Администрация США опубликовала тексты ключевых военно-политических стратегий. Сначала вышла «Стратегия национальной безопасности», а 27 октября сразу же три документа: «Стратегия национальной обороны», «Обзор ядерной политики» (ядерная стратегия) и «Стратегия противоракетной обороны».
Упор на модернизацию
Новости партнеров
Насколько можно было убедиться, американское военно-политическое руководство намерено продолжить основательную модернизацию всех видов стратегических и тактических ядерных вооружений, средств их доставки, а также командно-штабной системы управления ядерными силами и связи оперативного взаимодействия. Такой же курс обозначен и в «Стратегии национальной безопасности», и в «Стратегии национальной обороны».
Вашингтон планирует, что постепенно произойдёт замена всех трёх компонентов стратегической ядерной триады. В 2023-2027 годы продолжится создание новой МБР — «Сентинел», которая в американских документах ранее называлась межконтинентальной баллистической ракетой «стратегического сдерживания наземного базирования». «Сентинел» в полном объёме заменит МБР «Минитмен-3», также в полном объёме сохранится общее количество носителей — ровно 400 единиц, на которых будут установлены боезаряды двух видов: W87-0/Mk21 и W87-0/Mk21A.
И вот что примечательно: появление этой МБР опровергает мнение ряда российских экспертов, считавших, что американские СЯС перейдут на диаду, полностью исключив из традиционной стратегической триады ядерные ракеты наземного базирования межконтинентальной дальности. Это суждение оказалось ошибочным.
Теперь о морском компоненте американских СЯС. С 2030 года ПЛАРБ класса «Огайо» будут заменены атомными ракетоносцами класса «Колумбия». Их количество планируется довести (минимально) до 12 субмарин, причём после второй фазы продления срока службы на вооружении останутся и прежние БРПЛ «Трайдент-II D5», но планируется замена ядерных боезарядов W88 Alt 370. При этом на некоторых ПЛАРБ сохранятся БРПЛ с боезарядом малой мощности W76-2 (по американским стандартам — от 5 килотонн и меньше). Параллельно США окажут содействие Лондону в замене ядерных боезарядов на британских ПЛАРБ.
СЯС воздушного базирования будут представлены модернизированным тяжёлым бомбардировщиком (ТБ) B-52H, который останется в строю до 2050 года, а также новым бомбардировщиком B-21 «Рейдер» — поступит на замену стратегическому бомбардировщику B-2А. Предполагаемое общее количество самолётов B-21 — минимум 100 машин. Произойдёт и замена стоящих на вооружении крылатых ракет воздушного базирования на ракеты повышенной дальности (с ядерным боезарядом W80-4) для установки на тяжёлые бомбардировщики, которые патрулируют «в зонах ожидания нанесения удара».
Из состава ядерных сил воздушного базирования планируется вывести ядерный боезаряд В83-1 и КРМБ в ядерном снаряжении (сроки не указаны). Продолжатся программы замены ядерных авиабомб трёх модификаций — В61-3, В61-4 и В61-7 тактического назначения на более высокоточную корректируемую авиабомбу В61-12 с мощностью боезаряда от 0,3 до 50 килотонн. Подлежат замене и носители ядерного оружия истребители-бомбардировщики средней дальности F-15E — на F-35A, которые продолжают поступать на вооружение ряда государств-членов НАТО, а также внеблоковых стран-партнёров США. Например, F-35A, сертифицированные под доставку ядерных авиабомб, уже переданы Финляндии, которая официально пока ещё не стала членом Североатлантического альянса. Хельсинки заказали 64 такие машины и заявили о готовности разместить американское ядерное оружие на своей территории.
Ядерное оружие forever
Новости партнеров
В ядерной стратегии 2022 года оговорено, что этот документ дополняет две основополагающие национальные стратегии — национальной безопасности и обороны и подчёркивается приверженность политике эффективного ядерного сдерживания и политики «расширенного ядерного сдерживания», под которым понимается предоставление «ядерного зонтика» всем союзникам по НАТО, а также внеблоковым партнёрам США: Австралии, Израилю, Южной Корее и Японии. Впрочем, такая практика уже стала традиционной.
