Дело Ивана Голунова завершилось невероятно быстро. Еще в пятницу все обсуждали задержание журналиста, в субботу – его заключение под домашний арест. А во вторник министр внутренних дел заявляет о невиновности журналиста и снятии с него всех обвинений. Более того, речь может идти о смягчении 228-й «наркотической» статьи и о необходимости нового Уголовно-процессуального кодекса. Так в чем же феноменальность дела Голунова?
Тема, которая пять дней возглавляла информационную повестку страны, закончилась неожиданным заявлением министра внутренних дел Владимира Колокольцева:
Новости партнеров
«По результатам проведения биологических, криминалистических, дактилоскопических и генетических экспертиз принято решение о прекращении уголовного преследования гражданина И. Голунова в связи с недоказанностью его участия в совершении преступления. Сегодня он будет освобожден из-под домашнего ареста, а обвинения сняты».
Материалы внутреннего расследования из подразделения собственной безопасности МВД направлены в Следственный комитет РФ – «для оценки правомерности действий сотрудников полиции, задержавших гражданина». А сами они на период проверки отстранены от исполнения служебных обязанностей. Кроме того, Колокольцев подал ходатайство Владимиру Путину об освобождении от должностей как начальника УВД по Западному округу Москвы генерал-майора полиции Андрея Пучкова (чьи сотрудники и задержали Голунова), так и начальника столичного Управления по контролю за оборотом наркотиков генерал-майора полиции Юрия Девяткина.
То есть история с Голуновым, пятый день сотрясавшая не только журналистское сообщество, но и общественность, получила новый и очень правильный поворот. Теперь это не дело о наркоторговце-журналисте-расследователе, а дело о нарушениях, злоупотребления и преступлениях в самих антинаркотических структурах МВД. И в том, чтобы довести его до конца заинтересована и сама власть, и сама полиция. Это нужно, чтобы восстановить доверие к МВД, изрядно подпорченное в последние дни как справедливыми, так и несправедливыми упреками.
Реформирование системы работы органов по наркопреступлениям назрело. И история Голунова становится идеальным поводом для ее начала.
При этом смешны попытки радикальных либеральных противников власти политизировать и приватизировать «дело Голунова». «Мы победили, это перелом в борьбе гражданского общества с властью, у силовиков отозвали лицензию на беспредел» — много подобного льется сейчас со страниц газет и соцсетей.
Выдавать малочисленную, но голосистую часть российского общества, не пользующуюся не то что массовой, а хотя бы заметной поддержкой людей, за всё общественное мнение – примитивная и наглая манипуляция. В деле Голунова с самых первых часов возмущение высказывали самые разные люди. И если оппозиционеры делали упор на якобы имевшейся там политической составляющей, то подавляющее большинство просто высказывало недовольство работой полиции и указывало на явные странности в доказательствах вины журналиста.
Либералы пытались оседлать общественное недовольство, но к их неудовольствию, к возмущению делом Голунова тут же присоединились как журналисты, так и не связанные с прессой люди вовсе не либеральных взглядов.
Новости партнеров
Не потому, что им пришла «разнарядка из Кремля». Просто люди увидели как все нескладно в деле о наркоторговле. Шум, поднятый вокруг дела Голунова радикальными либералами, напротив, первое время, наверное, даже мешал некоторым государственникам присоединиться к требованиям объективного рассмотрения дела – нет ли тут какой-то провокации, «подставы»?
И понятно, почему было так много государственнически настроенных людей, выступавших за расследование всех нестыковок в деле Голунова. Ведь как раз они больше всех и заинтересованы в том, чтобы государство становилось сильнее, чтобы доверие общества к власти было настоящим, чтобы власть очищалась от преступников.
Но и власть в этой ситуации повела себя максимально честно и – для государственного аппарата – быстро. Уже в пятницу, спустя несколько часов после того, как стало известно о задержании Голунова, его дело было взято под контроль столичных властей, потом отреагировали и федеральные структуры: от президентских советов по правам человека до различных чиновников и депутатов. Сам факт того, что суд в субботу отпустил Голунова под домашний арест, показывал, что у правоохранителей есть серьезные сомнения в чистоте дела. Но пока шло внутреннее расследование, они не комментировали происходящее.
Уже в понедельник картина стала ясна и силовикам, и властям в целом: дело Голунова обсуждалось на встрече президента с Уполномоченным по правам человека в РФ Татьяной Москальковой. А во вторник последовало и заявление Колокольцева.
Обвинения в адрес власти из-за дела Голунова строились не только на якобы преследовании «борца с коррупцией», но и на том, что власть никогда не признает ошибки, «органы своих не сдают». Получилось ровно наоборот: власть не только быстро признала нарушения и готова расследовать преступление (подбрасывание наркотиков) в данном конкретном случае, но и думает об устранении системных проблем в работе полиции с делами по наркотикам.
Выходит на первый план и более общая проблема содержания подозреваемых под арестом до суда. Да, в случае с Голуновым он проходил по «тяжелой статье». Но давно уже говорится о том, что по множеству преступлений, не связанных с угрозой жизни окружающим, подозреваемых вполне можно оставлять под домашним арестом или подпиской, не «закрывая» человека просто потому, что так проще получить от него показания.
Понятно, что и в случае многих серьезных экономических преступлений, как и в делах о коррупции, касающихся крупных чиновников, отказаться от заключения в СИЗО будет сложно – подозреваемый может и сбежать, и оказывать давление на свидетелей. Но в целом реформа УПК назрела. И дело Голунова и здесь стало мощным катализатором.
