Российские удары по энергетической инфраструктуре Украины и последующие заявления официальных лиц рассказали о специальной военной операции больше, чем несколько предыдущих недель.
Россия ударила туда, куда хотела, фактически без серьезного сопротивления украинской ПВО, имея четкий план по ликвидации целей. «Из 29 запланированных объектов семь не было поражено, мы их постепенно добираем», — сказал Владимир Путин.
Новости партнеров
«Необходимости в массированных ударах нет» — это значит, что все цели операции достигнуты. Наш анализ показывает, что демонстрационная задача заключалась в сокращении экспортных возможностей украинской энергетики, а не в нарушении систем жизнеобеспечения граждан. Тогда как возможность ввергнуть Украину в гуманитарный хаос и принципиально изменить положение дел противника у России остается, но пока не используется.
Очередная попытка эскалировать ход украинского конфликта с помощью теракта на Крымском мосту и ударов по российской территории закончилась выверенным ответом Минобороны России в соответствии с долгосрочной стратегией, в которой состоятельность Украины как военного государства не является основной переменной. Цели этой стратегии лежат за рамками непосредственно СВО.
Само желание резко эскалировать украинский конфликт говорит о том, что ни Киев, ни его менеджеров не устраивает военный и геополитический расклад: в отличие от России наши оппоненты не готовы к длительному противостоянию. Обеспечение украинцев оружием наткнулось на исчерпание советских арсеналов, переход на натовские стандарты требует значительного времени. В то время как социально-экономические издержки союзников только нарастают. И если нынешние американские и европейские элиты, ведущие войну, декларируют единство, то на электоральном поле по обе стороны океана достаточно конкурентов с иным осмыслением переговорного процесса.
Учитывая экономическую и общественную стабильность, энергетические излишки, партнерское понимание большей части человечества, Россия может позволить себе ждать дальнейших геополитических раскладов и проблем оппонентов, их «дозревания» до переговорных инициатив, в которых будет учитываться позиция Москвы по широкому кругу вопросов национальной безопасности. И даже сохранять стратегическую инициативу на Украине, с учетом потенциала дистанционного поражения целей и 300 тысяч мобилизованных, укрепивших фронт. Эксперты сомневаются, что в ближайший год Киев сможет экипировать и подготовить даже треть этой армии. Собранная летом группировка с техникой уже «сточилась» в ходе наступлений, которые не позволили принципиально изменить ход СВО.
Стратегия Кремля позволяет лишь частично зависеть от хода электоральных процессов в Европе и США, поскольку стратегия Запада на выработку коллективных решений сохранится, а разногласия двух цивилизаций носят фундаментальный характер. В конце концов сторонам придется прийти к мирным переговорам, в ходе которых будут выработаны глобальные правила сосуществования, но разворот к прежним отношениям более невозможен. Это практически догматическое состояние обеих партий американского истеблишмента, и смена элит повлияет разве что на скорость диалога, что уже, впрочем, немало.
Именно таких соглашений добивалась Москва еще до начала СВО, возможно уже не рассчитывая на адекватность европейских элит. Тем не менее шанс на компромисс со Старым Светом оставался, но сейчас он интенсивно добивается атлантистами с помощью терактов на энергетических коридорах. Сторонники партнерства с Россией могут просто не успеть перехватить руль у европейских «ястребов».
Тем временем Владимир Путин интенсивно строит альтернативную международную платформу с партнерами на остальных континентах. Похоже, в Азии, на Ближнем Востоке и в Африке Москве требуются уже не медиаторы, а соратники и партнеры на длительную перспективу.
