Стратегия энергетического перехода и отказа от нефти и газа терпит неудачу, вынесли вердикт в одной из крупнейших нефтяных компаний Saudi Aramco. То, что Запад хочет отказаться от традиционных углеводородов, не означает, что мир последует за ним. Западу придется посмотреть правде в глаза. Какие пять ошибок он не замечает?
Нынешняя стратегия энергетического перехода терпит неудачу, и политикам следует отказаться от «фантазий» о поэтапном отказе от нефти и газа, заявил генеральный директор одной из крупнейших в мире нефтяных компаний Saudi Aramco Амин Насер.
Новости партнеров
«В реальном мире нынешняя стратегия перехода явно терпит неудачу на большинстве фронтов, поскольку она сталкивается с пятью суровыми реалиями. Срочно необходима перезагрузка стратегии перехода, и мое предложение таково: мы должны отказаться от фантазий о поэтапном отказе от нефти и газа и вместо этого инвестировать в них, адекватно отражая реалистичные предположения о спросе», – сказал генеральный директор под аплодисменты аудитории во время панельного интервью на энергетической конференции CERAWeek в США.
Первая ошибка: это ожидание, что пик спроса на нефть, газ и уголь наступит в 2030 году. Такой прогноз сделало Международное энергетические агентство в прошлом году. Однако Насер считает, что спрос вряд ли достигнет пика к 2030 году и вообще в ближайшее время. МЭА фокусируется на спросе в США и Европе, однако упускает из вида развивающиеся страны, объясняет ошибку агентства эксперт.
Вторая ошибка: это расчет на то, что альтернативные источники энергии смогут заменить углеводороды в больших объемах. Однако в реальности они не смогли: несмотря на то что за последние два десятилетия мир инвестировал более 9,5 трлн долларов в ВИЭ, ветровая и солнечная энергии обеспечивают менее 4% мировой энергии, а общее проникновение электромобилей составляет менее 3%, заявил Насер.
Третья ошибка: это фантазии Запада о снижении спроса на нефть и газ. В реальности доля углеводородов в мировой энергетической структуре практически не изменилась в XXI веке и лишь немного снизилась с 83% до 80%. Более того, мировой спрос увеличился на 100 млн баррелей нефтяного эквивалента в день за тот же период и достигнет рекордного уровня в этом году. Рост цен на газ с начала века на 70% тоже говорит о росте спроса на этот ресурс, отмечает Насер.
Четвертая ошибка: это снижение долгосрочных инвестиций в добычу углеводородов. Развивающиеся страны на Глобальном Юге, а на них приходится более 85% населения мира, будут стимулировать спрос на нефть и газ по мере роста своего благосостояния. Эти страны получают менее 5% инвестиций, направленных на возобновляемую энергетику, указывает эксперт.
Пятая ошибка: это принятие стратегии постепенного полного отказа от нефти и газа. Насер считает, что лучше миру сосредоточиться на другом – а именно на повышении эффективности и сокращении выбросов от нефти и газа. По словам Насера, повышение эффективности за последние 15 лет привело к снижению мирового спроса на энергию почти на 90 млн баррелей в день нефтяного эквивалента. Тогда как ветровая и солнечная энергии за тот же период заменили всего лишь 15 млн баррелей. Внедрять новые источники энергии и технологии нужно, когда они действительно готовы, экономически конкурентоспособны и имеют правильную инфраструктуру, считает эксперт. И возобновляемые источники энергии пока не способны заменить ископаемые источники энергии.
«О провале стратегии я бы не стал говорить. Но ускоренный энергетический переход, на который делал ставку Евросоюз, точно оказался гораздо более сложным, чем ожидалось. Он потребовал гораздо больших денег, чем обещали. Первоначально европейские политики убеждали свое население, что это будет совершенно безболезненно для них, что экономически никто ничего не заметит, будут только одни блага: воздух станет чище, перейдут на возобновляемые источники энергии (ВИЭ), откажутся от импорта. Оказалось, что это приводит к существенным затратам, которые в итоге перекладываются на бизнес и население. Цены на энергоносители растут, тарифы на энергию растут, уровень жизни снижается», – отмечает Игорь Юшков, эксперт Финансового университета при правительстве РФ и Фонда национальной энергетической безопасности.
Новости партнеров
Всплески цен на газ в ЕС с 2021 года привели к деиндустриализации и потере рабочих мест. Особенно пострадали энергоемкие предприятия. В 2023 году потребление газа в ЕС составило порядка 325 млрд кубометров. За два года оно снизилось более чем на 100 млрд кубометров, или на 25%.
