Говоришь с людьми, которых встречаешь по тем или иным поводам о разном, и вдруг неожиданно кто-нибудь из тех, кто числится в структурах, приближенных к трону, ка-ак скажет задумчиво и возвышенно, возведя очи горе: «Идеология стране нужна!» И сразу возникает такое ощущение, что откуда-то сильно сверху им это сказали. То ли лично Г-сподь Б-г из-за облака прогремел, то ли Первый по случаю обмолвился — и вот теперь гонка по кругу идёт, кто энту самую идеологию отыщет и начальству на суд предоставит (земному или небесному — не так уж важно). А коли одобрит оно, начальство, стало быть, ту идеологию, так создатель ея большим человеком станет и вполне возможно даже и процветёт. То есть ничему всё-таки исторический опыт, в том числе недавний, околоначальственных нукеров наших не учит. И ведь зря!
Любая идеология — это комплекс идей, которые приняты на вооружение тем или иным начальством, когда душа его, помимо грубой и примитивной борьбы за власть и контроль над ресурсами, территориями и населением, начинает в периоды очередных застоев, когда драться ни с кем за собственное выживание уже не надо, алкать контроля над душами. Любая из них требует, чтобы в воздухе витало ожидание чего-то эдакого, не такого, как раньше — большого, чистого и светлого, за чем толпа может идти и на подвиг, и на смерть. Чтоб население, особо начальство не критикуя, пристально его окружение со всеми его кунштюками не разглядывая и не задумываясь над тем, что именно верха велят и что они делают, а лучше всего и вообще глядя ему в рот, всё исполняло добровольно и с песнями.
Новости партнеров
Коммунизм там, социализм, капитализм с демократией или без оной, феминизм, фашизм, нацизм — который вовсе не обязан быть исключительно фашистским и прочее, такого рода — это идеологии. К ним часто по безграмотности и желанию натянуть сову на глобус причисляют религии, но это материи совершенно другие — не из той оперы. Так что не надо искать идеологию у Ивана Грозного или Петра. Они были жёсткими прагматиками, а не идеологизированными романтиками как большевики или, напротив, циниками и врунами, как идеологи конца советской власти. До самого конца XVIII, а много у кого и до XIX века никаких идеологий в заводе не было, что до религий — они, понятное дело, были, но вовсе не обязательно имели отношение к вере.
Скорее уж религия — это использование веры, традиций и суеверий в качестве обоснования существования институтов власти — иногда светской (земные владыки не любят конкурентов и периодически иерархи, когда и если они перестают знать своё место, и подчинённый им клир от царей и лидеров очередных революций могут огрести — и сильно), а иногда и религиозной (большой привет всем теократиям планеты, от древних жрецов до исламских республик и папского католического престола). Что до идеологии, в нашей истории это классическая формула Уварова насчёт «православия, самодержавия, народности», столь милая сердцам нынешних властителей нашего Арканара, которая появилась когда? Правильно, в 1833 году, при Николае I.
Декабристы уже в Сибири, надо европейские революционные идеи, которые для трона опасны, шугать. Власть в России стабильна, уверена в себе, сильна и готова давить какие угодно революции в какой угодно стране. Царь желает будущее мира и Европы видеть без переворотов — его они раздражают, так что поляки у себя в стране и венгры в соседней Австро-Венгрии огребают по-полной. Хотя во Франции, Германии и Италии бардак на бардаке… Вопрос: помогла уваровская формула Крымскую войну выиграть? Второй вопрос: помогла она крепостное право в стране тогдашнему начальству сохранить и отчего при Александре II его-таки пришлось упразднить? Третий: как насчёт серии революций при Николае II, в результате которых от монархии Романовых в России и следа не осталось?
