Политические прогнозы — дело неблагодарное: слишком много непредсказуемых вводных. Ну, кто мог представить, что Европа вдруг откроет шлюзы и начнет не просто принимать, а приглашать миллионы беженцев с Ближнего Востока и Севера Африки себе на погибель? Безумство политиков вполне может разрушить ЕС.
Никто не мог спрогнозировать и резкую реакцию России на госпереворот на Украине.
Прогноз и вера — не одно и то же. Мы верим, что бандеризация Украины — это ненадолго. Рано или поздно здравый смысл возобладает, громадяне перевешают всех убийц, ввергнувших страну в пучину гражданской войны, все экономические и политические связи между нашими странами восстановятся. И мы опять заживем, как и несколько предыдущих столетий, вместе, деля пополам и горе, и радость.
Реальность выглядит иначе. Прежде всего потому, что у нее много «если».
Если Западу надоест нести этот чемодан без ручки, и он окончательно перестанет финансировать киевский режим — как нынешний, так и тот, что придет ему на смену.
Если на Украине ослабнет антироссийская пропаганда, и новое поколение громадян, которое постепенно будет замещать старое, уже не будет поглядывать на нас как на врагов.
Если Россия захочет восстановления порушенных связей, а не удовлетворится контролем над своей бывшей провинцией, прежде всего в вопросах безопасности.
Возможно, вам кажется, что у нас ситуация более стабильна, но это тоже иллюзия: на принятие важных политических решений оказывает влияние не столько внутренняя ситуация, сколько действия глобальных игроков. Даже выход Великобритании из Евросоюза — казалось бы, совершенно не имеющий к нам отношения, способен изменить соотношение сил в Европе. И как влияние Brexit скажется на нас, до конца неясно. Надеюсь, что эффект будет положительным, однако не факт.
Совершенно непредсказуемой остается ситуация на Ближнем Востоке. Во взаимоотношениях с Турцией мы, разумеется, рассчитываем на худшее, но ведь тот же Эрдоган остается сложным партнером не только для нас, но и для США.
Самодостаточный Китай тоже способен преподнести сюрпризы. Наше участие в сентябрьских учениях в Южно-Китайском море вроде бы демонстрирует, что мы определились со стороной возможного противостояния, но кто скажет, что это навсегда?
Отказ Тегерана от полноценного использования нашей авиацией аэродрома Хамадан — это нам ответка за отказ продать С-300 во времена президентства Медведева под давлением Запада. И лишнее напоминание, что со всеми государствами нужно выстраивать честные отношения. Где гарантия, что Иран удовлетворится своим асимметричным ответом и больше не будет вставлять палки в колеса?
С Сирией тоже не все безоблачно. Даже если удастся ее восстановить в прежних границах, нет никакой гарантии, что внутренняя ситуация там стабилизируется — многолетняя гражданская война неизбежно приводит к многолетним разборкам в обществе. А ведь там находятся две наши базы, оставаться сторонним наблюдателем будет сложно.
Нет сомнений, что США будут продолжать информационную войну, стараться превратить нас в глазах мирового сообщества в источник зла. Олимпиада и ближайший чемпионат мира по футболу, дело ЮКОСа, — это далеко не все узловые точки, по которым будут планомерно бить. Есть и сотни мелких узелков. Готовы ли мы к отражению атак?
Сегодня я вижу, что команда президента выстраивает политику, стараясь учесть все возможные и невозможные факторы. Не прогнозируя, а готовясь к нескольким вариантам развития событий. Крымская весна не была предсказана, но ее явно предусмотрели заранее, и в нужный момент был задействован отработанный план. Поэтому все получилось.
В этой связи стоит обратить внимание на постоянные учения и проверки боеготовности — это тренировки на случай отражения возможных угроз. Сегодня у нас нет возможности держать крупные контингенты одновременно на Дальнем Востоке, на Юге и на Западе. А страна большая. Поэтому отрабатывается мобильность, оперативная, за день – два, переброска крупных соединений к разным границам.
Это и есть готовность к любому сценарию. Хотя никто точно не знает, где и когда рванет и рванет ли вообще.
Понимаю, что нет никого, кто мог бы с математической точностью предсказать, какое положение в мире будем занимать мы и Украина через 15 лет. Но и не хотелось бы в очередной раз слушать тех, кого одолела идея — бандеровцев с их верой в неизбежный развал России, или россиян, уверовавших в скорую кончину Украины, Евросоюза или США.
Думаю, серьезные изменения на Украине начнут происходить лишь после того, как партию войны сменит партия мира. Надеюсь, в результате выборов, а не гражданской войны — уже не только на Донбассе. До тех пор страна будет деградировать — экономика разрушаться, а люди разбегаться.
Что касается России, то наше положение будет во многом зависеть от самочувствия других глобальных игроков — Китая, США, Евросоюза. Потому что мы и сами являемся глобальным игроком, и нам приходится реагировать на вызовы не только у собственных границ, но и в других регионах.
Через 15 лет Хиллари Клинтон или Дональд Трамп окажутся в далеком прошлом. В недалеком — следующий после одного из них американский президент, если тоже просидит два срока, что стало традицией.
Добьем ли мы к тому времени все вместе или по отдельности ИГИЛ? Удастся ли американцам затащить Евросоюз в Трансатлантическое партнерство? Не начнут ли они очередное вторжение в какую-нибудь страну?
Конечно, лимитрофы всегда будут интересовать нас больше, чем дальние страны. Поэтому нам гораздо важнее выстраивать правильные взаимоотношения с республиками Средней Азии, Закавказья, Украины и Белоруссии. А ведь за 15 лет почти везде произойдет смена элит — не будет Назарбаева, Порошенко, Саргсяна и даже, возможно, Лукашенко и Алиева.
Сможет ли Вашингтон настроить против нас власти Астаны, Ташкента, Баку, Еревана и так далее по всему периметру?
Не забывайте при этом: через 15 лет у нас не будет Путина.
Чувствуете, сколько неизвестных ингредиентов заложено в формулу стратегии развития России на ближайшие десятилетия? А ведь я перечислил, наверное, лишь несколько процентов возможных изменений в геополитике. Каждое из оставшихся, в свою очередь, тоже может привести как к глобальным потрясениям, так и к глобальной стабилизации.
И намеренно не стал упоминать весьма вероятную Третью мировую войну. Ибо она вообще смешает все карты — в прямом и переносном смысле.
Павел Шипилин
