Происходящее в российском кино и на телевидении, когда все последние 30 лет мы продолжаем смотреть и пересматривать советские фильмы, а новые, которые хочется досмотреть до конца, не говоря уже о том, чтобы пересматривать снова и снова, можно пересчитать по пальцам — это результат затяжной культурной колонизации России со стороны Запада.
В этом же причина ситуации, когда с отъездом из страны шоу-персон антироссийской ориентации на телеэкранах в новогодние праздники образовался самый настоящий вакуум, который телеканалы пытаются заполнить старыми песнями в исполнении остатков прежнего актерского состава.
Новости партнеров
Проиграв в холодной войне и потеряв Советский Союз, Россия после 1991 года превратилась не только в экономическую и политическую, но и в культурную колонию Запада.
Все последние 30 лет у нас не было собственной культуры как системного явления.
Были только отдельные представители, которые иногда пробивались, протискивались через плотные ряды российских распространителей западной культуры и деятелей шоу-бизнеса, которые занимались именно бизнесом, не занимаясь при этом ни культурой, ни искусством в полном смысле слова.
Именно поэтому у нас из множества снятых фильмов только некоторые хочется смотреть и пересматривать — это единичные явления, исключения из правила, которые лишь подтверждают его своей исключительностью.
Основная масса кино и телепродукции последних 30 лет — это российская локализация западного медиапродукта, в первую очередь американских фильмов, сериалов и шоу-программ.
Большинство российских фильмов сняты по голливудским шаблонам и стандартам. Некоторые и вовсе являются римейками американских фильмов. И все они несут в себе западный, в основном американский культурный код, выражают западный (американский) взгляд на жизнь, несут в себе западные или прозападные ценности.
Фильмы и сериалы, снимавшиеся в последние 30 лет в России, за редким исключением говорят со зрителем на западном (американском) культурном языке. В частности на языке насилия.
Новости партнеров
Обратите внимание, что в абсолютном большинстве российских «детективов», чаще и точнее называемых «ментовскими сериалами» — положительные герои оказываются в меньшинстве. Порой положительный герой вообще одиночка, а его окружают сплошные негодяи, в том числе среди друзей и коллег. Его предают друзья, обманывает начальство и подчиненные, его увольняют. В конечном итоге он все равно побеждает. Но побеждает, убивая. Побеждает, нарушая закон. Порой нарушает закон с самой первой серии, многократно и постоянно, потому что по-другому согласно предлагаемому сюжету победить нельзя.
Это американский культурный код. Американский метод.
Это ровно тот же подход, что и распространение демократии недемократическими методами или защита либерализма нелиберальными.
Пропаганда установления закона незаконным путем.
Так снимается большинство американских фильмов и это не случайно. Зрителя приучают к мысли, что ради установления закона и торжества справедливости можно и нужно нарушать этот самый закон. И поскольку таков сюжет абсолютного большинства фильмов данного жанра — нарушение закона начинает выглядеть как непреложное правило, как нечто само собой разумеющееся, как обычное дело.
И зритель оказывается морально подготовлен к тому, что для защиты и распространения демократии можно отойти от демократических методов и устроить вооруженный переворот. Причем в другой стране. Можно свергнуть неугодный режим. Можно начать войну, показав с трибуны ООН пробирку с порошком. Можно повесить Саддама Хусейна, растерзать Муаммара Каддафи, засудить Милошевича.
Это американский, англосаксонский менталитет, который воплощается в политике, а выражается в кино.
И российское кино последних 30 лет тоже несло и продолжает нести в себе этот культурный код, выражая американскую, англосаксонскую ментальность, переформатируя зрителя под западный взгляд на мир, на добро и зло, на методы, которыми можно и нужно распространять те или иные ценности, а заодно и пропагандируя сами ценности, которые нужно такими методами распространять.
Новости партнеров
Эстрада показывает, какие ценности нужно распространять — роскошь, достаток, беззаботное веселье, неразборчивость в отношениях, доступность, гендерную вольницу вплоть до откровенной содомии, успешность, приоритет формы над содержанием.
Кино показывает, как именно нужно распространять эти ценности — убивать, убивать, убивать, убивать, нарушать закон, если это необходимо, а в большинстве фильмов показано, что это необходимо сплошь и рядом — снова убивать, убивать, убивать, убивать…
В каждом детективном фильме и даже в отдельной серии детективного (ментовского) сериала обязательно есть труп. Порой сразу несколько. Почти без исключений. Если посчитать, сколько всего было показано убийств в каком-нибудь сериале, действие которого разворачивается в пределах одного района Москвы или Петербурга — получится больше трупов, чем совершалось криминальных убийств по всей стране за год.
