Жадность российской элиты стала тормозом развития страны, что недопустимо для КНР
Сегодня, 5 июня, начался визит в Россию главы Китайской народной республики Си Цзиньпина. Ожидается его встреча с Владимиром Путиным в рамках ПМЭФ-2019. Один из формальных поводов для визита — 70 лет со дня установления дипломатических отношений между Россией (СССР) и КНР.
Накануне приезда в Москву китайский лидер дал интервью ТАСС, в котором отметил экономические успехи своей страны. Среди них второе место в мире по объему ВВП и первое по темпам роста этого показателя — 6,6%. Вклад Китая в мировой рост составляет 30% подчеркнул товарищ Си.
Новости партнеров
Среди преимуществ своей страны Си Цзиньпин выделил в первую очередь человеческий потенциал. Для него 1,4 млрд человек населения — это не обуза, не «лишние рты», которых надо кормить и платить пенсию, а 900 млн пар рабочих рук, которые вывели страну в экономические лидеры.
На этом фоне показатели России, увы, смотрятся куце. Согласно прогнозу Всемирного банка, в 2019 году российский ВВП вырастит всего на 1,2%. При том, что в среднем по миру будет 2,6%. С потенциальными «рабочими руками» у нас еще хуже — рождаемость упала на 15%.
Тем не менее, Россия нужна Китаю как сильный военный союзник в ситуации, когда торговая война с США может перерасти и в горячую конфронтацию. Возможно по этой причине Си Цзиньпин не пожалел добрых слов в адрес президента РФ.
«Наше общение основано на глубоком взаимодоверии и искренней дружбе. Мы уважаем и понимаем друг друга, доверяем друг другу. У нас близкие взгляды на мировой процесс и совпадающие концепции по государственному управлению», — признался глава КНР.
Возникает вопрос: почему при совпадающих концепциях государственного управления Россия и Китай имеют столь разные экономические и социальные результаты?
Один из популярных в нашем обществе ответов: Коммунистическая партия Китая решилась подавить прозападный бунт на площади Тяньаньмэнь в Пекине и тем заложила политическую основу под ускоренное экономическое развитие страны. А вот КПСС в 1991 году с этой задачей не справилась.
В результате к власти в России пришли рыночные фундаменталисты. Именно эти люди до сих пор определяют экономическое развитие страны и куют кадры для госслужбы. Свежее интервью сторонника Егора Гайдара и ректора РАНХиГС Владимира Мау тому доказательство.
Новости партнеров
А ведь в конце 1980-х СССР был страной со средним уровнем дохода на душу населения около 9,2 тысяч долларов. А в Китае этот показатель равнялся 317 долларам. Если в нынешней России ничего не менять, недалек тот день, когда ситуация станет с точностью до наоборот.
О текущем моменте в российско-китайских отношений и возможных итогах ПМЭФ-2019 нам рассказал главный научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Александр Ломанов.
— Особенность российско-китайских отношений в том, что они очень динамичны и очень устойчивы. И если очень эмоциональный и взбалмошный американский президент одним своим твиттом или неосмотрительным решением может все поставить с ног на голову, разорвать все предыдущие договоренности, то в российско-китайских отношений таких поворотов и сюрпризов быть не может.
Это однако не значит, что визит Си Цзиньпина является рутиной. Помните формулировку из советских учебников о переходе количества в качество? Вот это тот самый случай. С каждым годом накапливаются позитивные добавления, в итоге создающие новое качество отношений.
— Какое новое качество мы ожидаем от этого визита товарища Си?
— По предварительной информации ожидается подписание двух деклараций. Первая о российско-китайских отношениях, другая — о международной ситуации. Вторая декларация может содержать новое. В связи с тем, что Россия и Китай очень сильно сейчас усиливают взаимную координацию на международной сцене в качестве ответа на те очень неблагоприятные тенденции, которые возникают в мире по инициативе США и Запада.
Это проблемы недоступности технологий, финансовых ограничений, ограничения доступа на рынки, попытки использовать якобы политические санкции для достижения узкокорыстных экономических выгод американской сверхдержавы. Все это совершенно невыгодно ни России, ни Китаю.