То же самое можно спросить — с поправкой на специфику ХХ века, насчёт того, отчего марксистско-ленинская идеология, которая в Советском Союзе вбивалась через «не могу» в каждую щель и многие в неё искренне верили, не спасла ни КПСС, ни государство, ни страну? Которую, между прочим, как всем, кто в ней жил и тем, кто на неё глядел с большим прищуром снаружи, особенно с Запада, казалось, её госаппарат зажал в такие клещи, из которых не то, что вывернуться было нереально, но и слегка дёргаться в них было довольно проблематично, а иногда и смертельно опасно? Никто из нынешних наших «капо ди тутти капи», которые те времена должны хорошо помнить — не такие уж старые по большей части люди, сами себя не хотят спросить, отчего система накрылась медным тазом так быстро, так легко и такой малой кровью?
Они ведь сами ВСЕ были или коммунистами, или комсомольцами, а многие и в органах работали — и не на низовых постах. Чего ж при той всеохватывающей идеологии никто ни из КПСС, ни из ВЛКСМ, ни из КГБ или МВД, ни из армейского руководства по всей стране ГКЧП толком не поддержал? Ну, или хотя бы «Беловежские соглашения» не сорвал и не отказался им следовать? Или кто-то у нас в верхах думает, что вот, ему сейчас идеологию на блюдечке с голубой каёмочкой поднесут, он царственным жестом её велит в конституцию вписать (ещё один фетиш для идиотов) и всё: Россия вслед за СССР по тем же самым принципам, по которым его распилили, гарантированно уже не развалится? Ну, если так, то это до того грустно, что даже уже и не смешно.
Автор не зря так нервно дёргается, когда ему про острую потребность страны в идеологии говорят. Поскольку создать её нетрудно — взял какую-нибудь книгу потолще, типа «Капитала» или брошюру поэнергичнее и позабористее, вроде «Майн кампф», и вперёд. Придумал для простоты управления процессом лозунги, соответствующие назначенным для мобилизации масс врагам (классовым или национальным, не суть: эксплуататоры и мировая буржуазия на роль врагов годятся ничуть не хуже, чем евреи, американцы, или, в случае США, русские), людей специальных назначил на контроль над умами, запустил механизм… Одна беда: никогда и нигде идеологи в свою идеологию сами не верят и ограничений, которые она накладывает не исполняют. И это начало её конца.
Кстати! С религией точно также. Вера и религия — это РАЗНЫЕ вещи. Базовые тезисы — в религии основные заповеди, а в идеологии всё то, на чём она держится, поскольку любая идеология в огромной мере копирует религию, которую она в качестве инструмента удержания власти призвана заменить, коль скоро та работать перестала (научный и технический прогресс требуют знаний, а знания несовместимы со слепой верой в религиозные догматы и тут хоть тресни — или одно, или другое) означают, что религиозный иерарх с клиром или идеологи должны быть если не святыми, то хотя бы праведниками. Чего нигде не было, нет и быть не может. Так что когда начальству начинает хотеться идеологии вместо того, чтобы исправлять косяки системы и делать это в постоянном режиме — это очень печально.
Новости партнеров
Почему? А просто это признак явного климакса системы и того, что она может очень и очень скоро накрыться медным тазом, причём накроют её собственными руками ровно те люди, которые ею руководят и те, которые им, вроде как, помогать ею руководить должны. Ибо вместо того, чтобы делом заниматься там, так и тогда, когда им нужно заниматься, они идеологию изобретают или, того хуже, ищут. А это дело столь же плодотворное, как поиски смысла жизни, Святого Грааля, философского камня или линии горизонта. Последние два занятия не такие уж бестолковые: алхимики хотя бы кучу полезных веществ нашли, а Колумб вместо Индии приплыл в Новый Свет, а вот поиски идеологии в нашем нынешнем состоянии со стопроцентной вероятностью доведут до цугундера. Ну, и на фига это надо?! Делом надо заниматься. Делом. А не блажить, с жиру дурью маясь.
Автор — журналист, писатель, политолог, экономист, профессор-востоковед. Основатель и президент научного центра «Институт Ближнего Востока»