Если вспомнить советские детективы — многие из них вообще обходились без убийств. Либо начинались с факта убийства, которое само по себе не было показано и весь фильм был посвящен не тому, как замочить преступника, а как его найти и задержать. И почти всегда это делалось исключительно в рамках закона.
Один из самых известных и всеми любимых детективов — Место встречи изменить нельзя. В нём грубоватый и прямолинейный Жеглов в исполнении Высоцкого всего один раз позволяет себе подбросить вору по кличке Кирпич кошелек, который тот действительно украл, но сумел сбросить, избавиться от улики. И даже этот украденный, но подброшенный кошелек становится предметом дискуссии в фильме. Принципиальный Шарапов, будучи более молодым, фактически стажером, указывает старшему по званию и возрасту Жеглову на то, что работник милиции не имеет права шельмовать.
В одном только этом эпизоде видна огромная разница между тем, какого человека и гражданина воспитывало советское кино, какой оно несло культурный код, какой формировало менталитет, и какой культурный код несут все последние 30 лет российские «ментовские сериалы», снятые по шаблонам и законам жанра американской кинопродукции.
То же самое можно сказать и про фильмы о войне, которые снимались в России за последние 30 лет.
В абсолютном большинстве фильмов про войну, снимавшихся в России за последние десятилетия, она показана по-американски, как шоу, как мясорубка с обилием спецэффектов. Если в сюжете есть работники госбезопасности — половина из них обязательно показана негодяями, а командование — дураками.
Для сравнения — один из главных военных фильмов советского времени — Семнадцать мгновений весны. На 12 серий всего два погибших — агент-провокатор, которого застрелил Штирлиц и профессор Плейшнер, который выбросился из окна чтобы избежать ареста. Впрочем, был еще третий — солдат, который спасал своего ребенка и ребенка радистки. Немецкий солдат!
Фильм Семнадцать мгновений весны, среди прочего, говорит о том, что не все немцы были фашистами и что война шла не с немецким народом, а именно с фашизмом как с явлением.
А о чем говорят российские фильмы о войне последних 30 лет, где каждый второй сотрудник госбезопасности показан подонком, каждый второй командир придурком, а сама война показана как шоу со спецэффектами и кувыркающимися от взрывов трупами?
Примерно так же можно сравнить комедии и мелодрамы советского периода и современности. И тоже можно обнаружить, что комедии и мелодрамы последних 30 лет, снимавшиеся в России, стали очень похожи на американские. Туповатые, простоватые и как правило про деньги, успех, тщеславие и почти никогда про любовь и что-то хорошее.
Наверное поэтому за 30 лет так и не появилось ни одной по-настоящему новогодней сказки на наших экранах.
В Новый год хочется обыкновенного чуда, простого и понятного, которое может случиться с каждым. Как в Иронии судьбы.
Ёлки — это не то. В них всё как-то сложно, сумбурно, первый раз вроде бы весело, но не остается ощущения чуда. Остается ощущение какой-то американской комедии, снятой с участием российских актеров.
И так можно сказать про большую часть российского кино, телевидения и эстрады последних 30 лет.
Конечно, были исключения. Были хорошие фильмы и про войну, и детективы, и мелодрамы, и комедии. Но это были именно исключения.
Хорошие фильмы, передачи и песни последних десятилетий в России — это исключения, которым удалось пробиться через плотные ряды медиа-продукции, создававшейся в условиях культурного колониализма, по западным стандартам и шаблонам, с заложенным внутрь западным культурным кодом.
Проиграв в холодной войне и отказавшись от СССР, Россия отказалась от своего суверенитета, от собственной политики, экономики, науки, образования. От всего своего. И от развития собственной культуры в том числе.
После 1991 года Россия стала не только экономической, но и культурной колонией США.
И всё, что мы видим или чего наоборот не видим на наших экранах в результате этого, не только в новогодние праздники, но и вообще — результат культурной колонизации России.
После начала спецоперации Россия стала преодолевать этот культурный колониализм, но сделала в данном направлении лишь первый шаг. Впереди еще очень длинный путь.
Отъезд из страны нескольких десятков или даже сотен популярных артистов, которые придерживались антироссийских взглядов и несли в себе западный культурный код, распространяли западную культуру — это лишь начало большого пути.
И за год мы весь путь от состояния американской культурной колонии обратно к развитию своей собственной культуры конечно не пройдем. Не пройдем и за два.
Но любой путь начинается с первого шага.
Первый шаг сделан.
Главное чтобы за первым шагом последовали другие.