— Можно ли говорить о формировании некого антизападного альянса?
Новости партнеров
— Это такой самозащитный альянс, призванный защитить свои экономические интересы, интересы безопасности.
Конечно, они нетождественны. У России и Китая есть интересы совпадающие и не совпадающие. Но факт, что проблем в международной политике, по которым нашим странам приходится взаимодействовать становится все больше и больше. Думаю, это найдет свое отражение в декларациях.
— Однако, исторический опыт у наших отношений не совсем благоприятный. В 1950-е годы говорили, что «русские и китайцы — братья навек», а потом все рухнуло. Что может быть гарантией надежности нового альянса с Китаем?
— «Братья навек» — это был не политический лозунг, а слова из песни. А песня всегда немного более художественна, нежели политическая декларация. Сейчас же обе стороны говорят о «передаче дружбы из поколения в поколение». Формулировки похожи, но есть и сущностная разница.
В 1950-е считалось, что принадлежность общим социально-политическим ценностям гарантирует общность экономических и политических интересов просто в силу того, что обе страны движутся в одном направлении. А когда выяснилось, что трактовка в рамках общего пути различается, начались споры о том, чье понимание более правильное, кто осуществляет ревизию и кто разрушает единство.
Эта скользкая тема и поссорила две страны. Но потом обе стороны признали, что все это было пустое. Можно было это просто не обсуждать — сэкономить силы и нервы. Сейчас мы усвоили этот урок и уже не говорим, что стремимся быть именно «братьями» и именно «навек». Поэтому и идет речь о передаче дружбы следующему поколению.
— Устойчивая дружба возможна между более-менее равными сторонами. Однако Россия, к сожалению, сильно отстала от Китая экономически. Хотя СССР опережал КНР. Почему так случилось? Может дело в событиях 1989 года в Пекине и в 1991-м в Москве?
— Существуют два тезиса, с которыми я не согласен. Первый заключается в том, что Михаил Горабачев должен был поступить как Ден Сяопин и тогда у нас сейчас было бы такое же развитие, как в Китае. Я в это не верю. Потому что для этого нужно огромное количество культурных, институциональных, экономических причин.
Второй тезис: если бы Ден Сяопин не решился в 1989 году применить вооруженную силу, то Китай ждала бы судьба СССР. Об этом тоже можно судить с некоторой условностью, потому что это всего навсего единичный исторический факт, который невозможно полностью спроецировать на реалии другой страны.
Напомню, что в 1989 году экономика Китая уже была на подъеме, очень успешно развивались свободные экономические зоны. Поэтому оценивая китайский опыт постоянно надо балансировать между универсальностью и индивидуальностью. Взять его и позаимствовать целиком невозможно. Для того чтобы успешно осваивать китайские достижения, Китай надо изучать в ежедневном режиме. Переименованием «Единой России» в КПК добиться роста экономики на шесть процентов в год не получится.
По мнению заведующего сектором экономики и политики Китая ИМЭМО им. Е.М. Примакова Сергея Луконина, причиной отставания России стал выбор западной модели экономического развития.
— В связи с ПМЭФ-2019 Россия ждет увеличения китайских инвестиций в нашу экономику. Возможно, переноса в Россию отдельных производств, создания совместных научно-технических производств. В том числе по замещению американской продукции на китайском рынке. То есть совместные российско-китайские разработки позволят Китаю обойти условия торгово-экономической войны. Ну, и ждем интенсификацию сотрудничества в рамках «пояса и пути» и ЕАЭС.
— Россия сейчас выступает в роли младшего экономического партнера Китая. Почему мы так отстали?
— У нас были другие исторические условия. Мы не воспользовались шансом. Россия пошла по пути быстрых экономических и политических реформ, воспользовались западной экономической теорией. А Китай пошел медленно. Как они говорили: переходя реку, нащупывать ногой камни. С умом подходили к решению отдельных вопросов. Самое главное — на каком-то этапе Китай сохранил способность концентрировать ресурсы для экономического развития. А у нас так не получилось.
