Официальный Киев находится в состоянии эйфории. Но это долго не продлится
Военные действия – отдельно, переговоры – тоже отдельно. Общение российской и украинской делегаций в Стамбуле длилось около часа. И это, наверное, еще много, учитывая, что двум сторонам конфликта нечего сказать друг другу. Или, вернее, так: им есть, что сказать друг другу – но не на языке дипломатии, а на языке силы. СВО продолжается и будет продолжаться в обозримом будущем. Попытка Трампа прекратить вооруженный конфликт с помощью лихой дипломатической «кавалерийской атаки» на глазах теряет свою «телесность» и превращается в политического призрака.
Нельзя сказать, что второй раунд российско-украинских переговоров в Стамбуле завершился совсем ничем. Новые договоренности об обмене пленными и телами погибших – это лучше, чем ничего. Но в плане движения к мирному завершению конфликта очень мало что сдвинулось – если вообще сдвинулось – с мертвой точки. Все, как ожидалось. Россию и режим Зеленского «объединяет» сейчас только одно – неприятие «мирного плана» Трампа, основанного на благонамеренном, но не особо реалистичном посыле: давайте прекратить стрелять и сделаем вид, что ничего не было.
Новости партнеров
Две стороны конфликта словно цитируют знаменитое стихотворение Пушкина: «Оставьте: это спор славян между собою, домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою, вопрос, которого не разрешите вы». Конечно, «спор славян между собою» — лишь один из аспектов противостояния Москвы и Киева. «Опосредованный конфликт между Россией и Западом, как на днях признал американский переговорщик генерал Кит Келлог, по-прежнему никуда не делся. Однако, как показывают пока безуспешные попытки Трампа самоустраниться и дистанцироваться от «войны Байдена», первичным в данный момент является не «опосредованный», а прямой конфликт.
И драматические события, которые предшествовали действу в Стамбуле – волна украинских диверсий на «старой» территории России – лишь еще больше подчеркнули эту первичность. Москва и Киев согласны мириться только на своих условиях. Поэтому, как очень точно заметил в своем телеграм-канале эксперт Федор Лукьянов, «военные действия расширяются – и по территориальному охвату, и по характеру применяемых средств/тактик. У каждой из сторон есть свои преимущества, которые они будут использовать и впредь. Завершения вооруженного противостояния не ожидается».
Вместо этого ожидается его обострение. Собственно, это обострение – с украинской стороны – уже произошло. У Кремля нет иного варианта кроме как «убедительно ответить» — не симметрично, разумеется, но точно «убедительно». Организованная официальным Киевом серия диверсионных актов была нацелена не только на то, чтобы обнулить и без того близкие к нулю шансы на движение к мирному разрешению конфликта. Как заметили уже многие наблюдатели, другой их целью было показать: Трамп ошибается, у Зеленского таки есть некоторые козырные «карты на руках». И, судя по реакции ненавистников России на Западе, эта задача решена: ожидаемый пропагандистский эффект достигнут.
При этом в тени оказалось вот какое обстоятельство: военные конфликты, как правило, выигрываются на реальном поле боя, а не на «поле боя» пропагандистов. Сейчас – на фоне эйфории в Киеве после серии антироссийских диверсий и на фоне обсасывания западными СМИ откровенно неудачной фразы Владимира Мединского — «Не устраивайте представлений для сердобольных бездетных европейских старушек» — все это воспринимается как нечто второстепенное. Но восприятие реальности и сама эта реальность совпадают далеко не всегда.
Громкие украинские диверсии никоим образом не изменили общего соотношения сил между Россией и Украиной. Они лишь еще больше ужесточили позицию Москвы. Часто звучащий на Западе тезис о том, что «с Путиным можно разговаривать только с позиции силы», основан на полном непонимании характера российского президента. ВВП не обязательно стремится сразу же «отдать долги». Принцип «поспешай медленно» никто не отменял. Но при этом Путин всегда стремится завершить начатое – чего бы это ни стоило и сколько бы это ни заняло. Вот у меня и получилось сформулировать прогноз по поводу дальнейшего хода СВО. Впрочем, это было ясно еще до второго раунда российско-украинских переговоров в Стамбуле.
