В ходе зимней кампании российские войска перестали отступать и закрепились на занимаемых рубежах. Да так и простояли. Практически все успехи и продвижения вперед в декабре, январе и феврале сводились к действиям ЧВК Вагнер.
Именно «вагнеры» взяли Соледар, единственный из освобожденных за всю зиму городов. Они же провели операцию по охвату Артемовска (Бахмута), одного из крупнейших узлов обороны ВСУ, взяли его в клещи и зашли в сам город. К концу февраля группировка ВСУ в Артемовске оказалась в оперативном окружении, все дороги из города находились под огневым контролем «оркестрантов».
Новости партнеров
Если сравнивать результаты зимней кампании с осенней, когда российские войска сперва оставили Харьковскую область, не пытаясь удержать даже Изюм, что выглядело несколько странно, а затем ушли с правого берега Днепра, из Херсона, что и вовсе противоречило военной логике и заявленным целям СВО — в сравнении с этим результаты зимней кампании выглядят намного более прилично.
Во всяком случае российские войска перестали отступать. Тем более перестали оставлять целые города и области вместе с населением и военной техникой. Уже прогресс.
Но при этом серьезных наступлений со стороны российских войск (не ЧВК) тоже практически не было. Была явно неудачная и в общем-то провалившаяся попытка наступления на Угледар. Было некоторое продвижение в районе Купянска, которое пока трудно назвать серьезным наступлением. И еще была разведка боем в Запорожской области, где российские войска видимо сами не ожидали, что ВСУ отойдут и поэтому заняли ряд опорных пунктов противника почти без боя, после чего опять же остановились.
Силы и средства для наступления в ходе зимней кампании у России были. Где-то в тылу Генштаб держит в резерве около 150 тысяч мобилизованных осенью резервистов. И до 150 тысяч войск, выведенных в течение 2022 года из зоны СВО. Итого до 300 тысяч.
Многие военные эксперты ожидали, что в феврале начнется большое наступление. На это указывали и совершенные в январе перестановки в командовании СВО с комментарием из Кремля «в связи с изменением масштаба операции». Наступление ожидалось. Но его так и не началось.
Вместо наступления российских войск на юге зоны СВО началась ранняя оттепель и распутица, поэтому в марте наступления тоже не будет, это уже очевидно.
Зимнее наступление было возможно — это доказал тот же Вагнер, который практически непрерывно продвигался в направлении Соледара и Артемовска, освободил в январе один город, а в феврале взял в клещи другой.
Новости партнеров
ЧВК Вагнер стянул на себя почти все резервы ВСУ. Чтобы удержать Бахмут (Артемовск) Киев бросал в бой даже те резервы, которые пытался накопить для своего весеннего наступления.
Ситуация и созданные резервы позволяли российским войскам проводить самые разные наступательные операции. Но их так и не случилось.
Вместо наступления российские войска просто продолжали превращать в руины Марьинку и ряд других населенных пунктов.
И эта ситуация, когда освобождение Донбасса оказалось просто переложено с российских войск на ЧВК Вагнер и местных жителей — не позволяет оценить зимнюю кампанию как успешную, даже несмотря на то, что ни одного города не оставили и даже полтора взяли.
Зимняя кампания не была такой провальной, как осенняя. Но оставила после себя массу вопросов.
Вот лишь некоторые из них:
1. Где еще 150 тысяч мобилизованных и 150 тысяч выведенных из зоны СВО войск, чего они ждут и есть ли вообще?
2. Зачем всю осень били по трансформаторам, если это не было подготовкой к наступлению и энергетика Украины не была уничтожена?
Новости партнеров
3. Почему освобождением Донбасса, что является первичной целью СВО, занимается главным образом ЧВК Вагнер и местные жители, а не российские войска?
4. Почему западная военная техника, поставки которой продолжаются и будут продолжаться еще долго, свободно и беспрепятственно доставляется к местам боевых действий?
5. И наверное самый главный вопрос — будем ли мы вообще что-то начинать и если будем, то когда?
Ожидалось, что ответы на эти вопросы даст Послание президента Федеральному Собранию, с которым он выступал накануне 23 февраля и годовщины СВО.
Однако ни на один из этих вопросов в Послании ответов в явном виде не было. А в неявном виде из Послания следует, что российское политическое руководство вообще не рассматривает происходящее на Украине как войну, в которой Россия должна кого-то победить, а рассматривает происходящее как войну, которую надо просто остановить.
Тезис «остановить войну», который стал практически единственным во всём двухчасовом Послании президента, говорящим о том, как в Кремле видят продолжение спецоперации — целиком и полностью объясняет пассивность российских войск в ходе зимней кампании.
Он же косвенно объясняет все прежние странности осенней кампании — совершенно нелогичное с военной точки зрения отступление из Херсона и с правого берега Днепра, а также отвод войск из Харьковской области из-за того, что они там просто не потрудились закрепиться и выстроить оборону.
Из всего этого напрашивается вывод, что в Кремле просто собираются спустить конфликт на тормозах, а освобождение Донбасса переложить на плечи ЧВК Вагнер по принципу «у них там нормально получается — вот пусть и освобождают дальше, когда-нибудь освободят».
Перекладывание задачи освобождения Донбасса на ЧВК Вагнер для Кремля и министерства обороны удобно еще и тем, что потери ЧВК не портят официальную статистику, которую когда-нибудь придется раскрыть.
Потери ВС РФ рано или поздно нужно будет раскрывать, а потери ЧВК можно смело вынести за скобки и ни в какие доклады и послания не включать — ни сейчас, ни потом.