Особо подчёркивается, что никакой другой вид вооружённых сил страны не может заменить ядерное сдерживание, а стало быть, и ядерное оружие, по мнению американской стороны, предназначено «сдерживать агрессию против США, обеспечивать безопасность страны, поддержку союзников и партнёров и гарантировать успех, если сдерживание обычными средствами не будет успешным».
В текст стратегии также включена формулировка о возможности применения ядерного оружия в «экстремальных обстоятельствах», суть которой не раскрывается. Однако чётко прописано, что ядерное оружие сохранится в военном потенциале США и в будущем — причём, на «неопределённый период времени».
В ядерной стратегии-2022, и на это следует обратить особое внимание, не исключается возможность перерастания боевых действий с применением обычных вооружений в боевые действия с использованием ядерного оружия. И это принципиальный момент, поскольку все учения, которые США проводят у границ России и наших союзников, завершаются нанесением условных ядерных ударов.
При этом декларируется готовность продлить срок неприменения ядерного оружия, которое, как известно, не использовалось 75 лет после американских бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Но это очевидное лукавство, поскольку после 1945 года США как минимум трижды намеревались пустить в ход боевой атом — в конфликтах с Вьетнамом, Афганистаном и Ираком, а также в двух кризисных ситуациях с СССР и США (кубинский кризис и берлинские события).
Противники определены, задачи поставлены
Названы и главные противники США. Но здесь сенсаций не произошло — Китайская Народная Республика и Российская Федерация. Именно в такой последовательности.
Отмечается и то, что КНР, которая создала национальную стратегическую ядерную триаду, стремится повысить степени её живучести, надёжности и эффективности, целенаправленно реализует программу модернизации своих ядерных вооружений, а к концу текущего столетия Пекин якобы предполагает довести свой ядерный арсенал до тысячи ядерных боезарядов.
Новости партнеров
Это позволит китайской стороне, полагают в Вашингтоне, расширить опции использования ядерных сил с учётом возможного кризиса или в ходе его развития. Естественно, подробностей нет, но нетрудно догадаться, что подразумевается ситуация вокруг Тайваня.
Вслед за КНР даётся оценка ядерной политики России, которая прописана довольно агрессивно и в откровенно обвинительном ключе. В частности, утверждается будто в последнее время российская сторона делает упор на возможность применения ядерного оружия против Украины, хотя российское военно-политическое руководство никогда подобных заявлений не делало.
Тем не менее в ядерной стратегии Байдена без каких-либо доказательств утверждается, что «агрессия» России против украинского государства может привести к «преднамеренной или случайной эскалации напряжённости». И тут же следует пояснение: Россия, дескать, располагает 2000 тактических (в тексте стратегии употреблён термин «нестратегических») ядерных боезарядов, а также боезарядами на перспективных носителях, которые не засчитываются в суммарные уровни, определённые Договором СНВ-3.
Отметим сразу же: что касается ядерных боезарядов тактического назначения, то ни Москва, ни Вашингтон никогда не объявляли их количества, поскольку никогда не вели переговоры об ограничении или сокращении ТЯО. Были обнародованы только проценты сокращений от незаявленного общего количества таких видов вооружений.
Тезис о нераспространении перспективных российских носителей в контексте Договора СНВ-3, на мой взгляд, не вызывает вопросов. Но это тема для будущих переговоров по контролю над вооружениями или консультаций по укреплению стратегической стабильности. Нет никакой необходимости подставлять их под политический удар прежде времени.
Игра слов по-американски
В новом «Обзоре ядерной политики» говорится и о возможности снижения уровня боеготовности американских ядерных сил. Когда и до какого уровня — никакой конкретики. Отражена лишь общая позиция Вашингтона о «важности предотвращения ядерной войны, которая имела бы катастрофические последствия для Соединённых Штатов и всего мира». В целом звучит позитивно, но чем подкреплена такая позиция — какими политическими инициативами и военно-техническими мерами?