«Первоначально говорили, что все будет безболезненно, а потом по телевизору пускали видеоролики, как сделать домашний обогревательный очаг из цветочного горшка или как можно греться, обнимая животных. Иллюзии были разрушены. Но европейцы не признали стратегию ошибочной», – говорит Юшков.
Более того, ЕС стал приводить новые аргументы в пользу необходимости ускорения энергоперехода. Вернее, теперь Брюссель может в открытую называть реальную причину, зачем им понадобилось так быстро избавляться от ископаемых энергоресурсов. Потому что собственные месторождения в Европе истощаются, и ей приходится все больше и больше импортировать. Теперь ЕС не скрывает, что стараться надо для того, чтобы избавиться от зависимости от России, приправляя все это политическим соусом – чтобы не спонсировать Россию, которая хочет захватить Европу, отмечает Юшков.
При этом выбор у ЕС на самом деле был. Например, те огромные инвестиции, которые были вложены в ВИЭ, можно было вкладывать более рационально и направить на повышение эффективности уже существующей энергоинфраструктуры, снизив тем самым выбросы. «Эти деньги можно было направить на перевод угольных электростанций на современные газовые турбины. На единицу сжигаемого объема энергоносителя выдавали бы больше электричества или тепловой энергии, то есть повысилась бы эффективность. Или на эти деньги можно было поставить современное очищающее оборудование. Китай, к примеру, сейчас строит современные угольные электростанции, где стоит очень хорошая система фильтрации. Эти станции выбрасывают в атмосферу в разы меньше вредных веществ, чем старые станции. Для окружающей среды это действительно было бы гораздо лучше, чем тратить деньги на ветряки в не самых подходящих для этого местах. Потому что все самые эффективные места застроили ветряками еще в первую волну», – рассуждает эксперт ФНЭБ.
В Европе считают, что все это делается для обеспечения энергетической безопасности, так как не надо будет ни у кого покупать энергоносители.
Однако на самом деле, отмечает эксперт, для возобновленной энергетики тоже нужны ресурсы – литий, кобальт, графит и многое другое, и это тоже придется импортировать. В Европе редкоземельных металлов тоже нет. Получается одна зависимость меняется на другую зависимость.
При этом технологии ВИЭ явно не готовы к тому темпу, который ставит ЕС для достижения «нулевой нейтральности».
ЕС планирует сократить выбросы парниковых газов к 2030 году на 55%, а нулевых выбросов добиться к 2050 году.
Новости партнеров
Юшков сомневается, что Европа откажется от своей нынешней стратегии, тем более что ей уже пришлось ее скорректировать. Потому что так быстро, как планировали, совершить энергопереход у них уже не получилось, пришлось увеличить сроки. Изначально план был сохранить только возобновляемую энергетику, но с 2021 года ЕС вынужден был признать атом и газ низкоуглеродными источниками энергии, которые можно использовать в ближайшие десятилетия. «Это не значит, что от них не откажутся. От атома и газа тоже откажутся, но не сразу, а в самую последнюю очередь», – говорит Юшков.
В США ситуация лучше, так как там произошла сланцевая революция и появился собственный дешевый газ, который активно выдавливает уголь. Плюс у них есть атом и гидроэнергетика, от которых они пока не отказываются.
«В Евросоюзе и США энергопереход будет продолжаться, и они продвинутся значительно дальше остального мира. Но в остальном мире ситуация будет иная. Запад почему-то считает, что остальные страны должны будут бежать вслед за ними и повторять их процессы, но на практике этого не происходит: весь остальной мир развивается по своей логике, исходя из нужд собственной экономики. У стран Юго-Восточной Азии и Африки нет достаточного объема денег, технологий и одобрения со стороны населения, чтобы проводить энергопереход на ВИЭ с такой же скоростью, как это делает Евросоюз. Африканские страны просят построить им обычную угольную электростанцию, чтобы просто было электричество. Почему-то на Западе есть святая убежденность, что все страны сразу должны перейти на возобновляемую энергетику вне зависимости от их сегодняшнего уровня энергетического развития. Но развивающиеся страны будут идти по классическому пути: сначала будут жечь уголь, нефть, потом газ и только после этого перейдут на ВИЭ. Бесперспективно надеяться на быстрый скачок от них», – заключает собеседник.
