Пока Европа (то есть немцы) снова на распутье — повестись на непонятную провокацию с «Новичком» Навального и начать новый виток противостояния с Россией или сохранить спокойствие и отношения с восточным соседом, — лидеры некоторых стран ЕС уже нервничают по поводу европейской нерешительности. Ну что же тут непонятного, надо действовать:
«Грузия 2008-го. Крым и Донбасс 2014 года. МH17. Солсбери-2018. Навальный, 2020. Сколько еще «колокольчиков» нужно, чтобы осознать, что имеем дело с враждебным режимом? Диалог, партнерство, компромисс — для них это чужие слова. Время сделать выводы», — написал польский премьер Матеуш Моравецкий.
Новости партнеров
То есть Европа должна уже наконец-то признать Россию враждебной страной — слово «режим» не должно вводить в заблуждение: за последние века в Кремле сидели цари, генсеки, президенты, и это никак не влияло на позицию русофобов. Менялись только эпитеты — варварская угроза московитов, реакционная угроза царизма, красная угроза, теперь вот пришло время путинской. Враг, и все тут — не о чем с ним говорить, да он и не хочет с нами разговаривать, этот очередной русский режим.
Тут есть, конечно, и польская специфика: личные счеты славян-католиков к славянам-православным, помеченным как «враги», удивительным образом сочетаются с претензиям к западным партнерам по единой Европе, обозначаемым как «друзья». Буквально на днях тот же Моравецкий обвинял Западную Европу в том, что она просто завидует растущей силе Европы Восточной (поляк, правда, называет ее Центральной). Старая Европа не может смирится с растущей силой новой Европы, вот и упрекает ее в несовершенной демократии:
«Всем нашим друзьям, которые говорят, что нас необходимо подавить, я говорю, что конкуренция — это хорошо».
Заодно Моравецкий отметил, что демонстрации в Варшаве, Праге и Будапеште проходят мирно, в отличие от стран Западной Европы, где полиция жестоко избивает протестующих, и вообще ситуация в «Центральной Европе» отличается от остальной части континента, но «мы не выступаем против кого бы то ни было, мы не против ЕС».
Конечно, не против — пока ЕС помогает деньгами, дает рынок рабочей силы и сбыта. Хотя и критикует за нежелание принимать мигрантов, приверженность традиционным семейным и христианским ценностям и прочие пережитки авторитаризма. Но это все ерунда, семейные споры, говорят поляки, вы лучше посмотрите на Восток, откуда всем нам, европейцам, грозит общий враг: ужасная Россия. Агрессивная, варварская — с ней вообще нельзя иметь никаких дел.
Понятно, что от поляков и новоевропейцев в целом мало что зависит при принятии общеевропейских решений, максимум, на что хватает их сил, — так это на защиту отдельных элементов своего суверенитета от поползновений Брюсселя. Поэтому вся эта антироссийская риторика рассчитана на староевропейцев, в первую очередь на немцев: поляки пытаются подыграть и помочь тем на Западе, кто считает необходимым наращивать конфронтацию Европы с Россией. В Германии они в меньшинстве — но на фоне истории с Навальным звучат воинственные нотки.
Так, министр обороны и пока еще председатель правящего «Христианско-демократического союза» Аннегрет Крамп-Карренбауэр заявила, что «режим Путина ставит себя на одну ступень с теми, кто применил химическое оружие против собственного гражданского населения в Сирии. <…> Мы хотим хороших отношений с россиянами, но нам необходимо считать систему Путина тем, чем она на самом деле является: агрессивным режимом, который будет добиваться своих целей беззастенчиво, в том числе с применением насилия, и который то и дело нарушает международные нормы поведения».
Новости партнеров
То есть сейчас на Западе очень удобный момент для дальнейшей демонизации России — на что и рассчитывает Моравецкий, восклицая свое «доколе!». Поляки очень любят играть на немецко-русских противоречиях, провоцируя, заигрываясь и забывая, чем каждый раз это заканчивается. В этот раз, впрочем, никакого раздела Польши не будет — нам сейчас куда актуальней отбить у поляков (да и европейцев в целом) охоту претендовать на русские земли, временно отделившиеся от России. Но постоянное подзуживание Западной Европы на конфликт с Россией мы, конечно, запомним.
О чем, по сути, говорит Моравецкий? Россия враждебна Европе — и диалог, партнерство и компромисс с ней бесполезны, потому что русские сами этого не хотят. Предпочитая агрессию и коварство — естественно, чтобы подчинить доверчивую Европу своему влиянию.
Действительно, если бы не мудрые поляки, как бы вообще эти лопоухие европейцы не превратились в русских вассалов…
И вот тут даже интересно: что имеется ввиду под диалогом, партнерством и компромиссом, которых мы якобы не хотим? Понять это решительно невозможно.
Разве Россия не предлагает Европе добрососедские отношения, включающие в себя и взаимовыгодное экономическое партнерство? Торговля, инвестиции, технологии, трубопроводы и все остальное — это что, не партнерство? А диалог — это ведь разговор равных, если мы говорим о великих державах, о двух соседних цивилизациях? Когда Россия была против? Мы даже поддерживали европейские инициативы о Европе от Лиссабона до Урала, да даже до Владивостока. Не подчинение России Европе, а диалог об общих интересах, о проблемах, начиная от безопасности и заканчивая экологией.
Или компромиссы — это Россия на них неспособна? ЕС (тем более без англосаксов) и Россия при желании могут договориться почти о чем угодно за пределами Европы — если говорить о международной ситуации. Потому что сейчас наши геополитические интересы очень часто не противоречат друг другу, если, например, взять ситуацию вокруг Ирана, палестинско-израильскую проблему да и Большой Ближний Восток в целом. Компромиссы возможны даже в «Черной Африке», где сталкиваются интересы едва ли не всех великих держав.
Но в том-то и дело, что под «диалогом, партнерством и компромиссом» имеется в виду нечто совсем другое.
Компромисс означает, что Россия должна, например, согласиться со вступлением Украины в ЕС и НАТО, то есть закрыть глаза на атлантическую экспансию на историческую русскую территорию. Да и в целом отказаться от защиты своих национальных интересов к западу от границ.
Новости партнеров
Диалог — это выслушивать нотации по поводу нашего политического устройства, наших законов, ценностей и жизненного уклада. Признавать свою недоразвитость и отсталость и перенимать «демократические стандарты» и опыт «передовых стран».
А партнерство — это допустить международное расследование отравления Навального на своей территории, как того уже требует от нас генсек НАТО. Ну и целом — вернуть ту вольницу, что была у западных спецслужб и НКО на нашей территории в те прекрасные времена, когда Запад не называл нас враждебной страной. И считать нормальным открытое вмешательство в наши внутренние дела.
С таким пониманием «диалога, партнерства и компромисса» мы, конечно, никогда не согласимся, так что только от Запада зависит, считать нас из-за этого враждебной силой или нет. Мы, в отличие от наших «партнеров», не хотим никого учить, не хотим вмешиваться в их жизнь, не хотим объяснять, что им выгодно, а что нет, — пусть решают сами.
Мы же будем просто наблюдать за тем, пройдет ли Европа этот тест. Нет, не на русофобию — а на банальную вменяемость, разумность, способность заботиться о своем собственном будущем и своих интересах. Зная рациональность и практичность немцев, можно не сомневаться в том, что они справятся. Если, конечно, отстоят право самим принимать судьбоносные для себя решения.
