Глава Генштаба ВС России Валерий Герасимов, как никто другой из российских военных, привлекает к себе внимание зарубежных военных экспертов и СМИ. Не так давно издание Wall Street Journal назвало Герасимова наиболее влиятельным офицером своего времени в России. Его работы переводятся на английский язык и вызывают масштабные обсуждения. За высказываниями и действиями генерала внимательно следят. Именно Герасимова сегодня на Западе называют главным идеологом «гибридной войны».
«Кардинал» Герасимов
Новости партнеров
Герасимов попал в фокус внимания зарубежных военных аналитиков и СМИ даже не столько после назначения на должность начальника Генштаба ВС РФ в 2012 году, а позже — в феврале 2013 года — после публикации его статьи «Ценность науки в предвидении» в газете «Военно-промышленный курьер».
После событий в Крыму и Донбассе эта статься стала хитом на Западе, ее неоднократно переводили на английский язык и разобрали на цитаты. Герасимов стал считаться основным теоретиком действий России в современных военных конфликтах, в Сирии и Украине.
В 2016 году глава Корпуса морской пехоты США генерал Роберт Неллер признался, что перечитывал статью Герасимова целых три раза и много размышлял о том, как русские планируют вести войны будущего.
В статье генерал армии, кстати, не столько формулировал некую новую доктрину, сколько анализировал и критиковал действия стран Запада по смене политических режимов в Ливии и Сирии, оценивал развитие событий времен «арабской весны» и возможности защиты от таких действий.
Герасимов писал: «В XXI веке прослеживается тенденция стирания различий между состоянием войны и мира. Войны уже не объявляются, а начавшись, идут не по привычному нам шаблону. Возросла роль невоенных способов в достижении политических и стратегических целей, которые в ряде случаев по своей эффективности значительно превзошли силу оружия. Акцент используемых методов противоборства смещается в сторону широкого применения политических, экономических, информационных, гуманитарных и других невоенных мер, реализуемых с задействованием протестного потенциала населения».
В самой статье, кстати, ни разу не упомянуто слово «гибридная», лишь три раза есть отсылка к «асимметричным» формам конфликтов. В первую очередь речь идет об информационном давлении на население и политическую элиту участников противоборства. Нет даже упоминания о кибердеятельности, хотя сегодня в зарубежных СМИ в связи с обвинениями, что Россия вмешивалась в выборы в США, Герасимову без тени сомнения приписывают уже и создание теоретической базы для проведения кибератак на США и страны Европы.
В 2014 году главу Генштаба ВС РФ внесли в санкционные списки Европейского союза и Канады, в мае 2017 года Герасимов попал в расширенный санкционный список СНБО Украины, а в июне этого года запрет на посещение страны генералом объявила Черногория.
Новости партнеров
В марте Герасимов опубликовал еще одну статью — «Мир на гранях войны», где уже действительно обсуждается «гибридная война», действия США в Сирии и на Ближнем Востоке, кибератака на Иран в 2015 году и значение социальных сетей. Но вторая работа генерала пока не получила такого широкого распространения и не столь мифологизирована за рубежом, как первая.
Как росла тень «гибридной войны»
«Гибридную войну» нельзя назвать чем-то новым. В России о «полувойнах» начали размышлять очень давно. Теоретиком данного типа войны выступал полковник и профессор Евгений Эдуардович Месснер (1891-1974), один из крупнейших представителей военной мысли русского зарубежья. Он всесторонне разработал теорию и спрогнозировал развитие такого типа войн в своих книгах: «Мятеж — имя третьей всемирной» и «Всемирная мятежевойна».
Месснер рассуждал так: «В будущей войне воевать будут не на линии, а на всей поверхности территорий обоих противников, потому что позади оружного фронта возникнут фронты политический, социальный, экономический; воевать будут не на двумерной поверхности, как встарь, не в трехмерном пространстве, как было с момента нарождения военной авиации, а в четырехмерном, где психика воюющих народов является четвертым измерением».
Еще одним знаковым идеологом был Георгий Самойлович Иссерсон (1898-1976) — советский военачальник, полковник, профессор, один из разработчиков теории глубокой операции. Его труды «Эволюция оперативного искусства» и «Основы глубоких операций» вызывают сегодня большой интерес как в России, так и на Западе, где его переводят на английский язык. Герасимов, кстати, упоминает Иссерсона в своих работах.
В Штатах вплоть до 2010 года словосочетание «гибридная война» практически не употреблялось — американские военные не видели в нем смысла, ведь в их доктринах уже давно существовали такие термины, как «иррегулярная война» и «неконвенциональная война». Но прошло семь лет, и сегодня это обозначение глубоко укоренилось в лексиконе западных военных, когда они говорят о России.
В США в 2005 году, еще задолго до всех статей Герасимова, американский генерал Джеймс Мэттис, ныне глава Пентагона, и полковник Фрэнк Хоффман опубликовали знаковую статью «Будущее ведение войны: восход гибридных войн», в которой они добавили к военной доктрине 90-х годов генерала Чарлза Крулака о трех блоках войны четвертый блок. Три блока Крулака — это непосредственное ведение боевых действий, миротворческие действия по разводу противоборствующих сторон и оказание гуманитарной помощи. Четвертый, новый блок Мэттиса и Хоффмана — психологические и информационные операции и работа с населением.
В 2010 году в концепции НАТО, получившей название NATO’s Bi-Strategic Command Capstone Concept, «гибридные» угрозы официально определяются как угрозы, создаваемые противником, способным одновременно адаптивно использовать традиционные и нетрадиционные средства для достижения собственных целей. В 2012 году выходит ставшая известной в узких кругах книга «Гибридные военные действия: борьба с комплексным оппонентом с древних времен и до наших дней» за авторством историка Вильямсона Мюррея и полковника Питера Мансура.
Новости партнеров
В мае 2014 года в армии и Корпусе морской пехоты США приняли очень интересный документ — новую редакцию Боевого устава 3-24 под названием «Восстания и подавление восстаний». Новый вариант устава ориентирован на косвенное (непрямое) участие Америки в деле подавления восстаний в той или иной стране, когда американские войска в массовом порядке не вводятся вовсе, а всю работу на земле делают силовые структуры принимающей американскую помощь страны. Описания повстанческого движения, предпосылок его возникновения, стратегии и тактики действий настолько детально отображены, что иногда и вовсе непонятно, где речь идет о подготовке восстания, а где — о его подавлении. То есть главами из американского устава можно пользоваться кому угодно — в качестве неплохой общей инструкции к действию и подготовке к мятежу.
Сравнить недавние работы Герасимова и работы десятилетней давности от американских теоретиков и практиков, включая нынешнего министра обороны США, не составляет особого труда. Но идеологом «гибридной войны» объявлен все же именно Герасимов.
Впрочем, и со стороны зарубежных коллег звучат здравые мысли. Майкл Кофман, политолог из Института Кеннана при Международном научном центре имени Вудро Вильсона, пишет: «На Западе этой фразой обозначаются теперь любые действия России, которые пугают говорящего. Опасность в том, что многие военные и политики убеждены, что полноценная российская доктрина гибридной войны — реальность. А веря в это, они склонны видеть проявления гибридных видов противоборств повсюду — особенно там, где их нет. Ведь практически любое действие России — в информационной, политической или военной области — может быть теперь интерпретировано как гибридное. Бессмысленные фразы могут оказаться смертельным оружием в устах людей, облеченных властью».