Никакой конкретики. Более того, уровень боеготовности МБР, ПЛАРБ и ТБ радикально так и не понизился. О чём, в частности, свидетельствуют масштабные ядерные учения США и НАТО, регулярные патрулирования воздушного пространства американскими тяжёлыми стратегическими бомбардировщиками вблизи границ России и КНР, практически непрерывные операции ВВС альянса с участием самолётов «двойного назначения» на рубежах применения оружия — например, операция «Балтийское воздушное патрулирование» в небе балтийских государств и Польши.
И хотя в ядерной доктрине Байдена отмечается, что американская сторона хотела бы уменьшить решимость противников первыми нанести ядерный удар по США, со своей стороны Белый дом такой вариант не исключает. И, насколько можно судить, не собирается отказываться от применения ядерного оружия первым. Так что мирные инициативы США — игра слов, и не более.
При этом в ядерной стратегии-2022 чётко зафиксировано положение о необходимости повышения надёжности ядерного потенциала Североатлантического союза и более тесного взаимодействия СЯС США с ядерными силами Великобритании и Франции. Отмечается, что боеготовность самолётов «двойного назначения» и возможность применения новых авиабомб В61-12, которые хранятся в зонах передового базирования, не должна снижаться.
Таким образом, отказ США вывезти тактическое оружие из Европы и Азии и демонтировать элементы глобальной системы ПРО на этих континентах не даёт оснований к возможности диалога с Соединёнными Штатами о взаимном и проверяемом контроле над вооружениями. Это нереально, а с точки обеспечения национальной обороны и безопасности России просто опасно.
Двойное толкование
Немудрено, что благоприятные перспективы на этом направлении даже не просматриваются. Что ещё раньше показал ответ США и НАТО на российские предложения по укреплению взаимных гарантий безопасности, переданных нашим оппонентам в декабре прошлого года. Кроме того, в разделе о контроле над ядерными вооружениями есть очевидные противоречия.
Например, провозглашается, будто Соединённые Штаты имеют желание в глобальном масштабе «снизить опору на ядерные вооружения и уменьшить их роль в стратегии страны». Но практические инициативы при этом не выдвигаются. Или такой момент: с одной стороны, в документе содержится положение о продолжении контактов с другими ядерными государствами по контролю над ядерными вооружениями, а с другой, в ядерную стратегию включены оговорки — «по возможности», «только на основе взаимности», «при наличии доверия», «с целью снижения ядерных рисков»…
Не много ли оговорок? Хотя под предлогом «обеспечения национальных интересов» чего не скажешь…
А о чём, например, говорит формулировка «сдерживание России в применении ограниченного ядерного оружия в каком-либо региональном конфликте является высшим приоритетом США и НАТО»? Интересно, «сдерживание» какими средствами?
И на этом фоне повторяется предложение Джозефа Байдена Москве начать переговоры по Договору СНВ-4 (срок продления СНВ-3 завершится в феврале 2026 года). Вот здесь обновлённая ядерная стратегия США и приоткрыла завесу, скрывающую суть такой инициативы: за столом переговоров американская сторона намерена добиваться «выбивания» из российского ядерного арсенала наиболее перспективных видов вооружений — ядерных и обычных.
И ещё. Как и при Дональде Трампе, американская сторона намерена вовлечь в переговорный процесс по контролю над ядерными вооружениями КНР. Но как это увязывается с намерениями США усилить свой ракетно-ядерный потенциал в Индо-Тихоокеанском регионе? Вопрос, что называется, на засыпку.
Что же в «сухом остатке»? Совершенно очевидно, что новая ядерная стратегия США зафиксировала расширенные амбиции нынешнего американского военно-политического руководства в деле модернизации и возможного применения ракетно-ядерных сил страны. И намерение американцев сделать всё возможное, чтобы максимально уменьшить ядерные потенциалы государств, которые США записали в противники — это Россия и Китай.
Вряд ли на таких позициях можно найти консенсус.
Автор — эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО, член-корреспондент Академии военных наук