Однако даже после этого остаются вопросы:
Что будет с Херсоном, в котором был проведен референдум и который уже является городом России? Останется в статусе оккупированного на неопределенный срок?
Как быть с обстрелами Белгородской области и других областей, не говоря уже про обстрелы Донбасса и налёты беспилотников на Крым?
США уже обещали поставить Киеву планирующие бомбы с дальностью поражения 150 километров. Это означает, что для исключения обстрелов Донбасса и Белгородской области нужно будет освобождать соседние, в частности Харьковскую, причем вместе с областным центром, то есть самим Харьковом.
Если расчет делается на то, что США и страны ЕС просто устанут финансировать Украину при отсутствии с ее стороны военных успехов и Киев пойдет на мировую — это во-первых, может произойти очень нескоро, а во-вторых, может вообще не произойти.
Зимняя кампания среди прочего показала, что Европа не замерзла без российского газа, перезимовала и готова продолжать войну «до последнего украинца».
Протестные и антивоенные настроения в европейском обществе растут — это правда, одним из ярких признаков этого стала установка в Берлине подбитого Т-72, к которому немцы начали нести цветы, призывая остановить войну.
Но проблема в том, что европейские политики давно уже не слушают собственный народ, они слушают лишь то, что говорят им из Вашингтона.
Это наглядно показала история с подрывом Северного потока, которая в феврале получила свое продолжение в виде публикации расследования известного американского журналиста, лауреата Пулитцеровской премии Сеймура Хёрша. Он в своих материалах показал, что подрыв газопровода организовали США, а помогала им в этом Норвегия. В расследовании упоминались многие подробности этой диверсии и назывались виновные.
Однако европейские политики после публикации материалов лишь поморщились. И это неудивительно. О том, кто на самом деле взорвал газопроводы, европейские политики знали и раньше. Для спецслужб и разведок стран ЕС это никогда не было большим секретом. Просто европейским политикам важнее расположение Вашингтона, чем собственного населения.
А Вашингтон заинтересован в продолжении конфликта на Украине. Поставки вооружений Киеву уже сейчас расписаны на год вперед.
В январе прошла очередная встреча «друзей Украины» на базе Раммштайн и на ней договорились начать поставку танков, в том числе немецких Леопард-2 и американских Абрамс.
Правда с реальными поставками оказалось не всё так просто, исправные танки странам ЕС отдавать жалко, а неисправные надо ремонтировать. Поэтому процесс поставок сильно затягивается и видимо будет идти очень медленно. Но идти будет.
Примерно та же история с мобилизацией на Украине — она сильно замедлилась. Оставшиеся на свободе украинцы отбиваются от военкомов руками и ногами прямо на улицах. Но процесс продолжается.
Если бы в этих условиях, когда поставки западной техники и мобилизация на Украине замедлились, Россия перешла к активным действиям — она могла бы решить задачи СВО в самое ближайшее время. В считанные месяцы.
Но так, как российские войска действовали в течение всей зимней кампании, когда они практически остановились на занятых рубежах и переложили освобождение Донбасса на ЧВК Вагнер и местных жителей — так конфликт может продолжаться годами, даже при снижении темпов поставки западной техники и вялотекущей мобилизации на Украине.
Поэтому главный вопрос, будет ли Россия начинать, пока остается открытым и переходит с зимней кампании на весеннюю.
Во время встречи в Раммштайне американский министр обороны Ллойд Остин сказал, что в войне наступает переломный момент — и это верно.
Но переломный момент наступает не для Украины, а для России.
Украина уже давно проиграла, потому что еще в 2014 году оказалась в ситуации, когда США приняли решение использовать ее для войны с Россией «до последнего украинца». И положительного выхода из этой ситуации для Украины нет. Она играет роль жертвы, которую США кладут на алтарь войны ради сохранения своего доминирования. А жертва победить не может.
Переломный момент в этой войне наступает для России и заключается в том, что российское руководство своими действиями или своим бездействием может направить дальнейший ход событий по тому или иному сценарию. Например, по сценарию Первой мировой. Или по какому-то иному.
Предварительным ответом на вопрос, по какому сценарию направляют ход событий в Кремле, стало Послание президента, из которого следует, что там выбирают замедление и в перспективе остановку конфликта.
И в сложившихся условиях, когда США намерены продолжать, а Киев просто не имеет другого выбора, кроме как воевать «до последнего украинца» — это ведет именно к повторению сценария Первой мировой.
Вряд ли в Кремле специально пытаются реализовать данный сценарий, наверное там рассчитывают каким-то образом выкрутиться из сложившейся ситуации, чтобы «и нашим и вашим», чтобы и войну остановить и в креслах усидеть. Но вот получится ли…
Вопрос открыт. Точка еще не поставлена.
И открытый вопрос переходит на весеннюю компанию, в ходе которой может многое измениться и проясниться, как с одной стороны, так и с другой. Как в одну сторону, так и в противоположную.
А итоги зимней кампании таковы:
Она не была столь провальной, как осенняя, российские войска больше не оставляли городов, закрепились на позициях, а ЧВК Вагнер даже освободили Соледар и половину Артемовска с целым рядом населенных пунктов на подступах.
Однако при определенных тактических успехах Россия за счет нереализованных возможностей зимней кампании и откровенной пассивности военного и политического руководства постепенно подходит к сценарию, который содержит в себе большие стратегические и даже исторические опасности.
Кремль, преследуя цель остановить войну, о чем в своем послании открытым текстом сказал президент, рискует привести Россию к событиям образца 1917 или 1991 года. Или как минимум к ситуации начала СВО, когда снова не останется иного выбора и все равно придётся начинать то, чего так не хотелось, только находясь в значительно худшем положении, чем прежде.
