает достаточной компетенцией».
В качестве примера реализации «не в меру ретивыми «эффективными менеджерами» из ФАНО «совершенно нелепых проектов», авторы письма приводят волну объединений НИИ различного профиля в единые научные центры. «ФАНО интересует лишь вопрос финансов, поэтому они механически объединяют по территориальному принципу — физиков с филологами, химиков с историками. В Красноярске собираются просто объединить все НИИ в один центр, то же самое в Коми, в Перми», — рассказал один из авторов письма, член президиума Уральского отделения РАН Михаил Садовский. Он назвал происходящее «разрушением десятилетиями выстраиваемой системы академических НИИ».
По словам ученых, ФАНО принуждает директоров к слиянию, угрожая лишить финансирования. Между тем, в самом агентстве «Коммерсанту» заявили, что все решения об укрупнении институтов происходят по инициативе РАН и согласованы с ее руководством.
По мнению ученых, ФАНО следует переподчинить РАН, чтобы эта организация отвечала исключительно за хозяйственные вопросы. Кроме того, они предлагают вывести академическую науку из-под юрисдикции Министерства образования и науки РФ.
Напомним: реформа РАН, особенно создание ФАНО, с самого начала сопровождалась резкой критикой научного сообщества. Чтобы сгладить споры, президент Путин в октябре 2013 года предложил ввести на год «мораторий» «на использование имущества и при решении кадровых вопросов», который потом неоднократно продлевался.
В январе 2016 года глава РАН Владимир Фортов на заседании Совета при президенте РФ по науке и образованию указал на неудовлетворительные итоги реформы, и заявил, что Россия «существенно отстала в научной сфере, опустившись до уровня Ирана», а вводимые в стране научные стратегии не способствуют улучшению ситуации.
Что происходит с наукой в России, поможет ли письмо ученых исправить ситуацию?
— Я надеюсь, что президент понял: реформа очень сильно ударила по российской науке, — говорит депутат Госдумы от КПРФ, доктор физико-математических наук, академик РАН Борис Кашин. — И проблема не сводится к ФАНО. На мой взгляд, действия людей, ответственных за развитие академической науки — прежде всего, министра образования и науки Дмитрия Ливанова, — напоминают действия пятой колонны. К сожалению, реакция научного сообщества на эти действия высшее руководство страны не волнует. А других механизмов исправления ситуации, кроме как вмешательства высшего руководства, нет.
Между тем, ситуация в российской науке действительно критическая, и это наносит урон государству. Поэтому я считаю, расследованием результатов реформы должна заняться Федеральная служба безопасности. Нынешние руководители наукой, как метко заметил академик Фортов, с все большим энтузиазмом движутся от одного провала к другому.
— Зачем затевалась реформа, государству стало слишком обременительно содержать науку?
— Среди академиков популярна версия, что причина гонений на РАН — личные обиды на Академию со стороны некоторых влиятельных лиц из ближайшего окружения президента. Но с моей точки зрения, истинная причина реформы заключалась в том, что Академия была слишком независимой структурой, и оттуда исходили мнения, которые не устраивали власть. По сути, за реформой стояла попытка власти убрать влиятельную оппозицию.
— Эта попытка удалась?
— По сути — да. Сейчас Академия наук бесправна и безголоса.
— Три года реформ сильно подорвали наш научный потенциал?
— Я считаю, могло быть и хуже — могли всю науку банально развалить. Впрочем, ситуация двигается именно в этом направлении, пусть и медленно. С моей точки зрения, это настоящее вредительство.
— Зачем России академическая наука?
— В наше время без науки нельзя принять верные решения по стратегическим вопросам. Кроме того, мир так устроен, что научные разработки, которые вчера воспринимались как чисто теоретические и были никому не нужны, сегодня оказываются прикладными и весьма востребованными.
Мы сегодня зачастую не можем понять, что происходит на переднем крае науки — из-за того, что наши ведущие ученые за три года реформ уехали из России. А другие страны в это самое время развивают науку впечатляющими темпами. Например, в течение последних пяти лет число научных статей российских математиков держится примерно на одном уровне. А в Китае за эти же годы число таких публикаций выросло на 50%, в США — на 20%. Вы думаете, американцы и китайцы развивают математику по глупости?
