Потому что не могла не провалиться
Не получилось с Путиным в Венгрии, зато получилось — по меньшей мере, частично — с председателем Си в Корее. По замечанию Трампа, его встреча с лидером Китая прошла «на двенадцать баллов из десяти возможных». Реальность, скорее всего, гораздо скромнее, чем привычная для президента США триумфалистская риторика. И главный участок, где эта «скромность» доминирует, — это украинский кризис. По утверждению того же Трампа, два лидера очень много об этом говорили. Но «говорить» и «добиться результатов» — это, как мы знаем, несколько разные категории.
«Голубая мечта» Трампа — надавить на Путина с помощью председателя Си, предъявить Кремлю совместный ультиматум Вашингтона и Пекина, загнать Москву в угол. Но не зря «голубой мечтой» называют прежде всего недостижимое желание. То, что в этом вопросе нужно Трампу, совершенно не нужно председателю КНР. Америка для Китая — это стратегический противник, ожесточенный конкурент, договариваться с которым можно только об «управлении соперничеством». Россия для Китая в наш нынешний исторический период это естественный партнер, стратегический тыл, тесные отношения с которым выбивают из рук Америки ценные козыри.
Новости партнеров
Один из сценариев будущего противостояния с КНР, который активно обсуждается в американских — и не только американских — политических кругах, это морская блокада Поднебесной силами ВМС США. Американский флот может это сделать — именно эта страна, а не Великобритания является «владычицей морей», — и это может нанести экономике Китая прямо-таки гигантский ущерб. Но у Пекина есть совершенно очевидный способ снизить размер этого ущерба — сделать больший акцент на доставку товаров и энергетических ресурсов не по морю, а по суше. Дальше все совсем очевидно. Какая страна может обеспечить Китая такие сухопутные пути снабжения, до которых не смогут дотянуться американские щупальца? Только страна под названием Россия.
Партнерство с Москвой резко увеличивает устойчивость Пекина, повышает его шансы на успех в противостоянии с США. Ставить это партнерство под угрозу ради того, чтобы сделать Трампу приятное — верх безрассудства. А безрассудство — черта, которая совершенно не свойственна современной китайской дипломатии. Конечно, кому-то может показаться, что в предыдущем абзаце я описал чисто гипотетический, даже фантастический сценарий. Но полагаю, что этих «кого-то» сейчас осталось уже не очень много. Мы живем в эпоху бурного слома «нормальности». То, что казалось совершенно невозможным вчера, является «нормой» сегодня. «Белые перчатки» в отношениях держав больше не используются. Тот, кто не закроет все бреши, через которые тебя потенциально может достать конкурент, неминуемо окажется в проигрыше.
Китай играть в поддавки с США точно не хочет, и не будет. Его интерес, как я уже упомянул выше, заключается в «управлении конфронтацией». И в этом плане — если совсем конкретно, то в плане управления экономической конфронтацией — встречу Трампа с Си, наверное, стоит считать относительно успешной. Почему «наверное»? Здесь мы вступаем в область спекуляций, предположений и домыслов. Но вот что, на мой взгляд, является аргументированным предположением, а не домыслом: все самые важные договоренности о сглаживании экономической войны Вашингтона и Пекина были в общих чертах согласованы еще до встречи лидеров на более низком уровне.
Трамп — деятель с очень тонко развитым «политическим радаром». Президент США любит оттаптываться на заведомо более слабом противнике. Но если он сталкивается с оппонентом, способным дать ему достойный отпор, хозяин Белого дома сразу вспоминает о том, что «сделка — это всегда хорошо». Китай уже давно показал Трампу, что его голыми руками не возьмешь. Поэтому Трамп ожидаемо «отъехал» — с тем, чтобы позже попытаться «наехать» снова, уже с другой стороны, с учетом негативного опыта предыдущих не слишком удачных наездов. С точки зрения американских интересов, встреча двух высших лидеров была необходима для того, чтобы зафиксировать временное перемирие, достигнутый промежуточный баланс сил и интересов.
Впрочем, почему только «с точки зрения американских интересов»? С точки зрения китайских интересов — тоже. Проба друг друга «на зуб», вспышки экономической конфронтации, которые чередуются с временными перемириями — это то, из чего теперь в ближайшие десятилетия будет состоять сама «ткань» отношений США и КНР. Мы говорим о затяжном конфликте, который не имеет и не может иметь скорого решения. Описывая свою встречу с Си, Трамп, кстати, использовал очень похожие образы, рассуждая об украинском конфликте: «Мы согласны, что стороны застряли и воюют. Иногда им просто приходится позволять, воевать, наверное…Многое мы сделать не можем».
«Многое не можете» — но кое-что все-таки можете. Например, не обострять, не подливать масла в огонь, не выводить эскалацию на новый уровень. Не совсем понятно — да что там, совсем непонятно! — как сделанное Трампом обещание возобновить ядерные испытания укладывается в эту формулу. Но это уже несколько другая история.
