К прошедшему в Казани саммиту БРИКС было приковано внимание всего мира. Зарубежные СМИ с явным беспокойством писали о прорыве российской изоляции. И оказались правы. Но в то же время ошиблись в куда более важном вопросе.
Откуда взялось противопоставление
Новости партнеров
На Западе к объединению относятся двойственно. Чтобы понять это, надо вернуться немного назад.
Саму аббревиатуру БРИК ввел в употребление британский экономист Джим О’Нил с одной целью: кратко обозначить активно развивающиеся страны — Бразилию, Россию, Индию и Китай.
Лишь после того, как «четверка» получила очертания благодаря встречам на уровнях министров и лидеров, на Западе возникли спекуляции: мол, основные конкуренты США создают альтернативу НАТО. До этого в удобном экономическом сокращении никто угрозы не видел.
При этом в БРИК (превратившейся в БРИКС после вступления ЮАР) регулярно заявляли: деятельность объединения не направлена против кого-либо.
В организации старательно избегают даже агрессивного термина «блок» и постоянно напоминают о готовности сотрудничать со всеми. Кроме того, нет сформулированных военных задач, общих вооруженных сил или какого-либо соглашения по обороне. Акцент — на экономику и равноправие.
Поэтому точка зрения о том, что БРИКС и НАТО могут вступить в конфликт, для Запада оставалась все же маргинальной: даже в публикациях, оценивающих такие «перспективы», указывалось, что они крайне маловероятны. И все же тема, что называется, витает в воздухе.
Разная природа объединений
Новости партнеров
США, например, вынуждены регулярно объяснять свою позицию. На официальном уровне они заявляют, что не видят опасности в БРИКС, пусть туда и входят их признанные стратегические противники (Россия и Китай).
Эксперты тоже указывают на принципиальное различие в природе объединений. «Приравнивать БРИКС к НАТО, как это делают некоторые, — преувеличение», — считает, например, политолог Ральф Шелльхаммер.
«Сплоченность среди стран проистекает из их коллективной приверженности национальному суверенитету, а не из общей цели. Вместо того чтобы передать власть наднациональному органу, эти страны, скорее всего, укрепят свою автономию. Даже предполагаемая цель создания альтернативной платежной системы для конкуренции с долларом США отражает лишь желание защитить суверенитет от внешнего давления», — подчеркивает он.
«В то время как Россия и Китай хотят сделать блок передовым фронтом своих антиамериканских усилий, другие члены, вроде Индии и Бразилии, стремятся отрегулировать существующий мировой порядок, чтобы он приносил пользу Глобальному Югу», — отмечает, в свою очередь, издание The Washington Post.
По словам профессора Звелету Джолобе из Кейптаунского университета, ЮАР, в частности, рассматривает БРИКС именно как организацию, предлагающую экономические возможности.
«Политикам здесь не нравится идея военного союза с Россией, — заявил он WP. — ЮАР хочет хороших отношений с Москвой, Вашингтоном и Брюсселем».
Другие аналитики также подчеркивают противоречия между разными членами БРИКС. Например, пограничные претензии КНР и Индии, которая, вдобавок, входит в антикитайский блок QUAD, возглавляемый США.
В Пекине и Нью-Дели понимают, что, как минимум, пограничную проблему надо решать. Председатель КНР Си Циньпин и премьер Индии Нарендра Моди даже обсудили вопрос урегулирования на полях казанского саммита и анонсировали скорую встречу спецпредставителей.
Новости партнеров
«Справимся сами»
В таком контексте саммит БРИКС-2024 для Запада может стать поводом успокоиться.
Президент Путин повторил тезисы о ненаправленности объединения против кого-либо. Эти же положения закреплены в итоговой Казанской декларации.
Отвечая на призыв генсека ООН Антониу Гутерреша «жить семьей», российский лидер отметил — так и происходит. Но, «к сожалению, часто случаются размолвки, скандалы, дележ имущества, дело иногда доходит и до драки».
То есть возможных противоречий среди членов БРИКС никто не отрицает.
Путин косвенно подтвердил и другие сомнения, высказываемые за рубежом, — например, о создании альтернативы системе SWIFT. В БРИКС над этим не работают, хватает и национальных финансовых механизмов. Да и отказ от доллара, дал понять российский лидер, вовсе не «крестовый поход» против американской валюты, а лишь вынужденная мера.
Президент умело обошел вопрос об «опасности» поездки в Бразилию на встречу «Группы двадцати» (G20), который ему задали на встрече с журналистами стран БРИКС. Вместо конфронтационной риторики (а речь шла о перспективе ареста по ордеру МУС), он подчеркнул важную роль «Двадцатки». Россия не хочет мешать работе группы — формат полезен всем. Тезис, кстати, также продублирован в Казанской декларации.
«Исходя из того, что мы знаем, какая обстановка складывается вокруг России, не хотим все проблемы, которые с этим связаны, переносить на институты, в развитии которых мы сами заинтересованы (G20. — Прим. ред.), — отметил российский лидер и на итоговой пресс-конференции. — Со своими проблемами будем справляться и справимся сами».
Американский вызов
Такая позиция, с одной стороны, может убедить западных политиков и экспертов в их правоте: БРИКС действительно не соперник НАТО.
В то же время это делает несостоятельными любые попытки препятствовать членам Североатлантического альянса примкнуть к другой структуре. Пока, впрочем, в НАТО только Турция подала заявку на присоединение к БРИКС. США и ЕС отреагировали сдержанно, во всяком случае, в публичных заявлениях.
По мнению Шелльхаммера, настоящий вызов для БРИКС возникнет после американских выборов. Привлекательность организации, считает эксперт, в последние годы основана на слабой внешней политике Джо Байдена. После его ухода ситуация может измениться.
С другой стороны, нельзя исключать другой вариант. Если к власти придет Дональд Трамп, требующий от партнеров по НАТО непосильного увеличения военных расходов, еще больше стран выразит заинтересованность в БРИКС. Там, по крайней мере, нет трат на общую оборону, зато есть экономическое равноправие.
