Всю историю Украины можно без преувеличений разделить на историю до и после Одессы 2 мая 2014 года.
Конечно, события до 2 мая тоже не были особенно мирными, потому что были уже и столкновения на майдане, и жертвы этих столкновений, были уже перестрелки в Донбассе, были погибшие в этих перестрелках, но все это еще укладывалось в представления о государственных переворотах, которые редко обходятся без жертв.
Новости партнеров
Когда меняется власть, причем не мирным, не конституционным путем, а путем переворота с выходом на улицы сторонников и противников, с баррикадами, погромами, мятежами — это почти никогда не обходится без жертв.
Но события 2 мая в Одессе вышли далеко за рамки обычных столкновений сторонников и противников новой власти.
Это было не просто столкновение — это было целенаправленное уничтожение политических оппонентов, физическое уничтожение оппозиции.
И даже не просто уничтожение — это был акт террора.
Открытое показательное уничтожение, публичное, снятое на камеры и показанное по телевидению, распространенное в сети интернет, обсуждавшееся, но что особенно примечательно — горячо поддержанное сторонниками майдана, сторонниками нового украинского режима.
Именно в этом принципиальное отличие события 2 мая в Одессе от всех других событий 2014 года.
Это был акт террора, открыто поддержанный сторонниками новой украинской власти и новым украинским обществом.
Новости партнеров
Это был акт террора, который фактически был оправдан официальной властью в Киеве и на который закрыли глаза на Западе.
Фактически с этого и началась история украинского неофашизма.
События 2 мая 2014 года в Одессе и отношение к ним дали понять, что украинская власть, украинское общество и западные партнеры Украины считают открытый террор в отношении политических противников вполне допустимым, приемлемым и даже необходимым.
Именно это и есть одна из важнейших отличительных характеристик фашизма — открытый террор в отношении политических противников.
Открытый террор — это значит публичный, признаваемый властью и одобряемый ее сторонниками. Террор как часть политики.
Поэтому именно 2 мая 2014 года история украинского неофашизма и неонацизма перешла из плоскости символики и атрибутики, героизации бандеровцев и оправдания их преступлений — в практическую плоскость, плоскость открытого террора как составляющей государственной и национальной политики.
И если до 2 мая 2014 года еще можно было говорить, что нацистские татуировки — это несерьезно, не обращайте внимания, молодежь балуется, факельные шествия — просто разновидность митингов, Степан Бандера просто часть национальной истории и так далее и тому подобное… то после 2 мая игра слов закончилась — начался вполне практический неофашизм и неонацизм.
2 мая 2014 года началась новая история совершенно новой Украины — сжигающей политических оппонентов, физически уничтожающей несогласных с ее политикой, оправдывающей террор, обстреливающей города и совершающей военные преступления.
Новости партнеров
2 мая 2014 года закончилась Украина как правовое государство, когда-то победившая в составе СССР немецкий фашизм и началась Украина как новое неофашистское государство.
В принципе, Украина как правовое государство закончилась еще на майдане, но 2 мая 2014 года была подведена черта.
Если до 2 мая Украина еще могла вернуться к построению современного правового государства и решать политические вопросы демократическими методами, то 2 мая новое украинская власть и новое украинское общество, поддержавшее эту власть, совершили окончательный переход на сторону радикального национализма, неонацизма и неофашизма.
И дело не только в том, что 2500 националистов сожгли в Одессе 50 противников. Если бы дело было только в них.
Дело в том, что миллионы граждан Украины их оправдали.
Их оправдала новая власть и оправдала значительная часть общества — все, которые поддержали новую власть.
Многие не просто оправдали, но и приветствовали. И таких были сотни тысяч. А молча согласились миллионы.
Именно это и разделило историю Украины на «до и после».
До и после открытого террора как национальной политики.
До и после политики неофашизма.
И это разделило на «до и после» не только историю Украины, но и историю Донбасса, историю России, историю русского народа, историю войны, которая началась в 2014 году.
В каком-то смысле 2 мая 2014 года разделило даже мировую историю.
Если до 2 мая 2014 года события в Донбассе были не более, чем движением за независимость, а участие России преимущественно сводилось к возвращению Крыма, то 2 мая началась война с новым набирающим силу украинским фашизмом и его западными спонсорами.
Именно 2 мая 2014 года история вышла за рамки регионального конфликта и борьбы Донбасса за независимость и постепенно превратилась в войну, которую мы наблюдаем сегодня — войну с неофашизмом, причем не только украинским, но и мировым.
Именно тогда война Донбасса за независимость стала войной всего русского народа за право на свою историю, свой язык и культуру — за право на жизнь.
Война за Донбасс превратилась в войну за всю Россию.
А война за Россию — в войну за новый миропорядок.
Именно 2 мая 2014 года, когда весь западный, так называемый цивилизованный мир, закрыл глаза на акт террора в Одессе — был дан зеленый свет украинскому неофашизму, который в конечном итоге и привел к 8-ми годам террора и обстрелов, к военным преступлениям, совершаемым сегодня.
Поэтому не только историю Украины можно разделить на до и после 2 мая 2014 года, но и всю новейшую историю западного мира — мира, который, сам того не заметив, пришел к оправданию открытого террора, а значит к оправданию методов фашизма, то есть — к неофашизму.