— Кажется, мы теперь тоже пытаемся так поступать? Нацпроекты, инфраструктурные объекты — это как раз попытка сосредоточить ресурсы на основных направлениях…
— Да, это попытка использовать механизм стимулирования экономического развития, которые использует Китай. Не секрет, что в 2008 году для преодоления экономического кризиса в Китае была принята большая программа развития инфраструктурных проектов. Государство обеспечивало спрос в том числе на высокотехнологичную продукцию, которая производилась внутри Китая. Тем самым они поддержали очень высокие темпы прироста ВВП. Россия пытается сделать то же самое, но я сомневаюсь, что получится достигнуть такого же эффекта.
— Почему?
— Количественно рост может быть таким же, но качественно будет похуже. Ведь Китай использовал то, что он производил на своей территории. А у нас половина компонентов не производится. Придется искать внешних поставщиков, а у нас санкции. А чтобы производить все самим, надо сначала создать промышленную базу и выстроить технологические цепочки. Это сложно.
В свою очередь писатель-футуролог, член Федерального совета «Партии дела» Максим Калашников уверен, что российская власть не способна на реализацию экономического прорыва.
— Главная причина технологического отставания России — это нынешняя власть. И неважно, что она при этом говорит публично. Нынешняя правящая элита, на которую опирается Путин — это сырьевики, расхищающие ресурсы разными способами, и ростовщики-банкиры.
Последние вообще не хотят давать никаких кредитов на перевооружение промышленности, на инвестиции. У нас доля кредитов в перевооружении предприятий 11 процентов. В основном предприятия используют собственные средства. А власть еще и усиливает налоговое бремя, подрезая единственный источник модернизации.
Программа развития инфраструктуры, которую Путин огласил в марте 2018 года — это пародия на новый курс Рузвельта. Но Рузвельт не повышал налоги! Там была замаскированная эмиссия. А Путин повышает налоги. Тем самым он не столько поднимает экономику, сколько обрушивает.
— Какую рекомендацию вы бы дали нашей власти?
— Рекомендация может быть только одна: активная промышленная политика, протекционизм, смягчение денежно-кредитной политики, деофшоризация, продажа валюты на бирже только под контракты, прогрессивная шкала НДФЛ плюс налоговые льготы для предприятий. Этим мерам Кремль сопротивляется всеми конечностями. Поэтому отставание РФ будет только нарастать.
— А может быть Китай возьмет нас на экономический буксир?
— Для Китая Россия не является стратегическим экономическим партнером. Американский рынок для Китая в пять раз больше, чем российский. Поэтому Пекин будет пытаться договориться с Америкой. Она для него важнее. Россию же Китай рассматривает как пронизанную коррупцией сырьевую территорию.
Наши вложения в НИОКР в разы ниже, чем в Китае. Деньги, которые можно было бы на это потратить, идут на содержание огромной бюрократической машины, раздувшиеся штаты силовиков, на бесполезные проекты типа олимпиады и мундиаля. Например, принятая сейчас программа цифровой экономики втрое меньше, чем расходы на сочинскую олимпиаду.
Технологически развивать нас китайцы не заинтересованы, потому что Россия для них пусть и не самый большой, но их рынок сбыта. Поэтому они против российского протекционизма. Недаром Путин тоже высказывается против, хотя это единственное, что может нас спасти. Поэтому я смотрю на все на это достаточно мрачно.
— Может есть какой-то хитрый план?
— Верхушка РФ сейчас фантастически неадекватна вызовам времени. Даже инициируя те или иные проекты Кремль подсознательно не хочет современного развития страны, потому что современная индустрия, наука, сельское хозяйства приведут к появлению очень сильных отрядов общества: промышленников, инженеров, техников и рабочих, которые станут политической силой, которая отберет у нынешней верхушки власть.
Нынешняя «элита» будет цепляться за власть до последнего. Даже ценой гибели страны. Задача патриотов встретить этот момент достойно, не быть такими лопухами, как в 1991-м, и не допустить распада России.