Другими словами, сегодня во всем мире академической науке уделяется повышенное внимание. А у нас это внимание заменяется примитивными арифметическими подсчетами: сколько страна сэкономила на ученых…
— Реформа была задумана с благими намерениями — вывести академическую науку из кризиса, а главное, начать восстанавливать отраслевую и прикладную науку, которая могла быть конвертирована в бизнес-проекты, — отмечает политолог, директор Института политических исследований Сергей Марков. — Причем, за основу была взята американская модель с ее системой грантов. И это, как мне представляется, было стратегической ошибкой.
Да, американская система неплоха, но она чисто рыночная и очень затратная, поэтому ее могут позволить себе только богатые экономики. Народы менее богатые вынуждены развивать науку другим путем — с опорой на государство.
Вторая стратегическая ошибка в том, что к управлению академической наукой допустили бизнес-менеджеров, которых сами ученые рассматривают как банду рэкетиров. Эти менеджеры привыкли все мерить исключительно деньгами, поэтому стратегические интересы страны они традиционно упускают. Со своей стороны, ученые привыкли мыслить крупными политическими категориями, и на стратегические интересы всегда обращают внимание.
Перед менеджментом была поставлена задача создать эффективные научные организации, и одновременно распродать ненужную собственность. Но поскольку руководители ФАНО, образно говоря, оказались «детьми толкучек 1990-х», их больше интересовало, как научные организации будут расходовать электричество, и как наиболее эффективно подсоединить их к единой котельной. Во главу угла была поставлена экономия на стульях, а не вопрос эффективности взаимодействия между научными организациями.
Должен заметить: в самом объединении нет ничего плохого. И, скорее всего, руководство ФАНО укажет на то, что ученые-директора НИИ просто не хотят терять свои синекуры. Поскольку до объединения они были самостоятельными хозяйствующими субъектами, и могли, например, сдавать в аренду недвижимость.
Во многом это правда. Но правы и ученые, которые говорят, что объединение идет без учета научной составляющей, а с учетом сугубо хозяйственной.
Выяснился еще негативный момент. Изначально предполагалось, что к развитию науки подключится бизнес. Но практика показала, что вкладываться в научные исследования бизнесмены, мягко говоря, не спешат. В условиях, когда можно получать сверхприбыли на госзаказах, нефти и газе, мало кто хочет связываться с серьезными научными проектами.
В итоге получилось как с реформой профессионально-технического образования. Напомню, что 15 лет власти ждали, когда же крупные корпорации (как планировалось изначально) будут создавать свои ПТУ. Но, несмотря на уговоры и попытки принуждения, воз не сдвинулся с места. В итоге, государству пришлось взять дело в свои руки, и восстанавливать систему профессионально-технического образования после разрухи.
То же самое, с большой вероятностью, произойдет и с академической наукой.
— Какая будет реакция Кремля на письмо ученых?
— Думаю, письмо заметят, но радикальных перемен не последует. Однако перед президентскими выборами 2018 года, возможно, ФАНО действительно отстранят от руководства РАН…
— ФАНО, которое создавали для чисто хозяйственной деятельности, вмешивается в тематику научных исследований и начинает решать, какие направления в РАН нужно поддерживать, а какие закрывать, — отмечает академик РАН Юрий Рыжов. — По сути, ФАНО занимается научной экспертизой, не будучи в состоянии обеспечить качество экспертных оценок.
На мой взгляд, создание ФАНО ознаменовало разгром РАН как штаба отечественной фундаментальной науки. А сегодня и самой науки в России нет — остались лишь ее рудименты. Я считаю, ситуация находится в необратимом состоянии, и ожидать в ближайшее время от отечественной науки выхода на передовые рубежи не приходится.
Да, у нас есть некоторые прорывы по отдельным направлениям. Скажем, в таких науках, как математика и теоретическая физика, где почти не нужны материальные вложения, и требуются только светлые головы. Неплохо обстоят дела в биологии. Но по другим направлениям ситуация значительно хуже.
— Возможно возродить российскую науку?
— Это трудная задача, и в такое возрождение нужно немало вкладывать. Если говорить об экспериментальных областях, требуются приборы и научное оборудование, которого у нас нет, и которое необходимо покупать на Западе. Плюс нужны базовые материалы для исследований, которых в России тоже не достать.
— Письмо ученых Путину изменит ситуацию?
— Не думаю. Но ученые правильно сделали, что написали президенту и расставили точки над «i». В любом случае нужно что-то делать, а не сидеть сложа руки…
Андрей Полунин
