Что в голове у президента в его 71-ый день рождения
Недавно в социальных сетях я натолкнулся на красочную обложку влиятельного британского журнала The Economist. На ней на фоне кремлевских стен в ремонтных лесах со спины изображен президент РФ. А подписано все это так: «Начало конца Путина». Дата выхода данного номера журнала: март 2012 года. В эту субботу Владимиру Путину исполняется 71 год. И он по-прежнему на коне — и в физическом, и в политическом смысле. Как показывает пример незадачливых анонимных авторов The Economist (по странной традиции в этом журнале не принято подписывать свои статьи), прогнозы — дело неблагодарное. Но я все-же рискну сделать свой собственный прогноз. 17 марта 2024 года подавляющим большинством голосов Владимир Путин будет переизбран на пост президента Российской Федерации. А вот чему, на мой взгляд, он посвятит свой следующий шестилетний президентский срок.
За долгие годы своего наблюдения за тесно связанным с именем Путина российским политическим процессом я научился (если этому, конечно, в принципе можно научиться) «нутром чуять», когда назревает что-то крупное. И то, что ВВП намерен предпринять нечто крайне решительное на украинском направлении, я стал подозревать еще осенью 2021 года. Придя к подобному умозаключению, я, естественно, начал советоваться с умными и знающими людьми. И один из этих «умных и знающих» сказал мне тогда: «Ничего не будет. Зачем Путину окончательно рвать с Западом и ломать таким образом комфортную и спокойную жизнь?» Уже в момент, когда я услышал эти слова, они показались мне, мягко говоря, совсем не точными. Если бы Путин стремился к «комфорту и спокойствию», то зачем ему было идти, например, на такой рискованный шаг как воссоединение Крыма с Россией в 2014 году? После государственного переворота в Киеве у ВВП был альтернативный вариант: молча наблюдать со стороны за военным освоением НАТО Крымского полуострова, но при этом оставаться «персоной грата» в кругу западных лидеров, ездить на саммиты «большой восьмерки» (в этом случае она бы точно осталось восьмеркой), произносить речи о дружбе Запада и России и чокаться бокалами с шампанским с президентом США.
Новости партнеров
Нет, Путином движет не тяга к «покою и комфорту», а нечто совсем иное. И памятую о знаменитом выказывании Антуана де Сент-Экзюпери «Мы родом из детства, словно из какой-нибудь страны», я предлагаю начать поиски этого «иного» в детских годах будущего президента РФ. Отрывок из книги 2000 года «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным». Вопрос: « Что же, вас даже в пионеры только в шестом классе приняли? Неужели до тех пор все было так плохо?» Ответ: «Конечно, я же хулиган был, а не пионер». Вопрос: «Кокетничаете?» Ответ: «Обижаете. Я на самом деле был шпаной». Какой человек, уже во взрослом возрасте, сделав серьезную карьеру, продолжает гордиться тем, что он был «шпаной и хулиганом»? Я думаю, такой, для которого эти термины неразрывно связаны с другим понятием — дворовый кодекс чести. Вот как, согласно, одному из текстов в интернете (сам я рос уже в совсем других условиях, вынужден пользоваться внешними источниками) звучат «параграфы» этого кодекса: «Девушки- неприкосновенны. Девушки из своего района всегда под присмотром. Младших защищали. Брат за брата. Бои по правилам. Один на одного, стенка на стенку. «Стукачей» презирали. Дрались до первой крови. Гопников и наркоманов презирали».
ВВП формировался в условиях, которые были тогда стандартными, а сегодня кажутся невероятно спартанскими, если не сказать больше. Рассказ учительницы Путина Веры Дмитриевны Гуревич из «От первого лица»: «Ужасное парадное у них было. Квартира коммунальная. Без всяких удобств. Ни горячей воды, ни ванной. Туалет страшный, врезался как-то прямо в лестничную площадку. Холоднющий, жуткий. Лестница с металлическими перилами. Ходить по ней было опасно, вся в щербинах». Тяжелый быт, что тут скажешь! Наверное, только вот что. Для людей с внутренним стержнем этот тяжелой быт был закалкой, школой жизни, подготовкой к переходу на следующий этап. Путин: «Там, на этой лестнице, я раз и навсегда понял, что означает фраза «загнать в угол». В подъезде жили крысы. И мы с друзьями все время гоняли их палками. Один раз я увидел огромную крысу и начал преследование, пока не загнал ее в угол. Бежать ей было некуда. Тогда она развернулась и бросилась на меня».
Я напоминаю здесь об этих хорошо известных в свое время рассказах потому, что, если смотреть на них из 2023 года, они играют совершенно новыми красками и объясняют многое из того, что произошло за годы путинского правления. На только что прошедшем Валдайском форуме ВВП поделился следующим своим воспоминанием о поведении Запада в годы правления Бориса Ельцина: «Что мы получили? Поддержку сепаратизма и терроризма на Кавказе, прямую причём: и политическую, и информационную, и финансовую, и даже военную. Знаете, я же в это время был сначала директором ФСБ, с удивлением смотрел на то, что происходит, думал: зачем, мы же вроде как теперь все вместе, зачем они это делают? Но они же это делали не стесняясь. Ответа нет, честно говоря, даже до сих пор».
