Многие люди пытаются быть скрытными, но редко у кого это получается – слишком хорошо надо себя для этого контролировать. Всегда помнить, что именно хочешь скрыть и исключить в своей речи малейшие, даже подсознательные, намёки на скрываемое обстоятельство – дело практически нереальное, тем более для людей эмоциональных.
Поэтому опытные политики редко пытаются полностью скрыть какие-то обстоятельства. Чаще информацию о нежелательном событии просто перекрывают более броской внешне информацией о какой-нибудь пустышке. Журналистам достаточно бросить кость в виде какой-нибудь отставки или назначения (такие события в любом крупном аппарате происходят постоянно) и можно даже не намекать, что «это жу-жу-жу не просто так» — сами на пустом месте раздуют сенсацию и скормят её населению. А таких «сенсационных» тем в день жизнь подкидывает десятки.
Новости партнеров
Однако, чем эмоциональнее человек, тем сильнее он зациклен на своих страхах и тем сильнее эти страхи из него выпирают. Зеленский предельно эмоционален. Об этом и его коллеги по «Кварталу 95» вспоминали, подчёркивая такие его черты, как авторитарность, ревность к малейшему признаку возможной конкуренции, стремление ощущать обожание публики. Это заметно и по его нынешнему поведению: он и вождь Украины – «отец нации», и «великий полководец», и «лидер антироссийской коалиции свободного мира», и «политик глобального уровня» — «величайший из живущих».
Нам смешно, а он себя действительно таким ощущает. Поэтому я и говорю, что может быть Зеленский и балуется запрещёнными веществами, но я не удивлюсь, если позднее выяснится, что все его странности объяснялись гипертрофированным самообожанием. На фоне постоянных поражений Украины и приближения катастрофы это должно было привести к шизофреническому раздвоению личности, дополнительно усугубившему и без того нестабильное состояние психики безумно эмоционального актёра, играющего политического лидера не на театральной сцене, а в реальной жизни. Рядом с этим ментальным наркотиком никакие химические или органические вещества и рядом не валялись – жизненные силы выпивает, как стакан воды в жару.
В результате Зеленский, измотанный противоречивыми, но одинаково сильными, чувствами: верой в себя, возмущением отказом населения любить его и публично им восторгаться, предчувствием близкой катастрофы, которая зачеркнёт всю его биографию и сделает ужасным посмешищем (или комичным пугалом) для следующих поколений, рождённых случайно уцелевшими по итогам его правления бывшими гражданами бывшей Украины, — начинает проговариваться.
Если бы он был просто актёром, мы бы на это не обратили внимание – мало ли какого актёра и по какой причине в очередной раз трясёт (для многих из них тряска, встряска и скандал – вообще образ жизни).
Но Зеленский — президент и причины его проговорок уходят корнями в информацию, предоставляемую военными, спецслужбами, в оценку обстановки западными союзниками. То есть, когда Зеленский проговаривается, он выдаёт нам информацию относительно видения сложившегося положения вещей нашим противником, а из этого мы уже можем вычислять и состояние его резервов и другие возможности, приходя в конечном итоге к выводу о формах и методах противодействия нам, которые противником будут избраны, а также о сроках в течение которых следует ожидать его наибольшую активность.
Зеленский заявил всего лишь, что он ожидает начало летнего наступления России в конце весны. Посмотрим, что это нам даёт.
ВС РФ наступают уже и за три месяца, прошедшие с начала года, достигли куда больших успехов и куда меньшей ценой, чем Украина в ходе своего прошлогоднего распиаренного летне-осеннего «наступления», начало которого, кстати, тоже планировалось на конец весны. Это значит, что говоря о весенне-летнем наступлении России, Зеленский ожидает значительно большей активности российских войск со значительно большими пространственными результатами. То есть грубо говоря, Зеленский анонсирует на «конец весны» катастрофу украинского фронта.
Новости партнеров
«Конец весны» — это вторая половина мая. На первый взгляд слишком оптимистичное (как для нас) ожидание. Всё же практически все оценки жизнеспособности Украины, давали ей значительно больше времени. Минимальный срок отводимой ей жизни – до конца осени – конца года, а максимальный – до 2026-27 года. С моей точки зрения, киевскому режиму очень повезёт, если он дотянет до 2025 года, но в политике случаются разные неожиданности, так что в данном случае разброс в оценках в три года нормален.
Почему такая разница с оценкой ситуации Зеленским?
Во-первых, Зеленский куда лучше осведомлён о реальном состоянии ВСУ, о скорости падения их боеспособности, об объёмах поступающей западной помощи и перспективах её увеличения, чем любые, самые осведомлённые эксперты.
