Иран и Израиль торжественно провозгласили свою безоговорочную победу, Трамп скромно назначил себя главным миротворцем современности, но на местности все еще неспокойно. И поскольку горячая фаза конфликта по всем признакам поставлена на паузу неопределенной продолжительности, западные мозговые центры уже приступили к промежуточному анализу результатов и достижений. The Wall Street Journal прогнозирует, что на фоне потенциальной угрозы перекрытия поставок нефти из стран Персидского залива Китай будет резко наращивать сотрудничество с Россией.
Авторы издания уверены, что в ближайшее время следует ожидать резкой активизации проекта строительства магистрального газопровода «Сила Сибири — 2». Связано это с тем, что Китай традиционно является крупнейшим мировым покупателем природного газа, а также СПГ. Только за прошлый год китайские компании импортировали в страну 77 миллионов тонн сжиженного газа (106 миллиардов кубометров), лишь слегка недотянув до рекордных показателей 2021 года, когда Пекин бросился вытягивать экономику из ямы пандемии. Всего за год объем импорта СПГ скачком вырос на 10,8%, притом что импорт нефти роста не показал. То есть Китай, хотя и увеличил ввод солнечных генерирующих мощностей почти на четыреста процентов (выйдя к маю на показатель 197 гигаватт), но, как и все ведущие страны мира, делает ставку на природный газ как основной энергоноситель.
Новости партнеров
Что касается конкретно сжиженного газа, то главными поставщиками в Китай выступают Австралия (34% импорта), Катар (23%), Россия (11%) и Соединенные Штаты (пять процентов). Но тут есть ряд нюансов. Импорт СПГ из Австралии за пять лет уменьшился на десять процентов, а из России только за год увеличился на 3,5%. Попутно на волне новой торговой войны Пекин вводил 15-процентные пошлины на СПГ из США, что привело к проседанию объема поставок с 26 миллиардов кубометров в 2023-м до шести миллиардов в году ушедшем.
То есть разворот Китая к поставщикам из числа стран — партнеров по БРИКС наблюдается уже пару лет. Инициированный Израилем вооруженный конфликт лишь придал этому тренду дополнительное ускорение. В том числе потому, что уже упомянутый Катар вместе с Объединенными Арабскими Эмиратами обеспечивают ровно половину всего СПГ-импорта в Поднебесную.
Опять же для понимания пропорций. Собственная добыча газа в Китае увеличивается: по итогам прошлого года китайские газовики произвели 232 миллиарда кубометров голубого топлива, показав рост год к году почти на шесть пунктов и закрыв 58% государственных потребностей. К слову, почти половину всего газа (97 миллиардов кубометров) китайцы добывают из нетрадиционных источников, таких как плотные, сланцевые и угольные пласты. Поставки из Катара и ОАЭ, соответственно, равняются 50 миллиардам кубометров, или грубо — одной пятой потребности КНР. Потому стоит ли удивляться, что Пекин чрезвычайно встревожен обстановкой в регионе, которая может перерасти в затяжной военный конфликт, где поставленный на грань выживания Иран пойдет на беспрецедентные меры, включая блокировку Ормуза? Понятно, что при таком раскладе и самой экономике Ирана придет конец, но тонущий персидский танкер попутно утащит за собой на дно экономику арабских продавцов и европейских покупателей. Китай такой шторм переживет, но руководство в Пекине логично предпочитает не доводить дело до крайности и заранее подкладывает страховочную соломку, сокращая зависимость от рискованных и недружественных контрагентов.
Но, как говорится, не газом единым — в этой картине не хватает размашистых черных мазков.
По наиболее взвешенным оценкам, Китай покупает 1,3 миллиона баррелей нефти из Ирана. Общий суточный объем импорта черного золота в страну равен 11 миллионам баррелей, из которых ровно половину составляют поставки из стран Персидского залива. Опять считаем на пальцах: общее потребление сырой нефти в Китае — это 18 миллионов бочек в сутки, из которых ближневосточное черное золото, получается, обеспечивает треть. Огромный фактор риска, как ни крути.
В более широком плане ближневосточная эскалация гарантированно придаст новый импульс укреплению всесторонних связей в оси Россия — Китай — Иран. Опираясь на опубликованные условия ирано-китайского стратегического соглашения, помимо общей торговли, можно ожидать активизации трехсторонней работы в военной области и сфере кибербезопасности. Также следует отметить товарооборот между Россией и Ираном, выросший за прошлый год на 14% и превысивший 3,3 миллиарда долларов без учета торговли нефтью и нефтепродуктами. Российско-китайская торговля в прошлом году установила исторический рекорд, вплотную подойдя к порогу 245 миллиардов долларов, при этом российский экспорт на восток рос быстрее, чем встречный китайский импорт.
Уже понятно, что это не предел, а лишь промежуточная точка.