Поняв, что ответа нет и не будет, Путин принял такую позицию Запада как данность, как странную реальность, исходя из которой необходимо строить свою собственную политическую линию. А теперь внимание. Хотя, как я уже сказал выше, у меня дворового детства практически не было, я готов сформулировать еще один параграф дворового кодекса чести Владимира Путина. Звучит этот параграф или, вернее, закон так: не быть лохом и не кому не позволять обращаться с собой как с лохом. Впрочем, чего это я что-то формулирую за ВВП? Пусть за меня это лучше сделает сам Путин: «К сожалению, нашу готовность к конструктивному взаимодействию некоторые поняли превратно – поняли как покорность…Всё время мы слышим, всё время звучит: вы должны, вы обязаны, мы вас серьёзно предупреждаем…Вы кто такие вообще? Какое вы имеете право кого-то предупреждать?»
Я как-то раз уже цитировал знаменитое высказывание Уинстона Черчилля, сделанное им в ноябре 1942 года на банкете в резиденции лорда-мэра Лондона: «Я стал первым министром короля не для того, чтобы председательствовать при процессе ликвидации Британской империи!» Бедный, бедный Черчилль. Эта его клятва осталась в истории как пустое хвастовство за богато накрытым столом. Черчилль не только не смог остановить «ликвидацию британской империи». У него не получилось даже затормозить процесс превращения Великобритании в государство, чьи отношения с США строятся на принципе: «Готовы выполнить любое задание любой партии и любого правительства!»
В книге американского автора Барбары Лиминг «Непокорный Черчилль» описывается, как во время своего второго пребывания на посту премьер-министра в 1951-55 годах он тщетно пытался переломить эту тенденцию: «Иногда (президент США — Ред.) Трумэн просто обрывал Черчилля, когда он эмоционально говорил о британо-американских связях. «Спасибо вам, господин премьер-министр!» — говорил Трумэн громким, веселым, покровительственным тоном, давая понять, что он хочет ускориться: «Мы можем передать эти вопросы на рассмотрение наших советников!» Перед этим американцы решили, что… Черчиллю придется понять: в 1952 году его отношения с Вашингтоном будет построены на «других принципах», а не на тех, на которых они были построены в период Второй мировой войны».
Сравните этот эпизод со словами Путина на Валдае: «Наши западные коллеги, особенно из США, не просто устанавливают произвольно такие «правила», но и поучают при этом, кто и как должен их исполнять, кто и как должен вообще себя вести. Делается и говорится это всё, как правило, в откровенно хамской форме». Великобритания с этой «хамской формой» давно смирилась. Показательный, можно сказать даже, символический эпизод. Во время первого визита тогдашнего премьер-министра Великобритании Терезы Мэй в Вашингтон в период пребывания Дональда Трампа у власти в 2017 года сенсацией стало не то, что говорилось на их совместной пресс-конференции, а то, что два лидера покинули ее, держась за руки.
Новости партнеров
В мемуарах занимавшего в тот момент пост британского посла в Вашингтоне Кима Дарроха «Сопутствующий ущерб» рассказывается о том, что произошло после этой сцены: «Когда мы вернулись в резиденцию, пиаровская команда премьера тут-же спросила ее: зачем держаться за руки? Она кинула на своих подчиненных испепеляющий взгляд и сказала: «Он схватил меня за руку. Что я должна была сделать?» В мире, в котором живет Владимир Путин, ответ на этот вопрос звучит так: вырвать ее — вырвать, невзирая на последствия. Именно это, метафорически выражаясь, Владимир Путин и сделал в феврале 2022 года. Но февраль 2022 года — это уже прошлое. Поговорим лучше о будущем.
Недавно я присутствовал на закрытом выступлении одного из высших российских экономических начальников. Среди прочих его откровений прозвучало и такое: перестройка экономики ( и российской, и мировой) не может произойти одномоментно. Все вытекающие из новых геополитических реалий структурные перемены потребуют от четырех до шести лет. И тут меня осенило: у Путина после его переизбрания в марте 2024 года будет еще шесть лет у власти. Да, цифры, конечно, не совсем секутся. Структурные перемены в мировой экономической сфере стартовали еще за два года до грядущих российских президентских выборов. Но этот нюанс как раз является несущественным. Существенным является то, чему будет посвящен следующий президентский срок Путина.
Из всех заявлений ВВП на Валдае, вот что, на мой взгляд, лучше всего в концентрированной форме выражает его цели и намерения: «Прочный мир установится только тогда, когда все станут чувствовать себя в безопасности, понимать, что их мнение уважается и что в мире существует равновесие, когда никто не способен по собственному желанию заставить, принудить остальных жить и вести себя так, как это угодно гегемону». Будучи по своей натуре скептиком, я не очень верю, что когда-нибудь мир придет к столь счастливому положению вещей. Но Путин не принадлежит к тем политикам, которым и «целого мира мало». Согласно его же собственным словам, «не наше дело, как живут другие государства». Но вот то, как живет Россия, это, в системе путинских политических координат — «наше и только наше дело».
Утереть нос гегемону. Показать гегемону, что он уже не гегемон — подобные стратегические цели звучат немного по-пацански. Однако Путин не претендует на роль рафинированного интеллектуала или человека, который падает в обморок при виде такого «недопустимого нарушения этикета» как вилка, положенная не в том порядке. Вырастая, мы, конечно, меняемся, но не становимся при этом совсем другими людьми. Внутри себя Путин — это все тот-же парень с ленинградского двора с теми же самыми представлениямом, что правильно и неправильно, что допустимо и что недопустимо. Будем считать это надежным ключом к пониманию всех грядущих действий президента РФ.