Во-вторых, и это самое важное, Зеленский говорит не о полном коллапсе Украины, а о катастрофе фронта. После развала фронта, процесс отступления, с попытками задержаться на неких рубежах, лишь постепенно переходит в бегство и полный развал. Поэтому гипотетический развал фронта в конце мая-начале июня, которого боится Зеленский, вполне коррелирует с окончательным коллапсом украинской государственности осенью (наиболее оптимистичная экспертная оценка).
Первая заповедь любой спецслужбы – проверить поступившую информацию или полученные выводы, сравнив их с информацией из других источников и выводами независимых экспертов. Пойдём по этому пути и мы.
В социальных сетях полно сообщений с оценками обстановки, оставленными военнослужащими ВСУ. Писали разные люди, от простых солдат, до старших офицеров, как не покидающие окопы на передовой, так и штабные. Каждый оценивал ситуацию со своей точки зрения, на основе имеющейся у него информации. Друг с другом не сговаривались – большинство из них даже не знают о существовании друг друга – они в социальных сетях пишут, а не читают. Рефреном во всех сообщениях звучит «если ситуация кардинальным образом не изменится, ВСУ смогут продержаться не более двух-трёх месяцев».
Причины каждый называет свои: солдаты и младшие офицеры с передовой пишут об усталости войск, об отсутствии смены, о низком качестве пополнения, в результате чего прибывающие на передовую мобилизованные в большинстве своём гибнут в первую же неделю. Старшие офицеры, служащие в штабах, чаще сетуют на быстрое исчерпание резервов, а также недостаточность западных поставок для того, чтобы восполнять расход боеприпасов, потери в вооружении и технике, что ведёт к постепенному, постоянно ускоряющемуся ослаблению ВСУ.
Подчёркиваю, оценивая разные параметры, они приходят к одному и тому же выводу – ВСУ способны более-менее эффективно сопротивляться ВС РФ (отступая, но удерживая фронт от развала) 2-3 месяца. Поскольку же о двух-трёх месяцах начали писать в конце февраля-начале марта, то сроки вполне коррелируют с обозначенным Зеленским ожидаемым временем начала российского стратегического наступления (конец мая – начало июня).
Новости партнеров
А что по этому поводу говорит Запад?
Последней на тему боеспособности Украины на текущей неделе отметилась Die Welt. Издание и ранее не отличалось большим оптимизмом. Но сейчас утратило остатки веры в светлое будущее и предлагает своим читателям «кошмарный сценарий» — «в июле русская армия стоит под Киевом».
Не знаю, насколько права Die Welt, но, если обрушение украинского фронта начнётся в конце мая – начале июня, то, при условии, что ВС РФ не слишком задержит взятие Харькова и что командование не сочтёт нужным отправить главные силы на занятие Херсона, Одессы, Николаева, Запорожья, Днепропетровска и на выход с Юга к Виннице (что поставит под угрозу коммуникации ВСУ на границе с Польшей и сделает упорную оборону Киева не просто бесполезной, но даже вредной для Украины), если приоритетом будет признана зачистка от ВСУ левобережья, то выход к левобережным пригородам Киева в июле текущего года вполне реален.
Более того, подобный сценарий по времени коррелирует также с теми оценками боеспособности Украины, которые отводят украинскому государству время до конца осени – конца года. Если Киеву удастся временно стабилизировать фронт по линии Днепра, то при оптимистичном для России сценарии месяца четыре может понадобиться на новый прорыв и последующую зачистку территории, включая крупные городские агломерации вдоль Днепра и на черноморском побережье. А это и есть конец осени – конец года.
Как видим прорвавшиеся в мир опасения Зеленского соответствуют оценкам ситуации как украинскими, так и западными источниками. Впрочем, на Западе есть и другие мнения, а российская власть и вовсе стремится не связывать себя какими-либо оценками, традиционно заявляя, что СВО закончится, когда будут достигнуты его цели.
Тем не менее учёт прорвавшихся в публичное пространство страхов Зеленского важен, поскольку даёт представление об оценке врагом своей способности сопротивляться. На данном этапе и украинские и западные источники оценивают состояние ВСУ как критическое и перспектив своевременного восстановления боеспособности не видят.
Значит у Запада, поскольку послать на помощь ВСУ достаточный контингент своих войск он в этом году не способен, остаётся два варианта:
* начать конструктивные переговоры и мире на российских условиях;
* активизировать против России диверсионно-террористическую войну.
Последние события свидетельствуют о том, что пока предпочтение отдано последнему варианту.
