Одной из самых главных и одновременно болезненных тем, обсуждаемых на Восточном экономическом форуме (ВЭФ) во Владивостоке, безусловно, стала ситуация на Корейском полуострове. Там, как вы понимаете, даже несмотря на очевидное потепление отношений между КНДР и Южной Кореей и объявленную «эпохальной» встречу северокорейского и североамериканского лидеров, все довольно непросто.
И, к сожалению, понятно, что «простых и быстрых» решений по Корейскому полуострову просто нет. И дело вовсе не в мифической «непредсказуемости северокорейского коммунистического режима». Тут-то как раз все не так запущено, и, как признается основатель Комитета по развитию экономических отношений с северными странами Республики Корея Сон Ён Гиль, «сейчас Ким Чен Ын — более предсказуемый лидер, чем Дональд Трамп». Да и вообще современное руководство КНДР, по его словам, в некоторых вопросах очень последовательно и стабильно.
Новости партнеров
Просто Корейский полуостров — невероятно привлекательный и оттого невероятно сложный как с точки геополитики, так и с точки зрения глобальной экономики регион. И тут слишком много самых разнообразных «интересов» переплетается.
Во-первых, так уж исторически сложилось, что Сеул — давний и стратегический союзник США. И при наличии такого количества американских военнослужащих и американских военных баз на своей территории поневоле будешь от данного «стратегического партнера» и экономически зависимым. Несмотря даже на то, что сама география подсказывает Сеулу, с кем лучше всего иметь дело: тут довольно легко вычерчивается «стратегический треугольник» Пекин — Токио — Москва.
Вот только с Японией у Сеула тоже есть определенная «историческая напряженность». Которую не смогли (а может, и не особо хотели) снять даже «доверительные союзнические отношения» с Соединенными Штатами, равно как бы союзными как Японии, так и Южной Корее.
К тому же Сеул не обладает ни территорией, ни военной мощью, чтобы ощущать себя равным в отношениях с кем-либо из больших соседей.
Короче говоря, Корейский полуостров — это общая проблема.
И если политические ее аспекты на сегодняшний момент очевидного решения не имеют, то всем заинтересованным сторонам имеет смысл двигаться в сторону экономики. Что в общем-то на Восточном экономическом форуме в русском Владивостоке и происходит.
Естественно, в ходе этого обсуждения вопрос «корейского газового коридора» просто не мог не встать. И вот сразу из нескольких источников и пришла информация: Москва и Сеул возобновили обсуждение проекта по прокладке газопровода из России в Южную Корею через КНДР и просчитывают его. Как пояснил заместитель председателя правления «Газпрома» Александр Медведев, российский газовый холдинг и южнокорейская газовая корпорация Cogas совместно готовятся к этапу обоснования инвестиций. Для этого сейчас буду «прописываться» необходимые технические, экономические и коммерческие задания.
Новости партнеров
На самом деле проект «корейского газового коридора» является, наверное, последним из глобальных российских трубопроводных проектов. Республика Корея действительно является очень перспективным рынком газа. Более того, страна планирует отказаться от угольной и атомной энергетики, и потребление газа там будет только расти. Уже сейчас Республика Корея является вторым после Японии импортером сжиженного природного газа в мире. И при этом важно отметить еще и следующее: на сегодня крупнейшим поставщиком СПГ в Южную Корею являются США.
И если чисто коммерчески российский газ, причем не только трубопроводный, способен вынести американские «сланцы» с южнокорейских рынков в буквальном смысле этого слова «в одну калитку», то с точки зрения иных факторов, в том числе политических, — это большой вопрос. Легко понять, что сложностями для проекта является не столько проблемный характер местности, сколько возможность использования вопроса о газопроводе в политическом торге между США и КНДР. И поэтому очень важно для нас, что, во-первых, тут инициатором проекта выступает скорее Южная Корея. И что именно она — где-то самостоятельно, где-то через Азиатский банк инфраструктурных инвестиций — намерена финансировать проект.
Но главное тут даже не это.
Главное — вполне очевидная в последнее время «диверсификация» российских экспортных проектов в газовой отрасли с упором на развитие того самого сжиженного газа. Очевидный успех «Ямал СПГ», запускающего уже четвертую очередь и объявляющего на ВЭФ о планируемых перевалочных базах на Камчатке, в Мурманске и даже в Норвегии. Менее публичные, но тоже весьма эффективные СПГ-проекты на сахалинском шельфе и в Охотском море. Работы по локализации производства оборудования для СПГ на территории Российской Федерации и создание нового ледокольного и танкерного флотов довольно ясно свидетельствуют о «расстановке» приоритетов в газодобывающей отрасли России.
Поэтому есть ощущение, что «северный» и «турецкий» потоки, а также российско-китайская «Сила Сибири» вообще могут оказаться едва ли не последними на многие годы трубопроводными проектами России в газовой отрасли.
В этой ситуации предполагаемый корейский трубопроводный коридор, с одной стороны, вроде бы и перестает быть актуальным именно коммерческим маршрутом. Но с другой стороны — для развязки «стратегически беспокойного» геополитического узла на Корейском полуострове он вместе с другими (железнодорожным и энергетическим) коридорами может оказаться необходимым для всех (ну, может, кроме США) стратегических игроков региона.
